Украина в 2022 году. Фотография Станислава Крупаря, использовано с разрешения

Беларусь — одновременно жертва и инструмент России в её полномасштабном вторжении на Украину. Могут ли поэзия и переводы создать хрупкий мост между Украиной и белорусами, выступающими против автократического режима белорусского президента Лукашенко?

Global Voices (GV) взяли интервью у белорусского активиста, певца, поэта и переводчика украинской литературы, а также автора GV Алеся Плотки [анг] (который использует псевдоним Baisan). Алесь рассказывает, как новый книжный проект, в котором он принял участие, помогает выстроить новые связи между литературными мирами Беларуси и Украины в современном контексте войны, самодержавия (в Беларуси) и почти полностью разрушенных культурных мостов.

Книга под названием «Кровавые земли 20/22 Беларусь/Украина» состоит из примерно 20 стихотворений и текстов на белорусском языке, а также двух текстов на украинском, посвящённых белорусской революции 2020 года и полномасштабному вторжению России в Украину. В книгу вошли и переводы на белорусский язык таких выдающихся украинских авторов, как Вячеслав Левицкий, Лесик Панасюк, Анжи Сиверия, Иван Семесюк, Таня Родионова. Также на страницах — 40 фотографий Беларуси фотографа Алеся Пилецкого и Украины чешского фотографа Станислава Крупаря.

Интервью проводилось на английском языке и было затем отредактировано.

Беларусь в 2020 году с оппозиционными бело-красно-белыми флагами. Фотография Алеся Пилецкого, использовано с разрешения

Филип Нубель (ФН): Белорусский и украинский языки и литература долгие столетия подавлялись российским колониализмом в царской, а затем и советской империях. Пытаются ли теперь они построить собственный мост?

Aleś Plotka (AP): Indeed, now is the time to build bridges of both Belarusan [Plotka prefers to use this spelling] and Ukrainian literatures towards the rest of the world, and as a priority to the West. It doesn’t go very easily, as people, even intellectuals, are quite lazy, and many of former experts in Soviet studies prefer not to go deeper into the modern, post-colonial development of former Soviet republics.

The main surprise for us is that the West, which has great academic programs of post-colonialism, is brave enough to reflect on its own colonialism, but prefers not to apply postcolonial lenses to Belarus or Ukraine. Even though those two countries faced and are still face the worst type of imperialism. This situation is in fact much more brutal: while India was colonized, London never tried to establish a message saying Indians are actually Brits, which is exactly what Russia is doing, denying the existence of Belarusans and Ukrainians.

The book “Bloodlands 20/22 Belarus/Ukraine” tries to look at both countries as part of one process — something that is not very mainstream. It combines two countries in crisis in their decolonial phase that are still very different. Indeed bilateral relations are very difficult, as Belarusan territory was used by Russian troops to attack Ukraine in 2022. And although there are Belarusan combatants fighting for Ukraine, railway guerillas inside Belarus to deter the Russian invasion of Ukraine, and those who help as volunteers, as I do, my passport remains the second most hated in Ukraine. Thus joint actions in culture are hardly possible in the nearest future.

Belarusan culture is not given media attention now, unlike in 2020 [during the mass protests in the country]. Our presence in Western studies is very moderate, but scholars such as Simon Lewis and Nelly Bekus should be mentioned. The most Westernized voice of Belarus is the poet Valzhyna Mort, who describes Belarus through the language of American studies and narratives. Other poets and researchers who write about Belarusan culture in reference to feminism, ethnography include Hanna Komar, and the poet Tony Lashden. There are also stand-alone “ambassadors” who integrate Belarus into particular contexts such as Max Shchur in the Czech Republic, Dzmitry Plax in Sweden, Tatsiana Zamirouskaja in the US, but they don’t form a community.

Алесь Плотка (АП): Действительно, сейчас для белорусской и украинской литературы настало время наводить мосты с остальным миром, особенно с Западом. Это непростой процесс, поскольку люди, даже интеллектуалы, довольно ленивы, а многие бывшие советоведы предпочитают не углубляться в современное, постколониальное развитие бывших советских республик.

Главным сюрпризом для нас оказалось то, что Запад, с его великолепными академическими программами постколониализма, достаточно отважен, чтобы взглянуть в лицо собственному колониализму, но предпочитает не применять ту же призму к Беларуси или Украине. Несмотря на то, что эти две страны столкнулись и продолжают сталкиваться с наихудшим типом империализма. Ситуация на самом деле гораздо более жёсткая: например, пока Индия была колонизирована, Лондон никогда не пытался всем доказать, что индийцы на самом деле являются британцами. А ведь именно это делает Россия, отрицая само существование белорусов и украинцев.

