Постамент советского образца на кыргызско-таджикской границе. Фотография: Hylgeriak, Wikimedia (CC BY-SA 3.0).

После месячных жестоких репрессий по отношению к памирцам в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) на востоке Таджикистана (в результате чего за несколько дней погибли более 40 человек и сотни арестованы), 15 июня 2022 года более 30 грузовиков с военнослужащими в течение трёх дней покинули мятежную провинцию. Бегство совпало с визитом главы Центрального командования Вооружённых сил США Майкла Э. Куриллы в Таджикистан. Два дня спустя, 17 июня, Межведомственный штаб по обеспечению безопасности и общественного порядка в ГБАО, регионе на границе Афганистана, Китая и Кыргызстана, официально сообщил, что всякой деятельности «организованных террористических группировок» на территории положен конец, добавив, что были арестованы 220 человек, а ещё 16, оказавших вооружённое сопротивление, убиты.

Ранее, 12 июня 2022 года, в ходе «спецоперации» в областной столице Хороге были убиты [анг] два известных неформальных лидера ГБАО Хурсанд Мазоров и Зоир Раджабов, которые якобы оказали вооружённое сопротивление и отказались сдаться. Двоим мужчинам, которые в правительственных сообщениях называются исключительно «лидерами организованной преступной группы», был предъявлен целый ряд обвинений, включая терроризм, убийство, незаконный оборот наркотиков и контрабанду оружия. Кроме того, согласно официальным материалам, у Мазорова и Раджабова хранилось 11 автоматов, 9 противотанковых гранатомётов, 2 пулемёта, 2 снайперские винтовки и множество другого оружия и боеприпасов. Мужчины вошли в число 12 «лидеров организованной преступной группы», которые были арестованы, задержаны или убиты в ходе правоохранительных операций, проведённых «с согласия и в тесном сотрудничестве с местным населением», как заявляют власти.

More photos are coming from GBAO pic.twitter.com/ram6UyQ3wG

— Pamir&Pamirian (@PeaceForPamir) June 9, 2022

Больше фото из ГБАО

Основной целью нынешних репрессий в ГБАО, по-видимому, является окончательное подавление так называемых «неформальных лидеров» этнического меньшинства памирцев [анг], которые, в отличие от большинства таджиков, принадлежат к исмаилитской ветви шиитского ислама. Неформальные лидеры, иногда именуемые «авторитетами», участвовавшие в гражданской войне 1992–1997 годов в Таджикистане на стороне Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) против сил нынешнего президента Рахмона, были интегрированы в правительственные структуры [анг] после мирного соглашения 1997 года, получив важные посты в региональных органах полиции и безопасности. Однако с тех пор президент постоянно пытался устранить политическую оппозицию [анг], так как воспринимал бывших активистов ОТО как прямую угрозу, особенно членов «Партии исламского возрождения Таджикистана» (ПИВТ). Таким образом, с точки зрения государственного контроля, ГБАО оставалась самой неуправляемой и непокорной областью Таджикистана из-за уникального географического положения, этнического и религиозного состава и сложных социально-экономических условий. Часто говорят, что памирцы «отличаются от других таджиков» [анг] не только особым языком и религией, но также приверженностью семье, патрилокальными сетями и даже сохранением традиций кровной мести.

Сцена из села Рошорв в Бартангской долине ГБАО. Фотография: Евгений Зотов, Flickr (CC BY-NC-ND 2.0).

Поскольку ГБАО уже давно является беднейшим [анг] регионом, с самым высоким уровнем безработицы и ценами на продукты питания, территорией с ценами на электроэнергию в три раза выше, чем в Таджикистане, большинство семей выживают здесь за счёт денежных переводов от родственников из-за рубежа, в основном, из России. Однако из-за продолжающейся российско-украинской войны и последовавших за этим экономических санкций, денежные переводы, составлявшие 27 процентов ВВП Таджикистана в 2020 году, сократятся на 22 процента, по оценкам Всемирного банка [анг]. В этом контексте существующая в изолированном регионе структура власти представлялась жизненно важной, поскольку «неформальные лидеры» рассматривались местным населением как «филантропы, поставщики основных услуг [анг] и защитники местных интересов и ценностей», которые «решают проблемы на местном уровне и помогают нуждающимся».

