Скриншот из Youtube-канала Al Jazeera

Пока Тайвань готовился к президентским выборам и выборам в законодательные органы в январе 2024 года, Global Voices побеседовали с учёной и бывшим политиком Чжан Джусинь [анг] (張竹芩) о гендерных отношениях в Тайване, как в политике, так и в обществе в целом.

Чжан — доцент Глобальной программы здравоохранения в Национальном тайваньском университете и давний борец за гендерное равенство и права тунчжи [анг]/ЛГБТК+. Она также занимала пост генерального секретаря «Партии зелёных Тайваня» [анг] в 2020–2021 годах. Её подкаст Z Green Party (Z色派對 [анг]) — комментарии по гендерным вопросам, полу, сексуальности и различным социальным проблемам.

Интервью проводилось по электронной почте после встречи в Тайбэе. Ответы отредактированы для стиля и краткости.

Портрет Чжан Джусинь, фотография используется с разрешения

Филип Нубель (ФН): В январе 2024 года Тайвань проводит президентские выборы и выборы в законодательные органы. На данный момент нет ни одного женщины-кандидата в президенты, хотя нынешний президент Цай Инвэнь — женщина. Как вы это объясняете?

Jhang JhuCin (JJC, Chinese name:): It’s indeed a pity there are not any female presidential candidates, but for better or for worse, Terry Gou‘s [independent candidate, formerly with the Kuomintang] vice president pick is a female, Lai Pei-hsia (賴佩霞). There is also talk about other candidates choosing female vice presidents on their tickets, such as Taiwan’s envoy to the United States, Hsiao Bi-khim (蕭美琴), as Lai Ching-te’s potential running mate [for the ruling Democratic Progressive Party]. Ko Wen-je [head of the Taiwan's People Party] also said he would pick a “female, from the south, and in the corporate sector” as his VP, so when he met with Rose Tsou (鄒開蓮), former Managing Director of Yahoo APAC, for a closed-door meeting in his October trip to the US, rumor has it that she might be his VP; of course, there’s also Huang Shan Shan (黃珊珊), the former Taipei Deputy Major who is still considered a contender to be on Ko’s ticket. So, there is still hope for a female in the Presidential Office even though nothing is certain. 

Having a female in the highest office is indeed symbolically crucial to gender equality and women’s rights, but tangible actions matter just as much. As much as President Tsai’s contribution to women’s status in Taiwan, it is essential to remember that the female cabinet member of her second term [2020–2024] reached a historical low at only four percent. I’m not saying Tsai does not care about women’s representation or gender equality, but to reach gender equality takes more than having a female president. 

Therefore, what’s more important is that the next president continues creating space for women and that they all uphold democratic values. Lessons should also be learned from female presidents engaging in anti-democracy and anti-equality behaviors, such as former South Korean president Park Geun-hye and former Chief Executive of Hong Kong Carrie Lam. 

In Taiwan, patriarchal logic is still the main organizing power, so we need to push harder and do better, so there are more women in powerful positions to amend the patriarchal logic for a more equal society. 

Чжан Джусинь (ЧДС, китайское имя): Действительно жаль, что среди кандидатов в президенты нет женщин, но, к лучшему или к худшему, вице-президентом Терри Гоу [независимый кандидат, бывший член партии Гоминьдан] выбрана женщина, Лай Пэй-ся [кит] (賴佩霞). Также ходят разговоры о том, что другие кандидаты выбирают женщин на пост вице-президентов, например, посол Тайваня в США Сьяу Бикхим (蕭美琴) — потенциальный кандидат на пост вице-президента Лай Цзиндэ [для правящей «Демократической прогрессивной партии»]. Кэ Вэньчже [глава «Тайваньской народной партии»] также сказал, что предпочтёт в качестве вице-президента «женщину с юга и из корпоративного сектора». Поэтому после встречи за закрытыми дверями с бывшим управляющим директором Yahoo APAC Роуз Цзоу (鄒開蓮), во время октябрьской поездки Вэньчже в США, появились слухи, что она может стать его вице-президентом. Конечно, есть ещё бывший вице-мэр Тайбэя Хуан Шань Шань (黃珊珊), которая до сих пор считается претендентом на место в списке Кэ. Таким образом, остаётся надежда на женщин в администрации президента, но пока ничего определённого.

