«Спецназ в детском саду»: в России обостряется война с религиозными меньшинствами

Фото: Pixabay

Когда полиция впервые обвинила Евгения в пропаганде фашизма, он жил в провинциальной республике Мордовии, расположенной в более чем 500 км к юго-востоку от Москвы.

Невысокий, хорошо одетый мужчина в рубашке и галстуке, он смеется, рассказывая, как местная полиция дважды пыталась посадить его в тюрьму на два года.

Это правда, признается Евгений, что он раздавал в округе листовки. Но в них не было пропаганды нацизма. Евгений является Свидетелем Иеговы, что представляет собой направление христианства, которое видит распространение слова Божьего ядром своей религии.

«Я рассказал полицейскому, сидящему напротив меня, о том, как нацисты преследовали Свидетелей Иеговы, — говорит мне Евгений. – Полицейский не мог этому поверить. В конечном итоге он просмотрел мое дело и признал, что все это было ложью. Я избежал тюрьмы не единожды, а дважды. Я знал тогда, что Бог был со мной».

Когда-то Евгений называл себя миссионером, организовывал группы по изучению Библии и распространению слова Божьего. Теперь он старается не использовать этот термин. По новому федеральному закону о противодействии терроризму, подписанному президентом России Владимиром Путиным в июне прошлого года, дальнейшее участие в миссионерской деятельности может дать полиции достаточно оснований, чтобы отправить Евгения за решетку.

Первоначально задуманное с целью противостояния учениям радикальных исламистов, новое антитеррористическое законодательство потенциально имеет довольно широкий охват. Любой принимающий участие (выражаясь пространно) в миссионерской деятельности, теперь должен официально входить в состав зарегистрированной религиозной организации или группы. Проведение самой деятельности также ограничено особо отведенными территориями, такими как зарегистрированные молельные дома.

Адаптация к новой реальности стала нелегким испытанием для Евгения, который хоть и полностью поддерживает борьбу России против терроризма, но считает, что закон знаменует времена страха.

«Мы идем к людям, потому что так сказано в Библии, – объясняет Евгений. – Мы не можем сидеть и ждать в пустых церквях. Но я не боюсь закона, потому что я не делаю ничего плохого».

Несмотря на уверенность таких людей, как Евгений, новое спорное законодательство России уже оказывает влияние на духовную сферу страны.

Первой мишенью стал независимый баптист родом из США Дональд Оссеваарде, который вел группу по изучению Библии в городе Орел, расположенном приблизительно в 360 километрах к юго-западу от Москвы. Несмотря на то, что группа Дональда была небольшой, это не помешало полиции во время субботнего собрания устроить рейд на его жилье.

Уже зная, что его ожидает, Дональд попросил полицию позволить ему завершить собрание. Затем его забрали в полицейский участок, позже судили и признали виновным в нелицензионной миссионерской деятельности. В конечном итоге он был оштрафован на 40 000 рублей.

«Меня удивило, что меня решили преследовать, – рассказывает он. – Я никому не причинял беспокойства. Я не критиковал ни правительство, ни местные власти. Мы не находимся в оппозиции к Российской православной церкви. Но я понимаю, что отношения между нашими двумя странами сейчас сложные. Обвинение кого-то другого в своих проблемах, особенно если этот кто-то иностранец, преследует определенные политические цели».

Ради таких политических целей полиция иногда даже идет на дополнительные ухищрения. Дон считает, например, что местные полицейские в принципе устроили ему ловушку, забрав листовку, которую он подбросил в частный почтовый ящик, а потом поместив ее на районной доске информации. Позиция властей стала кристально ясной, когда назначенный по суду адвокат предупредил его о возможной депортации даже в случае, если все обвинения с него будут сняты.

Дон уже оспорил решение суда в Верховном Суде России и 20 января получил отказ. В то же время его апелляция в Конституционный Суд ожидает принятия решения, но Дон уже заявил, что вне зависимости от результата он планирует покинуть Россию. Он уже продал свою квартиру и дом, где когда-то проводил библейские собрания, и прекратил всякую религиозную деятельность на территории России.

