Цифровой коллаж в Узбекистане: интервью с художницей Ойджон Хайруллаевой
Портрет Ойджон Хайруллаева. Микс фотографий, коллаж. Используется с разрешения
Узбекистан известен тем, что здесь расположены некоторые из наиболее хорошо сохранившихся архитектурных жемчужин Шелкового пути [анг]. Эти жемчужины обычно представлены в очень традиционном виде, чтобы привлечь больше туристов, и включают такие достопримечательности, как площадь Регистан в Самарканде, внутренний город Ичан-Кала и архитектурный ансамбль Пои-Калян в Бухаре. Но молодые узбекские художники по-новому смотрят на это культурное наследие, создавая впечатляющее визуальное и цифровое искусство.
Ойджон Хайруллаева — молодая узбекская художница из Бухары, которая использует архитектурное наследие, внутреннее убранство и культурные объекты, приглашая к разговору об идентичности, о феминизме, гендерных отношениях и гендерном насилии в узбекском обществе, где патриархат доминирует в большинстве семей. Большая часть работ Хайруллаевой — микс фотографии и цифрового коллажа — публикуется в её аккаунте в Instagram. Global Voices взяли у неё интервью на русском языке по электронной почте, чтобы узнать, где рождается вдохновение художницы и как её искусство воспринимается в Узбекистане. Интервью отредактировано для ясности и краткости.
Филип Нубель (ФН): Как бы вы определили цифровой коллаж как форму визуального искусства?
Ойжон Хайруллаева (ОХ): Цифровой коллаж — композиция из фотографий, созданная с помощью различных графических редакторов (Photoshop и т.д.). То есть, ты берёшь несколько фотографий, вырезаешь различные объекты и собираешь это в единую картинку. Я создаю композиции из фотографий с мозаикой исторических зданий, снятых в разных городах моей страны, либо заимствую элементы из фотографий сюзане (национальная вышивка) и прочих национальных декоративных материалов. В общем, использую элементы прикладного искусства.
В этом фрагменте цифрового коллажа используется культовая сине-белая чаша с изображением хлопка. Из такой посуды по всей стране пьют чай, она стала символом узбекской культуры, восходящей к советскому периоду:
View this post on Instagram
ФН: В основе вашего искусства — базовые элементы узбекского изобразительного искусства, такие как традиционная шапка допа, чайные пиалы с хлопковым узором и другие мотивы. Почему они так заметны в вашем творчестве?
ОХ: Я питаю огромную любовь к нашей культуре, искусству, ремёслам, истории, люблю больше узнавать об этом, потому что так я становлюсь ближе к своим корням. Поэтому я люблю добавлять в свои работы национальные элементы. Ещё я собираю разный винтажный текстиль, а именно: старые сюзане, платья и штаны с зардузи (бухарская золотошвейная вышивка), старые платки и паранджу и т.д. Большую часть из этих вещей я беру из бабушкиного сундука, и всё это использую в творчестве.
В моих работах можно выделить три направления. Первое — это мои анимированные коллажи, с помощью которых я говорю о проблемах нашего общества. Второе — портреты женщин, в которых я раскрываю героинь как прекрасных, сильных и загадочных созданий. Женщины приходят ко мне с определённым запросом — запечатлеть их в национальном колорите, потому что у них похожая на мою ситуация, они хотят быть ближе к корням. Многие приносят предметы гардероба своих мам и бабушек. Мне это очень импонирует, приятно, что вокруг столько единомышленниц. Мне бы хотелось фотографировать не только в узбекском колорите, но и в других, ведь в нашей стране так много разных национальностей, и все они прекрасны и уникальны.
Третье направление — мои личные работы, в которых затрагивается моё эмоциональное состояние, переживания и радости, детские воспоминания, — всё то, что мне трудно выразить словами.
Но ещё я бы хотела вспомнить об одном проекте, не связанном с коллажами. Это портреты моей подруги, балерины Тамилы Данияровой. Я знакома с ней с конца 2020-го года, и за это время мы успели сделать очень много фотографий по всему Узбекистану. Я снимаю её танцующей на пуантах у разных исторических зданий, монументов, либо в красивых природных зонах. Выбираются нетипичные для балета места. Это целый проект, который я назвала «Сюр» — картина, странная для восприятия.
Вот ещё один цифровой коллаж, отсылающий к термину «уять», означающему стыд, и иллюстрирующий кодекс чести семей, основанный на консервативных, патриархальных и узко определённых гендерных ролях:
View this post on Instagram
Читайте также: Узбекистан: традиционный дизайн интерьера возрождается благодаря домам-музеям
ФН: Как принимают ваше искусство в Узбекистане и других странах?
ОХ: Во всём есть плюсы и минусы, кому-то нравится моё творчество, много пишут приятных слов поддержки, чему я благодарна. Есть, кому не нравится, пишут много оскорблений и прочего негатива. Я учусь воспринимать это нормально, многие мои коллеги говорят, что если мне такое пишут, значит, работы вызывают эмоции и это здорово.
За 1,5 года я успела поучаствовать в трёх выставках. Первая проходила в Японии, но там были выставлены мои балетные портреты. Две другие проходили здесь, в Ташкенте: одна выставка была посвящена архитектуре, там выставлялись мои снимки архитектуры и декора, вторая выставка посвящена борьбе с насилием над женщинами, в ней были выставлены мои анимированные коллажные работы.
Читайте также: Узбекистан как творческий хаос: фотограф рассказывает о поисках самобытности
ФН: Есть ли место современному искусству в узбекском обществе?
ОХ: Так как я в этой среде нахожусь всего два года, то не могу сказать точно, как обстоят дела. Но могу для себя отметить, что рост довольно медленный, хотя у нас невероятное количество смелых и талантливых ребят. Возможно, тут проблема в том, что государство не участвует в продвижении этой сферы. Нам хотя бы немного свободы…
Больше историй об Узбекистане — в специальной рубрике Global Voices: Как будет выглядеть «Новый Узбекистан»?