Тот факт, что высший пост занимает женщина, по-настоящему символичен для гендерного равенства и прав женщин, но осязаемые действия значимы не менее. Что касается вклада президента Цай в улучшение положения женщин на Тайване, важно помнить, что доля женщин-членов кабинета министров во время её второго срока [2020–2024 годы] достигла исторического минимума — всего лишь четыре процента. Я не говорю, что Цай не заботится о представительстве женщин или гендерном равенстве, но для достижения этих целей нужно нечто большее, чем просто иметь женщину-президента.

Поэтому важнее, чтобы следующий президент продолжал создавать пространство для женщин, и чтобы все они поддерживали демократические ценности. Следует также извлечь урок из опыта женщин-президентов, которые поддерживают антидемократические ценности и антиравенство. Например, бывший президент Южной Кореи Пак Кын Хе и бывший исполнительный директор Гонконга Кэрри Лам.

В Тайване патриархальная логика по-прежнему является основной организующей силой, поэтому нам нужно прилагать больше усилий и добиваться внушительных результатов. Чтобы на влиятельных должностях было больше женщин, изменяющих патриархальную логику и добивающихся равных прав для всех в обществе.

ФН: Тайвань захватило движение #MeToo в 2023 году [анг], однако мизогиния всё ещё остаётся частью политического дискурса. На ваш взгляд, каковы достижения тайваньского движения #MeToo, а что его участники, возможно, упустили?

JJC: #MeToo only occurs because of the accumulation of violence suffered by women, violence that’s only possible because of the widespread misogyny and patriarchy in our society. #MeToo is a severe allergic reaction to the illness called misogyny, not the remedy to it. The remedy is societal attitudinal and behavioral changes, and #MeToo in Taiwan does set in motion some of such changes, but changes are slow to come and encounter inevitable pushback. 

Efficient support systems for change are crucial to prevent pushbacks that exacerbate misogyny. Men who feel attacked by #MeToo may grapple with confusion and guilt, potentially leading to a defense mechanism of increased anti-women sentiment. Constructive conversations to address these concerns are essential for societal transformation, but such conversation is lacking in many parts of Taiwan. #MeToo, as an organic, spontaneous, and decentralized movement, cannot single-handedly fix society. Even in the U.S. the #MeToo movement hasn't brought comprehensive change and is even believed to have widened social divisions.

However, it’s important to remember that it’s not fair to expect a movement that comes out of trauma, mistreatment, and oppression of people, especially women, to effect fundamental social change. Fundamental societal change necessitates concerted efforts across various sectors: policy, education, family, business, and entertainment, among others. Blaming victims and survivors for pushback is unjust. Instead, pushbacks should remind us of the need for genuine and meaningful dialogues, especially when several current presidential candidates have a history of misogynistic remarks.

ЧДС: #MeToo возникает лишь из-за обилия насилия, от которого страдают женщины, насилия, которое становится возможным только из-за широко распространившегося женоненавистничества и патриархата в нашем обществе. #MeToo — тяжёлая аллергическая реакция на болезнь по имени мизогиния, а не лекарство от неё. Лекарство — социальные изменения в отношениях и поведении, и тайваньское #MeToo действительно запускает эти изменения, но они происходят медленно и встречают неизбежное сопротивление.

Чтобы избежать усиления мизогинии, нужны эффективные системы поддержки изменений. Мужчины, которые чувствуют себя атакованными #MeToo, могут сталкиваться с растерянностью и чувством вины, что в свою очередь приводит к срабатыванию защитного механизма и к усилению мизогинных настроений. Чтобы решить эту проблему и добиться социальных преобразований, нужны конструктивные переговоры. Но во многих частях Тайваня таковые отсутствуют. #MeToo, как органичное, спонтанное и децентрализованное движение, не может в одиночку исправить общество. Даже в США этому движению не удалось добиться всеобъемлющих изменений и, как полагают, оно даже усилило социальные разногласия.

