[Примечание редактора: оригинал этого материала был опубликован 6 апреля 2022 года. Ситуация вокруг войны в Украине быстро меняется; для актуальной информации о конфликте предлагаем обратиться к обновляемым онлайнам издания «Медуза».]
Global Voices взяли интервью у Святослава Вакарчука, солиста культовой украинской группы «Океан Ельзи». Перед вами разговор о российском вторжении, о важности музыки как духовной силы и о том, какая поддержка сейчас нужна его стране.
Вакарчук не просто один из самых популярных певцов Украины, но ещё и общественный деятель, который занимается политикой, дважды избирался депутатом, а с начала войны 24 февраля – стал солдатом. Интервью было взято на английском языке через Zoom, пока Святослав пересекал несколько военных блокпостов, путешествуя по Украине.
Global Voices поинтересовались у него реакцией известных российских музыкантов, многие из которых были знакомы с группой «Океан Ельзи» по выступлениям на фестивалях или концертах в России. За очень немногими исключениями, такими как Борис Гребенщиков, Оксимирон [анг] и Земфира, большинство просто игнорируют войну. Вакарчук считает, что:
Sociologists and historians will explain this silence when the war is over, the same way they explained the behaviour of Germans during the Nazi Reich. [The Jewish-German philosopher] Hannah Arendt tried to explain this mass behavior within the civilized nation of Germany. But now is not the time to talk about why and how this war happened, now we have to fight for Ukraine. One day we will probably know the answer, but now I don’t care.
Regarding Russian celebrities, we appreciate those who explained their positions and said that war is bad. But their position cannot change anything now. In general, they did not speak out candidly, they mostly kept it vague. Posting “no war” slogans on social media is not enough for us: It is too late. They could have done it in 2000 when Putin was bombing Chechnya, they could have done it and demonstrated in the streets in 2008 when Russia invaded Georgia, and in 2014 when Russia annexed Crimea. All that silence led to the situation we have now. But I am not accusing the Russian intelligentsia, those who do not support Putin, of being responsible for the massacres in Ukraine.
Социологи и историки объяснят это молчание, когда война закончится, точно так, как они объясняли поведение немцев во времена нацистского рейха. [Немецко-американский философ еврейского происхождения] Ханна Арендт пыталась объяснить это стадное поведение внутри цивилизованной нации Германии. Но сейчас не время рассуждать о том, почему и как произошла эта война, сейчас нам надо воевать за Украину. Однажды мы, вероятно, узнаем ответы, но сейчас мне всё равно.
Что касается российских знаменитостей: мы ценим тех, кто объяснил свою позицию и заявил, что война — это плохо. Но их отношение уже не может ничего изменить. В целом, они, в основном, не говорили откровенно, скорее очень завуалированно. Нам мало размещения лозунгов «нет войне» в социальных сетях: уже слишком поздно. Они могли это сделать в 2000 году, когда Путин бомбил Чечню, они могли это сделать и выйти на улицы в 2008 году, когда Россия вторглась в Грузию, и в 2014 году, когда Россия аннексировала Крым. Всё это молчание привело к тому, что мы имеем сейчас. Но я не обвиняю российскую интеллигенцию — тех, кто не поддерживает Путина, — не считаю, что они несут ответственность за массовые убийства в Украине.
Хотя в мирное время Вакарчук выступает со всей группой, недавно он начал серию импровизированных сольных выступлений в необычных местах. Иногда он просто поёт, иногда — играет на гитаре или фортепиано:
These are indeed not concerts, but impromptu performances for different audiences. Sometimes I just speak for half an hour and don’t sing a single song, or sing one to three songs. Kharkiv's subway, the frontline, railway stations are no places designed for concerts. But people are very enthusiastic, and performing like this boosts my desire to do more. It allows me to do three things: to show I share their responsibility and fight next to them, without being afraid; to provide emotional and spiritual support, and finally to deliver supplies.
Это на самом деле не концерты, а импровизированные выступления для разной публики. Иногда я просто разговариваю по полчаса и не исполняю ни одной песни, или лишь одну-три композиции. Харьковское метро, линия фронта, вокзалы — места не для концертов. Но люди полны энтузиазма, и такое выступление пробуждает во мне желание делать больше. Оно позволяет мне совершить три вещи: показать, что я разделяю обязательства [украинцев] и сражаюсь рядом с ними, не страшась; оказать эмоциональную и духовную поддержку и, наконец, доставить припасы.
Он также объясняет своё нынешнее отношение к музыке:
Many people want me to write songs, and I see other musicians doing it. But I never write for a purpose, I only write when my heart starts talking. and right now, my heart is busy with those who need help. But I do know for sure that art is a sublimation of stress and emotions, and I feel so much of that now that I am expecting to write something soon.
Многие люди хотят, чтобы я писал песни, и я вижу, как это делают другие музыканты. Но я никогда не пишу специально, только лишь тогда, когда моё сердце начинает говорить. И прямо сейчас моё сердце занято теми, кто нуждается в помощи. Но я точно знаю, что искусство — это результат переработки стресса и эмоций, и я чувствую сейчас их столько, что ожидаю, что скоро что-нибудь напишу.
На вопрос о героическом сопротивлении всего украинского народа Вакарчук отвечает так:
Ukrainians acted like that for centuries, now it is easier to let others know because we have the internet, but things are not easier on the battlefield of course. Ukraine did not change, it is the perception of that world that changed.
Так действовали украинцы испокон веков, теперь легче рассказать об этом другим, потому что у нас есть интернет, но на поле боя, конечно, не легче. Украина не изменилась, изменилось то, как её воспринимает этот мир.
Вакарчук также очень начитанный человек. Имеет кандидатскую степень по теоретической физике и очень хорошо знаком с европейской историей, поэтому ссылается на чешскую культуру, которую считает источником вдохновения — будь то роман Милана Кундеры, рассказывающий о советском вторжении в Чехословакию в 1968 году, или дух сопротивления Вацлава Гавела, воплотившийся в его Хартии 77.
Станислав очень чётко рассказал, как лучше всего помочь Украине:
There are three things we need from the free world: Number one, give us anti-missile defense system, specially the Soviet model S-300, which former Warsaw Pact countries all have. The same with Soviet-type planes. Number two: Give us more sanctions. A complete ban on oil and gas from Russia, as well as blockade of Russian ships in all ports of the free world. And number three: Ban Russian from the international SWIFT banking system.This will make this war very short.
It will not come easy for the west but this sacrifice is nothing compared to what Ukrainians face now: Losing people, women, children, cities. We are fighting for the whole word so we expect you to sacrifice a little.
Есть три вещи, которые нам нужны от свободного мира: во-первых, дайте нам систему противоракетной обороны, особенно советскую модель С-300, которая есть у всех стран бывшего Варшавского договора. То же и с самолетами советского типа. Во-вторых: больше санкций. Полный запрет нефти и газа из России, а также блокада российских кораблей во всех портах свободного мира. И в-третьих: запретить россиянам пользоваться международной банковской системой SWIFT. Это сделает войну очень короткой.
Западу будет нелегко, но эта жертва — ничто по сравнению с тем, с чем сейчас сталкиваются украинцы: потеря людей, женщин, детей, городов. Мы боремся за весь мир, поэтому мы ожидаем, что вы тоже чем-то пожертвуете.
Чтобы узнать больше о музыке «Океана Ельзи», читайте материал «Музыка во время войны: песня как форма украинского сопротивления» и слушайте плейлист Global Voice на Spotify по ссылке.