Скриншот из Youtube-канала France24

Иранское ЛГБТК+-сообщество долгое время оставалось вне поля зрения ведущих игроков зарубежной иранской оппозиции. Однако американская награда ЛГБТК+, присуждённая наследному принцу в изгнании Резе Пехлеви, похоже, символизирует изменения во взглядах и вселяет надежду в иранское квир-сообщество.

Наследный принц Пехлеви родился в Иране и остался в США, где после Исламской революции 1979 года прошёл подготовку в качестве пилота. Он является основателем и лидером находящегося в США Национального совета Ирана (одной из многих иранских оппозиционных групп в изгнании), а также ярым критиком правительства Исламской Республики Иран [анг].

Одиннадцатого ноября [анг] лидеры национальной организации Log Cabin Republicans [анг] вручили принцу премию Outspoken Award — 2023 на гала Spirit of Lincoln. Эта награда — признание пожизненной преданности Пехлеви делу формирования свободного и демократического Ирана. Республиканская организация представляет консерваторов ЛГБТК+ и их союзников в США.

Пехлеви поделился в X (бывший Twitter):

I was honored to receive @LogCabinGOP’s Outspoken Award. Just as I defend the rights of every Iranian, I am proud to stand up for the rights of the Iranian LGBTQ community.

However it is my brave compatriots inside Iran who truly deserve this honor because they are not only… pic.twitter.com/W7yBA54yor

— Reza Pahlavi (@PahlaviReza) November 12, 2023

Мне выпала честь получить награду @LogCabinGOP Outspoken Award. Точно так же, как я защищаю права каждого иранца, я горжусь тем, что отстаиваю права иранского ЛГБТК-сообщества.

Однако эту награду на самом деле заслуживают мои храбрые соотечественники, живущие в Иране…

Гомосексуальность в Иране объявлена вне закона и карается смертной казнью [анг], что делает практически невозможным для гомосексуалов открыто говорить о гендере или сексуальной идентичности в стране. Движение «Женщины, жизнь, свобода», родившееся в сентябре 2022 года со смертью курдско-иранской женщины Махсы Амини [анг], и последующие протесты по всему Ирану, которые продолжаются по сей день, обострили вопросы женщин, гендера и прав гомосексуалов как внутри Ирана, так и в обширной иранской диаспоре [анг].

Читайте также: «Креативное сопротивление Ирана: от объятий и поцелуев до срывания тюрбанов»

Чтобы понять значение награды и заявлений Пехлеви, Global Voices поговрили с Мэттом Форузанди [анг], ирано-канадским квир-активистом и междисциплинарным художником, одним из голосов иранского ЛГБТК+-сообщества в изгнании. Интервью проводилось по электронной почте и было отредактировано.

Мэтт Форузанди, фотография используется с разрешения

Филип Нубель (ФН): Почему так важен факт вручения премии Outspoken Award 2023 наследному принцу Ирана Резе Пехлеви?

Matt Forouzandy (MF): On June 26, 2015, the Supreme Court of the United States struck down all state bans on same-sex marriage. The peak of the efforts of American LGBTQ+ rights activists to achieve the right to form and enjoy a family coincided with the end of the first term of Barack Obama's presidency.

Obama tried his best to prevent the LGBTQ+ community from getting this right because he believed that the legal repeal of this ban would have a negative effect on his second-term election results. Unfortunately, politicians only support the LGBTQ+ community when they benefit from it, which is a very common global phenomenon. Among the left and right, Americans and Iranians.

In the midst of instrumentalisation of LGBTQ+ issues, Crown Prince Reza Pahlavi's compassionate and sincere support for the Iranian LGBTQ+ community is rare and unique. He has consistently used his vast social popularity in Iranian society to improve the dire situation of Iran's LGBTQ+ community.