В книге «Кровавые земли 20/22 Беларусь/Украина» делается попытка взглянуть на две страны как на часть одного процесса. Это не общепринятый подход. Он объединяет две страны — очень разные,  но находящиеся в кризисе деколониальной фазы. Действительно, двусторонние отношения очень сложны, поскольку территория Беларуси использовалась российскими войсками для нападения на Украину в 2022 году. И хотя есть белорусские комбатанты, сражающиеся за Украину, партизаны внутри Беларуси, сдерживающие российское вторжение, и те, кто волонтёрит, как и я, — ненависть в Украине к моему паспорту остаётся огромной. Таким образом, совместные действия в сфере культуры вряд ли возможны в ближайшем будущем.

Сейчас СМИ не уделяют внимания белорусской культуре, в отличие от 2020 года [во время массовых протестов в стране]. Наше присутствие в западных исследованиях очень умеренное, но следует упомянуть таких ученых, как Саймон Льюис [анг] и Нелли Бекус [анг]. Самый прозападный голос Беларуси — поэтесса Вальжина Морт, которая описывает Беларусь языком американских исследований и нарративов. Среди других поэтов и исследователей, пишущих о белорусской культуре с упором на феминизм и этнографию, — Анна Комар [анг] и Тони Лэшден [анг]. Есть также отдельные «послы», которые интегрируют Беларусь в определенные контексты, такие как Макс Щур [чеш] в Чехии, Дмитрий Плакс в Швеции, Татьяна Замировская [анг] в США, но они не формируют сообщества.

ФН: Беларусь — одновременно жертва и инструмент российской агрессии как в Беларуси, так и в Украине. Будучи белорусским поэтом, живущим сейчас в изгнании, как вы формируете свою постколониальную идентичность?

AP: A Belarusan from Ukraine. Those who understand the region will get what I mean from this simple phrase.

АП: Беларус из Украины. Те, кто хорошо знает регион, поймут, что я имею в виду.

Украина в 2022 году. Фотография Станислава Крупаря, использовано с разрешения

ФН: Как возникла идея этой книги фотографий и переводов, и что, по вашему мнению, она может принести Беларуси, Украине и другим странам?

AP: Well, it was not exactly planned from the beginning. I met Belarusan photographer Ales Piletski and a wild Czech war-correspondent, Stanislav Krupař, who spends most of his time in Eastern Ukraine in Donbass. The texts were all ready on my side, including a couple written in Ukrainian and five translations of Ukrainian poets. It all just happened very organically, as there is no space for artistic egocentrism here for all three co-authors. The same goes for our London publisher Skaryna who somehow just appeared and did everything very fast.

In times of crisis, art should be pragmatic. All the profits from this book go to the rehabilitation center “Lanka,” organized by Belarusans in Ukraine. One can also donate. Our aim is very practical: To help wounded international combatants in Ukraine (mainly Belarusans). Although if, as piece of art , the book inspires readers, we would be happy too.

АП: Сначала плана не было. Я встретил белорусского фотографа Алеся Пилецкого и вольного чешского военного корреспондента Станислава Крупаря, который большую часть времени проводит на востоке Украины, в Донбассе. С моей стороны были готовы все тексты, в том числе пара на украинском языке, и пять переводов украинских поэтов. Всё произошло очень органично, поскольку здесь не оказалось места художественному эгоцентризму трёх соавторов. То же самое и с нашим лондонским издателем Skaryna [анг], который просто появился и выпустил книгу очень быстро.

Во времена кризиса искусство должно быть прагматичным. Вся прибыль от книги поступает в реабилитационный центр «Ланка», организованный белорусами в Украине. Также можно сделать пожертвование [анг]. Наша цель очень практическая: помочь раненым международным комбатантам в Украине (в основном белорусам). Хотя, если как произведение искусства книга вдохновит читателей, мы тоже будем рады.

На просьбу выбрать стихотворение из книги, символизирующее проект, Плотка выбрал следующее, переведённое в соавторстве с Коринн Лич, о городе Буча, месте крупной резни украинских мирных жителей российскими войсками [анг/бел]:

ПУШКІН ІДЗЕ ПА БУЧЫ

Пушкін ідзе па Бучы,

Падпальвае ад галавешак намарадзёраны Chesterfield lights,

Адкідвае кійком раз’ябаныя цацкі з-пад ног.

На бакенбардах асядае попел, як асядаюць ныркі пасля ўдару.

Забаўная гульня словаў, ці дадуць рады перакласці яе мае прыхільнічкі-французікі?

Навокал спрэс знаёмы пейзаж і любыя сэрцу персанажы.

