Московский фотограф запечатлел столицу в военном безумии
Александр Гронский. Фотография: Обывало (удалённый аккаунт) из Wikimedia Commons. CC BY-SA 4.0
Журнал «Холод» опубликовал интервью с именитым московским фотографом Александром Гронским. С разрешения «Холода» Global Voices предлагают отредактированную версию материала. Фотографии взяты из открытого аккаунта в Instagram Александра Гронского.
В XXI веке фотограф Александр Гронский перепридумал жанр пейзажа и стал известен во всём мире — получил множество международных художественных и журналистских наград, включая престижную World Press Photo [анг]. Его фотографии выглядят как великая живопись старых мастеров, а люди на них становятся частью ландшафта. Гронский мог легко уехать из России после 24 февраля 2022 года, но решил остаться и вот уже два года фиксирует, как выглядит и живёт Москва во время войны. Он снимал похороны Навального и последствия атаки дронов на Москву Сити, но его фотографии совсем не похожи на репортажные кадры. При этом в них очень ясно чувствуется дух времени и то, как война вторгается в городское пространство. Редактор «Холода» Александр Горбачёв поговорил с Гронским о том, как он добивается такого эффекта.
Александр Горбачёв (Горбачёв): Последние два года я смотрю на Москву чужими глазами — и вижу, насколько по-разному эти глаза на город смотрят. Один такой: ничего не изменилось, люди сидят в ресторанах, ездят по велодорожкам, ходят в клубы — и война в эту обычную жизнь никак не прорывается. Другой такой: это пространство тоталитарного полицейского контроля, где можно попасть в отделение просто из-за того, что кто-то что-то увидит у тебя на балконе или подслушает разговор в метро. Москва на ваших картинках — какая-то третья. Это не город, который живёт обычной жизнью, но это и не реализованная антиутопия. Как вы для себя формулируете — какая она, эта Москва?
Александр Гронский (Гронский): У меня самого есть этот вопрос. Собственно, для себя я на него отвечаю фотографиями. Ну, не то что отвечаю: у моей работы нет концептуального стержня, я не думаю, что хочу рассказать про Москву то-то и то-то. Я выхожу из дома и хочу выяснить: а что с Москвой происходит?
Сразу же [после 24 февраля, начала вторжения России в Украину] возникло ощущение, что Москва — эпицентр каких-то событий, но эти события совершенно невидимы. И метод возник из моей растерянности. То есть я начал делать то, что как будто уже не очень прилично делать, — заниматься классической стрит-фотографией: просто шататься по улицам и щёлкать то, что задевает глаз. Поначалу казалось, что я делаю совсем разрозненную фигню, но со временем что-то начало выкристаллизовываться, возникли точки фокуса.
Например, билборды. Меня интересовало вторжение новой реальности в пейзаж — и вот я стал снимать эти билборды. Самый первый снял в первых числах марта [2022 года] — тогда только-только на Ленинградке на больших экранах среди рекламы телевизоров, автомобилей и квартир появились надписи «Za мир». А буквально за день до этого я видел, как людей винтили с плакатами, на которых было написано «За мир», но без латинской Z. Меня вштырил этот переворот — как язык начинает по-другому функционировать.
View this post on Instagram
View this post on Instagram
Горбачёв: Думаю, что у тех, кто первый раз сталкивается с вашими работами, может возникнуть вопрос: а где, собственно, люди? Вы же снимаете город, пространство человеческой жизни, но люди на ваших фотографиях — это не действующие лица, а скорее часть пейзажа.
Гронский: Ну да, это моя давняя традиция. Я не подхожу близко к людям. Я, в общем, человек стеснительный, не люблю направлять камеру на людей, чтобы им становилось неловко, меня это самого нервирует. А с другой стороны, когда ты снимаешь с большей дистанции, в картинку попадает больше элементов — и возникает ощущение, что ты захватываешь какую-то сложность.
Забавно, что многие музейные кураторы мне все время говорят: слушай, не надо людей, снимай чистое городское пространство — как такую скульптуру, условно говоря. И я их понимаю: пустой город гораздо пафоснее смотрится в музее, производит большее впечатление. А мне как раз хочется разбивать этот пафос. Я очень люблю цитату Чаплина: крупный план — всегда трагедия, а общий план — всегда комедия. Вот мне хочется, чтобы в картинках был элемент человеческой комедии. Мне кажется, что фигурки людей помогают мне самому принимать этот пейзаж, вносят в него человеческий масштаб. Если бы там не было людей, я бы испытывал к нему слишком много ярости.
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
Горбачёв: Мне кажется, что это очень хорошо видно на картинке с похорон Навального. Этот хвост очереди на фоне спального района делает фотографию очень пронзительной.
Гронский: Да, наверное. Причём фотографий с этого ракурса было много — там был мост с винтовой лестницей, и все на него поднимались снимать толпу. А когда я поднялся, толпа уже заканчивалась. И получилось, что вроде и много людей — и при этом они на фоне какой-то огромной пустоты.
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
Горбачёв: Как вообще началась эта серия? В феврале-марте 2022 года многие из нас решали, что делать дальше. Как вы приняли решение снимать эти фотографии?
Гронский: Начало было очень растерянным. Я и сам к тому моменту находился в каком-то провисе, провале. И вот буквально на Новый 2022 год дал себе такое обещание: надо взять себя в руки, каждый свободный день шататься по городу, снимать что мне нравится, и тут же выкладывать это в Instagram. Пофигу, если это никому не будет интересно, главное — самому получать радость от того, что я эти 20 тысяч шагов прохожу по окраинам. Ну, я всю жизнь занимаюсь фотографией и других способов собраться просто не знаю. А когда началась война, появилась ещё и дополнительная мотивация, назовём это так.
К концу лета 2022 года мне уже казалось, что я выдохся и не понимаю, что дальше делать. А потом всё чаще начали появляться патриотические плакаты — и я прямо всю Москву оббегал, чтобы их поймать. Их мало было поначалу, а я как оптимист был уверен, что в любой день всё это может закончиться и нужно зафиксировать малейшие изменения пейзажа, потому что иначе просто потом никто не поверит, что всё было вот так.
Я потратил на это огромное количество сил. Но в последний год эти патриотические приметы появились на каждом перекрестке, и я уже не думаю, что это скоро кончится. И ощущения от того, что ты фиксируешь, совсем другие.
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
Фотографии Александра Гронского можно найти на его сайте, в Facebook и в Instagram.