«Это так нечестно и жестоко, что правительство лишило этих людей места, где они могли совершать богослужения, и той деятельности, которая давала им столько радости, – отмечает Дон. – За те годы, что я провел здесь, наверное, всего лишь небольшая группа людей обрела мир с Богом. Но это всё равно стоило того. Я ни о чем не жалею».

Удобная угроза

Принятый прошлым летом закон стал уже не первым, оказывающим давление на религиозные меньшинства, многим из которых за годы существования хорошо известна неприязнь со стороны государственной власти.

Научный сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы Роман Лункин отмечает, что преследования различных религиозных групп в России продолжаются уже как минимум десятилетие.

По словам Романа Лункина, «антитеррористический» закон похож на предыдущее законодательство в том, что он подпитывает идею о том, что религиозные меньшинства на самом деле представляют собой опасные «секты», что делает их легкой мишенью для властей.

«Если они каким-то образом попытаются обосновать причины взятия таких движений под псевдо-контроль, их борьба будет выглядеть так же нелепо и трагично, как появление полицейского спецназа в детском саду», – отметил он.

Несмотря на это, в ближайшие месяцы многие эксперты ожидают со стороны властей усиления мер по обеспечению соблюдения нового закона против нелицензионных миссионеров.

Константин Алексеев является юристом и членом Комитета Госдумы по общественным объединениям и религиозным организациям. Он также работает со Славянским правовым центром по апелляции Дона Оссеваарде. Господин Алексеев заявил, что верит в возможность ухудшения в России ситуации по отношению к религиозным меньшинствам, в свете толкования нового антитеррористического закона.

«Указанный закон не запрещает миссионерскую деятельность; он ее регулирует. Однако законы в России зачастую истолковываются в контексте ксенофобии и предрассудков, а не юридической грамотности», – утверждает он.

Господин Алексеев считает, что поскольку государство стремится увеличить свою власть и влияние в российском обществе, суды будут чувствовать себя обязанными ограничивать религиозную свободу. «Государство хочет контролировать всё. Религиозные организации стремятся к наибольшей возможной автономии и независимости, – объясняет Константин Алексеев. – Равновесие этих двух факторов выражается в особенностях соответствующего законодательства. В настоящий момент маятник переместился в направлении укрепления государства, и мы сможем наблюдать дальнейшее ужесточение религиозного законодательства».

Гуманитарная помощь

Несмотря на возрастающую неопределенность и враждебность среды, многие церкви заявили о продолжении своей деятельности на территории России.

Церковь мормонов, располагающая в России несколькими миссиями, представляет собой еще одну организацию, которой придется приспосабливаться к новым требованиям. Мормоны пообещали продолжать свою работу в России, однако молодежи, выполняющей миссионерскую деятельность, была дана установка именовать себя «волонтерами».

«Церковь будет уважать и соблюдать этот закон [о миссионерской деятельности] и повиноваться ему, – заявил представитель церкви в официальном заявлении прессе. – Миссионеры останутся в России и будут работать в рамках требований, налагаемых данными изменениями. Церковь будет изучать и анализировать закон и его влияние, когда он вступит в силу».

Многие не оставляют надежды, что религиозные меньшинства смогут продолжать свою работу, уделяя больше внимания гуманитарной помощи. Бывший миссионер мормонов Райан Гардер, работавший в дальневосточном русском городе Находка, отмечает, что его церковь продолжит свою работу со страждущими и неимущими.

«Церковь мормонов всегда ищет возможности служить тем, кто в этом нуждается, – добавляет Райан. – Мы понимаем, что не всем интересны наши верования, и уж тем более не у всех есть желание узнать о них побольше. Тем не менее, большинству из нас время от времени нужна помощь. Мы счастливы играть эту роль».

Другие, такие как Евгений, настроены еще более решительно. «Мы занимались этим при Гитлере. Мы это делали при Сталине, – заявляет он. – Теперь нам перекрыли доставку нашей литературы и наших Библий, ссылаясь на проблемы с таможней. Но если у нас будут Библии, мы сможем продолжать».

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.