The widespread dimensions of homophobia and transphobia in today's Iranian society are not hidden from anyone. Acknowledging this situation, these were Crown Prince Reza Pahlavi's words to his hundreds of thousands of followers on social media. ‘In a situation where the laws in Iran, instead of protecting the rights of the LGBTQ+ community, justify the harassment and punishment of them, my fellow compatriots, especially those who trust and [have a] fondness [for] me, I want you to protect and support them in society.’

Undoubtedly, the Crown Prince's support is very valuable and vital for the Iranian LGBTQ+ community and has a positive effect on our fight against homophobia and transphobia in Iran.

Мэтт Форузанди (МФ): 26 июня 2015 года Верховный суд США отменил все государственные запреты на однополые браки. Пик выступлений американских ЛГБТК+-активистов, требующих права создавать семью и жить нормальной жизнью, совпал с окончанием первого срока президентства Барака Обамы.

Обама изо всех сил старался помешать [анг] сообществу ЛГБТК+ добиться изменений, поскольку считал, что юридическая отмена запрета на брак повредит его планам избраться на второй срок. К сожалению, политики поддерживают сообщество ЛГБТК+ только тогда, когда им это выгодно — весьма распространённый мировой феномен. Как среди левых, так и среди правых, американцев и иранцев.

В разгар активного использования политиками проблем ЛГБТК+ сострадательная и искренняя поддержка наследным принцем Резой Пехлеви иранского ЛГБТК+ сообщества — редкое и уникальное явление. Он последовательно использовал свою огромную социальную популярность в иранском обществе, чтобы улучшить тяжёлое положение иранского ЛГБТК+-сообщества.

Размах гомофобии и транфобии в современном иранском обществе — ни для кого не тайна. Признавая эту проблему, наследный принц Реза Пехлеви обратился к сотням тысяч своих последователей в соцсетях [анг]: «В ситуации, когда законы в Иране вместо того, чтобы защищать права представителей ЛГБТК+-сообщества, оправдывают их преследование и наказание, мои соотечественники, особенно те, кто доверяет мне и [испытывает] любовь [ко мне], я хочу, чтобы вы защищали и поддерживали их в обществе».

Несомненно, поддержка наследного принца очень ценна и жизненно важна для иранского ЛГБТК+-сообщества и положительно влияет на нашу борьбу с гомофобией и трансфобией в Иране.

В сети X недавно созданная глобальная иранская ЛГБТК+-организация Simorg, главой которой является Форузанди, приветствовала награду такими словами:

@PahlaviReza @LogCabinGOP

“In a situation where the laws in Iran, instead of protecting the rights of the LGBTQ+ community, justify the harassment and punishment of them, my fellow compatriots, especially those who trust and fondness me, I want you to protect and support them… pic.twitter.com/9pj9BJfUlQ

— Queer Liberation Committee (@30morg_org) November 11, 2023

@ПехлевиРеза @LogCabinGOP

«В ситуации, когда законы в Иране вместо того, чтобы защищать права представителей ЛГБТК+-сообщества, оправдывают их преследование и наказание, мои соотечественники, особенно те, кто доверяет мне и [испытывает] любовь [ко мне], я хочу, чтобы вы защищали и поддерживали их в обществе».

ФН: Иранская оппозиция в изгнании очень разнообразна, от королевской семьи до левых групп. Можете ли вы рассказать о роли и восприятии королевской семьи сегодня?

MF: The Crown Prince cannot be assumed to be on one side of the opposition spectrum; he has been able to play a non-partisan role in Iran's diverse political spectrum.

Although the communist left of Iran, once an ally of the Ayatollahs in the 1979 revolution and the early years of the Islamic regime, is still trying to create an imitation-type leader for the Iranian opposition, the social democratic left of Iran supports the leadership of the Crown Prince in the process of overthrowing the Islamic Republic.

After four decades of trial-and-error, Iranian society recognized the importance of leadership in the process of overthrowing the regime. They understood that the structure of Iran's future governance after the collapse of the current regime must be determined by the people of Iran through a free and democratic election.

