После атаки на Париж: чтобы наступило единство, оно не должно быть частичным

Paris rally in support of the victims of the 2015 Charlie Hebdo shooting, 11 January 2015. Photo by D B Young via Wikimedia Commons.

Жители Парижа в поддержку жертв, погибших в результате терактов, совершенных на редакцию журнала Charlie Hebdo 11 января 2015 года. Автор фото: Д. Б. Янг, через Wikimedia Commons.

Террористические акты, которые произошли 13 ноября поздно вечером в Париже и за день до этого в Бейруте, задели меня за живое. Засев с друзьями в баре недалеко от одного из подверглшихся атаке ресторанов, я задалась вопросом, почему целями являлись обычные улицы с парочкой ресторанов или стадион, который часто посещают обычные горожане. Вместе с тем не подверглись атакам известные символы города, например Эйфелева башня или Елисейские поля. Вместо них целями оказались те районы Парижа, которые наполнены представителями разных национальностей с различными традициями. Это был прямой удар на каждого из нас, несмотря на то, что у меня все еще нет четкого понятия, для каких таких «нас».

Я приехала в Париж 7 лет назад, чтобы получить образование и пройти практику, которую я и прохожу до сих пор. И забавно то, что сейчас я нахожусь на пути становления своего рода исследователя в области образования и обучения, поскольку почти все свое время с момента прибытия сюда я уделяла учебе. Я научилась вести себя как иностранка, бороться за свои исследования, работу и материалы.

Я также узнала, что значит жить в известном городе и его пригороде у людей, которые живут за его пределами. Сначала я изучала «арабские районы» Парижа, затем «антильские» и «африканские». После я уделила внимание тем районам Парижа, в которых обитают группы, известные под разными именами, например группы эмигрантов, мигрантов и жителей других стран (интересен тот факт, что они не относятся к одной и той же группе, даже несмотря на то, что живут в непосредственной близости). Во многих отношениях я «переродилась» в Париже. Для меня он стал не просто обычным городом или символом, а многокрасочным, многонациональным и полиэтническим центром.

Я – гордая девушка Венесуэлы. Несмотря на то, что моя страна находится совсем далеко, для меня она всегда рядом. По своей натуре я придерживаюсь разных точек зрения, которые постоянно меняются. Более того, я являюсь частью многонациональной культуры города, которая делает его тем, чем он является на самом деле.

С момента моего приезда в Париж я участвовала в бесконечных дискуссиях об истоках, цвете кожи, корнях и религиозных верованиях. Часть моей исследовательской работы основана на межкультурных проблемах. Эти дискуссии довольно эмоциональны, а следовательно, причиняют неудобство. Но тем не менее, им есть место быть. И я говорю это потому, что деление мира на «нас» и «их» никогда не представлялось практичным. Фактически искусственное создание такого деления является причиной розжига всего этого конфликта. Призма, через которую мы учимся различать «нас» и «других», является той призмой, через которую мы изучали историю и следили за новостями. «Нас» и «их». «Здесь» и «далеко». Я не думаю, что мы можем дальше сохранять такую точку зрения на мир (если она у нас была) и поддерживать такое отрицание реальности.

Если существует что-то, что повергает в шок большинство приезжающих ко мне в гости друзей и членов семьи, так это то, что все разнообразие города заключается преимущественно в белокожих жителях. Но если существует что-то, что повергает в шок меня в моей текущей исследовательской работе, так это присутствие в регионах за пределами Запада тех людей, на которых ссылаются в книгах о межкультурных исследованиях, образовании и обмене. Упоминания о странах «третьего мира» являются общими.  Для описания работ, которые велись в Европе и США, а также в Азии и Африке использовались различные слова. Мир, который расположен за пределами нашего непосредственного видения, является большим неясным монолитом, лишенным в общей сложности того, что мы списываем на наши собственные окрестности. Употребление слова «межкультурный» становится все более модным, но эта тема продолжает быть неясной, а обсуждения слишком поверхностными, и не практично их серьезно воспринимать в решении проблем, с которыми мы сегодня сталкиваемся.

В результате я пришла к выводу, что, как и друзья, так и враги многолики. Жертвы и преступники являлись людьми разных национальностей и носили различные виды одежды. Традиция вешать на людей ярлыки или заставлять его или ее соответствовать нормам, принятым в обществе, становится с каждой секундой все менее эффективной. И пока пресса продолжает умалчивать о других террористических атаках и их жертвах, они продолжают касаться каждого из нас и усугублять этот конфликт. На сегодняшний день, даже если никто не замечает падающего дерева, оно в итоге все равно издаст шум при падении и заставит землю содрогнуться под нашими ногами. Даже если лишь немногие захотят поговорить о дискриминации и насилии, этих разговоров все равно не избежать.

Вот почему я считаю, что так легко сказать, что террористические акты направлены против «наших» ценностей. Я не знаю, что это за ценности, и я не уверена, кто эти «мы» могут быть. Пролистывая страницы в Facebook, читая мнения людей, их свидетельства, мысли, статистику, я вижу, что главными жертвами атак являются люди разных национальностей (более 15 национальностей). Я также вижу, что некоторые из преступников – французские граждане. Как и преступники, совершившие террористические атаки на офис парижского издания Charlie Hebdo. На данный момент на нас надвигаются дегуманизация и попытки опознать жертв насилия по каким-либо признакам. Кроме того можно отметить растущую националистическую риторику, флаги, символы. Я вижу, как другие страшатся того факта, что эти символы не вызывают чувств спокойствия и мира, а только разделение и месть.

Также я читала, что из-за распространенных прессой фотографий многие подростки стали отчужденными и начали отрицать чувство собственного достоинства из-за своих соотечественников. Когда я натолкнулась на исследование о жестокости в школах, в котором рассматривалось межнациональное образование в рамках «интегрирования», я прогуливалась недалеко от своего дома и наблюдала за группой подростков, которые болтаются без дела часами. И когда мне стало очевидно, что во время разговоров со своими друзьями, столкнувшимися с обычной и очевидной дискриминацией, эти подростки кроме курения не занимаются ничем другим, я решила продолжать эти обсуждения дальше.

Безусловно, это непростой разговор. Призыв о единстве имеет важную цель. Но идея единства, о которой мы говорили, понесла потери за очень небольшое время. Продолжение этих «делений» под зов о единстве может только усугубить ситуацию и дальше поддерживать сводки новостей, в которых некоторые жертвы значат больше, чем те, которые будут продолжать дальше усугублять ситуацию.

Если и наступит единство, то оно не должно быть частичным. Я не могу наблюдать за тем, что происходит, и при этом не думать о трагедии, которая продолжает повторяться на территории моей страны, Венесуэлы, которая насчитывает  то же число жертв насильственных смертей. Единственное, что их отличает это то, что в данном случае эти события произошли за неделю.

Хоть эти сценарии и могут отличаться, их объединяет тот факт, что роль подростков и тех, кто им помогает, является ключевой. Я понимаю, что для исследователя в области образования естественных наук не удивительно проводить работы в этой области прямо сейчас. Но я не знаю, как мы сможем преодолеть что-либо из этого без уделения им должного внимания со стороны поколения, которое находится на данный момент в тисках тяжелого экономического положения и политики национальной принадлежности.

Мои надежды находятся в руках тех общественных мыслителей страны, кому я доверю написать новостной материал, который напомнит стране об этих неотложных проблемах не только прессе, но также и новому поколению французских граждан. Пусть они объединят идеалы мира и не пойдут по пути тех, кто захочет использовать их ради политической выгоды.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.