С момента окончания гражданской войны центральное правительство приобрело привычку периодически обвинять неформальных лидеров [анг] в торговле наркотиками, табаком и контрабанде драгоценных камней: как только в регионе вспыхивали протесты или вырастал уровень насилия — обвинения распространялись за пределы 2018 года [анг]. Эти претензии становятся вопросом первостепенной важности, поскольку, как утверждается, торговля наркотиками обеспечивает 20–30 процентов ВВП Таджикистана [анг]. Однако в последние годы обвинения стали гораздо серьёзнее: от контрабанды наркотиков, табака и драгоценных камней до убийств, торговли оружием и даже терроризма. Так, официальные обвинения после ареста 11 июня 2022 года троих неформальных лидеров — Талиба Аёмбекова, Ниёзшо Гулобова и Мунаввара Шанбиева — включали убийства, грабежи, контрабанду наркотиков и оружия, массовые беспорядки и разжигание территориальной розни.

Хотя периодические протесты и вспышки насилия в ГБАО часто связывают с преимущественно труднодоступной и необитаемой местностью, а также бедностью, некоторые видят в них естественную народную реакцию на насилие и агрессию со стороны силовых структур. В этом контексте вспоминают военные действия, приведшие к жертвам среди гражданского населения (2012 год), сексуальное насилие или неправомерные действия со стороны сотрудников служб безопасности (2013 год) или применение чрезмерной силы в отношении безоружных гражданских лиц (2014 год). Точно так же протесты в Хороге в ноябре 2021 года были спровоцированы убийством 29-летнего Гулбиддина Зиёбекова, который, согласно сообщению прокуратуры, был застрелен при вооружённом сопротивлении, хотя местные источники и видеоматериалы склоняются к произвольной казни. Причина розыска Зиёбекова — избиение им заместителя прокурора из-за сексуальных домогательств к местной женщине, за что, по словам местных свидетелей, чиновник позже публично извинился.

Президент Таджикистана Эмомали Рахмон на саммите Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Москва, 16 мая 2022 год. Скриншот из канала Youtube Комсомольская Правда

Как часто отмечают, реакция правительства на периодические акции протеста и беспорядки в регионе почти всегда заключается в применении силы, полном игнорировании диалога, что стало особенно очевидным в последнее десятилетие. Поскольку политическая история Таджикистана после гражданской войны описывается, как постоянные попытки президента Рахмона изничтожить политических соперников [анг], создавая, в то же время, образ мира и национального единства, ГБАО превращается в ключевое препятствие для реализации этих планов. Вдобавок ко всему, 69-летний президент — самое продолжительное время на постсоветском пространстве занимающий пост главы государства, с учётом временно исполняющих обязанности, и по иронии носящий официальный титул «Основателя мира и народного единства» (Асосгузори сулҳу ваҳдати миллӣ), — похоже, обеспокоен по поводу планов по передаче власти, опирающейся на «родственников и жителей его родного Кулябского района» [анг].

Перед президентскими выборами 2020 года, когда Рахмон был избран на пятый срок, в конституцию внесли поправки, позволяющие 30-летним баллотироваться в президенты, что открыло дорогу для его 34-летнего сына Рустама Эмомали [анг], который в настоящее время одновременно является мэром Душанбе и председателем Маджлиси милли, верхней палаты парламента Таджикистана, что является должностью замещающего президента в случае смерти, отставки или недееспособности главы государства. Однако, поскольку планы передачи власти могут выйти из-под контроля (напоминанием служат увольнения с ключевых постов или даже аресты членов семей бывших президентов Узбекистана и Казахстана), переход вряд ли будет гладким [анг], особенно во время экономического кризиса [анг], растущих опасений по поводу безопасности, последовавших за захватом «Талибаном» власти в Афганистане и продолжающейся войны России в Украине. Между тем, по слухам, в то время как его отец находился в Москве с официальным визитом, организатором майских кровавых репрессий в ГБАО стал Рустам Эмомали, очевидный преемник, которого жестко критиковали за отсутствие управленческих и коммуникативных навыков.