Due to the need for nonpartisan leadership in the regime overthrow process and the fact that Crown Prince Reza Pahlavi has played this role well, his role has become more crucial for Iranian society than ever.

МФ: Нельзя поместить наследного принца на одну сторону оппозиционного спектра; он оказался способным оставаться вне партийной принадлежности в разнообразном политическом поле Ирана.

Хотя левые коммунисты Ирана, когда-то союзники аятолл в революции 1979 года и в первые годы исламского режима, всё ещё пытаются сформировать некое подобие лидера для иранской оппозиции, левые социал-демократы Ирана поддерживают ведущую роль наследного принца на пути к свержению Исламской Республики.

После четырёх десятилетий проб и ошибок иранское общество осознало важность лидеров в процессе свержения режима. Люди поняли, что структура будущего управления Ираном после краха нынешнего режима должна быть определена народом в ходе свободных и демократических выборов.

Так как для свержения режима нужен был лидер, который остаётся вне политики, и так как наследный принц хорошо вписался в эту роль, Реза Пехлеви стал ещё важнее для иранского общества, чем когда-либо.

ФН: В классической персидской поэзии и искусстве часто встречаются упоминания о квир-любви. Помогает ли это историческое наследие сегодня утвердить иранскую квир-идентичность?

MF: Typically, in classical Persian poetry, a male poet writes a poem describing his same-sex love.  In Indian subcontinent literature, it if often a woman who writes about her male lover, and in Western literature, it is common for a man to write about his female lover.

However, due to the stringent censorship of books in the Islamic Republic and the regime's homophobic campaigns, I don't see the influence of classical Persian literature from this perspective in today's Iran.

Let's not forget that the specialized book ‘Shahedbazi (sodomy) in Persian literature,’ written by Dr. Sirous Shamisa, was published in Iran in 2002 and was immediately banned, and the regime dealt harshly with the author and publisher of this book.

МФ: Обычно в классической персидской поэзии мужчина-поэт создаёт стихотворение об однополой любви. В литературе индийского субконтинента распространено, что о любовнике-мужчине пишет женщина, а в западной литературе мужчина обычно пишет о своей возлюбленной-женщине.

Однако из-за строгой цензуры книг в Исламской Республике и гомофобных кампаний режима я не вижу, чтобы классическая персидская литература с этой точки зрения влияла на современный Иран.

Не будем забывать, что специализированная книга «Шахед-бази (мужеложство) в персидской литературе» [перс], написанная доктором Сирусом Шамисой, была издана в Иране в 2002 году и сразу же запрещена, а режим жёстко расправился с автором и издателем этой книги.

ФН: Поддерживают ли друг друга квир-сообщества с Ближнего Востока, живущие в изгнании?

MF: Personally, as an Iranian LGBTQ+ rights activist, I have always tried to work closely with Arab, Turkish, and Israeli LGBTQ+ activists, and I have been successful in this direction. We’re among other Middle Eastern activists who are part of the advisory board of academic projects that are focused on the LGBTQ+ community and also give consulting to international organizations about gender equality issues.

But unfortunately, this is not a general practice, and the majority of Iranian LGBTQ+ groups do not give due importance to such cooperation.

МФ: Лично я, как иранский активист за права ЛГБТК+, всегда старался тесно сотрудничать с арабскими, турецкими и израильскими ЛГБТК+-активистами, и добился успеха в этом направлении. Мы — среди других ближневосточных активистов — входим в консультативный совет академических проектов, ориентированных на сообщество ЛГБТК+, а также консультируем международные организации по вопросам гендерного равенства.

Но, к сожалению, это не повсеместная практика, и большинство иранских ЛГБТК+-групп не считают такое сотрудничество важным.

Читайте больше об иранском квир-сообществе: «История выживания иранского фотографа-гея»