Самоубийства в лагерях для беженцев в Нидерландах. Почему?
Фотография: Анастасия Чепинска, Unsplash. Используется по лицензии Unsplash [анг]
В середине января стало известно, что в Нидерландах покончила с собой получившая убежище трансгендерная девушка из России Антонина Бабкина. За последний год это уже как минимум четвёртый случай самоубийств русскоговорящих беженцев в Нидерландах.
Важно, кто живёт рядом с тобой
По словам Сандро Кортекааса, представителя нидерландской организации LGBTQ Asylum Support, которая адресно помогает ЛГБТК-беженцам, у всех случаев самоубийства есть одно сходство: погибшим вовремя не оказали психологическую помощь: «Большинство беженцев приезжает из своих стран с огромным количеством проблем. В идеале нужно проводить медицинский осмотр, когда они приезжают в Нидерланды, и ещё один — перед интервью о соискании статуса беженца».
По словам Кортекааса, причина того, что ЛГБТ-просителям не уделяют должного внимания, в большом наплыве беженцев в Нидерландах. Лагерь временного проживания для беженцев — по сути общежитие, где приезжих селят в блоки с общей кухней, душем и туалетом. Никакого систематического подхода при расселении нет: в комнате живут люди разных национальностей, вероисповеданий и сексуальных ориентаций. Разрешать споры и более серьезные конфликты должна администрация лагеря. Но в докладе [нид] Министерства юстиции говорится о том, что сотрудники не всегда должным образом реагируют на жалобы.
Сейчас LGBT Asylum Support добивается того, чтобы в каждом лагере были блоки, куда будут селить только ЛГБТ-просителей.
В ещё более консервативное общество
Хина Захарова подала заявление о предоставлении убежища в Нидерландах в декабре 2022 года. Девушка жила в лагере в Драхтене. Надо отметить, что Драхтен — небольшой голландский городок на северо-востоке страны — гораздо более консервативен по сравнению с Амстердамом.
Хине требовалась гормонозаместительная терапия, очередь на которую в Нидерландах длинная, ориентировочный срок ожидания — более двух лет. Груз накопившихся проблем оказался для Хины невыносимым. Она покончила жизнь самоубийством. Жители лагеря в Драхтене рассказали, что в беженских чатах Хина просила о помощи, но никакой поддержки не получила: «Люди либо как-то агрессивно к этому относились, либо высмеивали ее слова о том, что она хочет сделать эвтаназию».
«Армия тебя научит»
Анна, трансгендерная девушка из Украины, была знакома с Катей Михайловой, которая погибла через 10 месяцев после Хины: «В случае с Катей — всё произошло из-за конкретного сотрудника, который вынес формальное решение [об отказе в убежище]. Он увидел, что Молдова находится в списке безопасных стран, и решил, что остальное в кейсе Кати не имеет значения».
До попытки эмиграции Михайлова жила в маленьком городе Бендеры с родными. Но те не приняли её трансгендерность и, после многочисленных побоев, девушке (при помощи центра GenderDoc-M) пришлось переселиться в интернат.
«Молдова в принципе достаточно нетолерантная страна, а Приднестровье особенно, потому что там правительство копирует все российские законы», — рассказала «Холоду» Анжелика Фролова, глава GenderDoc-M. В Бендерах Катю призвали в армию. Девушка прошла медосмотр и консультацию с психиатром, получив диагноз «транссексуализм».
«Закончилось всё это тем, что военкомат сказал: “Нет, нам никаких документов из больницы не приходило, мы тебя забираем в армию”», — продолжает Фролова. После этого Михайлова сбежала из страны. За уклонение от армии на неё завели уголовное дело.
В Нидерландах, пытаясь получить статус беженца, Катя Михайлова провела больше полутора лет. В декабре 2023 года она получила окончательный отказ.
25 декабря тело Кати Михайловой нашли в холле лагеря для беженцев в городе Херлен.
Как писали ранее Global Voices, именно в Молдове недавно отказали в предоставлении статуса беженца пяти гражданам России — представителям ЛГБТК+-сообщества. Генеральный инспекторат миграции (IGM) в ответе четырём мужчинам-геям и одной женщине-трансгендеру объяснил, что «простая принадлежность к какой-либо социальной группе не является основанием» для предоставления статуса беженца. В учреждении пришли к выводу, что страна происхождения не представляет опасности для жизни и безопасности заявителей. Аргументы, выдвинутые IGM, и манера ответов показывают незнание реалий, с которыми сталкиваются представители сообщества ЛГБТК+ и непонимание политического контекста.
За колючей проволокой
Антонина Бабкина покончила с собой 11 января. Она была известна как стримерка, рассказывавшая о своей жизни. После начала полномасштабного вторжения России в Украину девушка уехала в Нидерланды; к моменту гибели она уже получила ВНЖ и жила в квартире, предоставленной государством.
«У Антонины был аутизм и шизофрения. Я просил COA и врачей пытаться посмотреть на ситуацию с ее точки зрения, — рассказывает Сандро Кортекаас. — Одна проблема накладывалась на другую, и её стали воспринимать как источник неприятностей».
В итоге Бабкину поместили в центр по принудительному надзору для проблемных беженцев. Здание HTL окружено забором с колючей проволокой, его территория охраняется, а правила проживания там строже, чем в обычном лагере. Провинившиеся проходят в центре специальную программу по коррекции поведения. По мнению Кортекааса, людей с такими диагнозами, как у Антонины, нельзя отправлять в HTL, потому что это только усугубит их ментальное состояние.
«Люди не понимают, куда едут»
Меньше всего пока известно о самоубийстве 24-летнего беженца Михаила Зубченко. По данным LGBTQ Asylum Support, он подавался на беженство как бисексуальный мужчина из России.
Основательница психологического проекта помощи Without Prejudice Полина Грундмане рассказала «Холоду», что многие беженцы не могут вовремя получить необходимую психологическую помощь. В Голландии есть специалисты, но они говорят на голландском, а люди, попавшие в страну, часто не говорят ни на голландском, ни на английском. «Люди, к сожалению, не всегда понимают, куда они едут, — говорит Грундмане. — Они выбегают из страны и думают, что за её пределами более-менее ничего. Не рассчитывайте, что вы приедете и все сложится с первого раза, как вы хотели».
Светлое будущее или не очень
Трансгендерная девушка Саша, которая общалась с Катей Михайловой, считает, что сейчас Нидерланды — это страна, где ЛГБТК+-беженцам из России легче всего получить убежище. В случае успеха два года ожидания окупятся: просителю дадут квартиру для проживания, пособие, возможность получить образование по кредиту на хороших условиях, а спустя пять лет — гражданство.
Иначе рассуждает бывший сосед Михаила Зубченко Салим Алеулов: по его словам, потенциальные беженцы действительно сталкиваются с проблемами, которые становятся факторами суицида — и которых можно было бы избежать.
Исследования показывают, что высокие риски суицида характерны для живущих в лагерях беженцев во всем мире. Среди главных причин называют социоэкономическое неблагополучие, травматический опыт, повышенный уровень тревожности, депрессию и недостаток доступной медпомощи.