Вось горцы робяць партрэты ва ўвесь рост,

Зараз гэта хутчэй, не трэба плаціць мастаку, толькі музяку падабраць для роліка.

У канцы вуліцы нехта цягне матрас за край. Бродскі, стопудова.

Осccпадзе, хто так цягне, лепш бы ты сапраўды не выходзіў са штаба.

Вось едуць танкі з Беларусі,

На траках – пялёсткі ружаў цвятаеўцаў і ахматаўцаў.

Наліплі на гліну і гной.

На жоўты пясочак так бы не наліпала.

Недзе ўдалечыні (чу!) чуваць дрон, чужы,

Падлятай бліжэй, саколік, паглядзі на мяне,

Здымай, здымай мяне, дрон са старушкі Еўропы!

Я буду ўдумліва глядзець у гарызонт,

Буду слухаць хор згвалтаваных.

А вы будзеце расшыфроўваць мой позірк і мае думкі,

Рацыяналізаваць зло і разбірацца ў душы маньяка,

А я вам суну тупа сотку,

Як Кацюшы Маславай.

Не згубіце.

Добрыя ж грошы.

 

Pushkin walks through Bucha

Pushkin walks through Bucha,
Lights his looted Chesterfield blue with hot logs,
And kicks smashed toys from his way with a cane.
Ashes land on his whiskers, just as kidneys go down after a punch is landed.
What a funny game of words, can my froggy-groupies deal with translating it?
Familiar scenery and heroes dear to the heart are all around.
The highlanders are making full-length portraits,
This is fast nowadays, no need to pay the artist, just choose a music vibe for this Tik-Tok upload.
Someone at the end of the street is dragging the mattress by the edge ^[1]. Fo shizzle, that’s Brodsky!
Gosh, who is draggin’ like this? You’d better have stayed at HQ, indeed ^[2].
Here are the tanks coming from Belarus,
You can see rose petals of Akhmatova and Tsvetaeva fan-clubs on their steel tracks.
Stuck to shit and clay.
They won’t stick to the yellow sand ^[3].
An alien drone is heard in the distance,
Come closer, hawkeye, look at me,
Film, film me, Old Europe’s envoy.
I will be staring at the horizon thoughtfully,
Will be listening to the choir of the raped.
And you will be decrypting my thoughts and my look,
Rationalize evil and figure out the details of the maniac’s soul,
And I’ll just slide a bill into your mouth,
Like to Katiusha Maslova ^[4].
A fast buck, no?
Don’t lose it.

29.04.2022 Киев

Плотка предлагает следующие примечания для понимания контекста:

^[1] Колониальная поэма Иосифа Бродского «На независимость Украины»

^[2] Потрясающее стихотворение Иосифа Бродского «Не выходи из комнаты»

^[3] Драма Василя Быкова о репрессиях «Жёлтый песочек»

^[4] Последний роман Льва Толстого «Воскресение»

Беларусь в 2020 году. Фотография Алеся Пилецкого, используется с разрешения

ФН: Как творец, использующий белорусский язык, но живущий в изгнании, видите ли вы развитие параллельной белорусской культуры? Каковы её основные проблемы? Проникает ли она каким-то образом обратно в Беларусь? Каковы её наиболее интересные выражения?

AP: Belarusan culture now exists in two versions: émigré and underground inside Belarus where people experience the most brutal repression since the Stalinist purges of the 1930s. The relationship between these groups is our main challenge. I think that the most interesting expressions of current Belarusan art are those which will be discovered only later, which are now inside, but can’t be seen or heard. One can study and read in English a “Czech Dreambook” as an example. I say this honestly because of this inability to share and discuss our work together. I don’t feel myself limited and obliged to shut the fuck up while speaking about my colleagues, and I send my respect to artists of the underground, and state that their work, unknown for now, will shine someday.

АП: Белорусская культура сейчас существует в двух вариантах: эмигрантском и подпольном внутри Беларуси, где люди переживают самые жестокие репрессии со времен сталинских чисток 1930-х годов. Мост между этими группами — наша главная задача. Я думаю, что самые интересные проявления современного белорусского искусства — те, которые откроются позже, которые сейчас находятся внутри, но их нельзя увидеть или услышать. В качестве примера можно изучить и прочитать на английском языке Czech Dreambook («Чешский сонник»). Честно, сейчас невозможно поделиться и обсудить нашу совместную работу. Не то, чтобы я чувствовал ограничения или необходимость закрыть рот, говоря о своих коллегах, я просто выражаю почтение художникам андеграунда и заявляю, что их работы, пока неизвестные, когда-нибудь засияют.