Однако важно помнить следующее: странно ожидать, что движение, порождённое травмами, жестоким обращением и угнетением людей, особенно женщин, приведет к фундаментальным социальным изменениям. Фундаментальные социальные изменения требуют согласованных усилий в различных секторах: политике, образовании, семье, бизнесе и развлечениях и других. Несправедливо стыдить жертв и переживших насилие за борьбу. Их противодействие должно напомнить нам о необходимости настоящего и значимого диалога, особенно в ситуации, когда несколько нынешних кандидатов в президенты могут похвастаться историей женоненавистнических высказываний.

ФН: Многие молодые тайваньцы — в основном мужчины — чувствуют давление общества, которое заставляет их экономически надрываться, чтобы жениться и/или создать семью. При этом средние зарплаты остаются сравнительно низкими по региональным стандартам. Можете ли вы раскрыть эту ситуацию? Есть ли реалистичные решения этой проблемы?

JJC: I’m baffled by this conundrum myself; why is it so hard to raise wages? As someone with only a fundamental understanding of macroeconomic principles, I don’t want to suggest any solutions. Still, I appreciate the chance to share my observations.

Young men complain about the pressure to provide, and young women also complain because the national wage level has stagnated for decades while housing prices and living expenses soar, but job opportunities continue to concentrate in the greater Taipei area, the most expensive place to live. The conversation about decentralization has been going on for decades, including moving some or all central government offices to central and southern Taiwan, which may encourage businesses to move and reach a more balanced development. However, this plan seems infeasible due to inertia, resistance, low incentives, and high cost. Other solutions include expanding social housing, raising taxes and mortgage interest rates for people owning multiple houses, incrementally increasing the down payment requirement for the 3rd housing onward, and levying luxury taxes on capital gain from short-term transactions. However, they are either ineffective or not adopted. Similar problems are seen in the attempt to address wage stagnation, and any effective policy would take years to deliver results. 

On top of that, patriarchal pressure makes men, and some women, believe men have to provide for the family. Ideally, a feminist turn of intimate relationship should set people free from such beliefs and encourage them to create a relationship where both parties contribute and share responsibility. However, such an ideal would only increase pressure when the material world does not support such an egalitarian relationship—the fact that wages are low, prices are high, women make less, and childrearing sets women’s careers back. The material reality and the patriarchal shackles could lead to young men misplacing their anger toward women, especially when there is any progress on women’s rights, exacerbating the “gender war” while diverting people’s attention away from the root cause of their suffering. The government should continue working on solving the material problem, while educators of any sort should encourage more conversation and learning to prevent misplaced anger and gender war.

ЧДС: Даже для меня это загадка: почему так сложно поднять зарплату? Как человек, обладающий лишь фундаментальным пониманием макроэкономических принципов, я не хочу предлагать никаких решений. Тем не менее, ценю возможность поделиться своими наблюдениями.

Молодые мужчины жалуются на давление общества, принуждающее их быть кормильцами, а молодые женщины жалуются, что уровень заработной платы в стране стагнирует на протяжении десятилетий, в то время как цены на жильё и расходы на жизнь растут, а возможности трудоустройства по-прежнему сосредоточены в районе Большого Тайбэя, самом дорогом месте для жизни. Разговор о децентрализации ведется уже несколько десятилетий, включая перенос некоторых или всех офисов центрального правительства в центральный и южный Тайвань, что побудит бизнес к миграции и позволит обеспечить более сбалансированное развитие. Однако пока этот план практически неосуществим из-за инерции, сопротивления, слабых стимулов и высокой стоимости. Среди других решений: расширение социального жилья, повышение налогов и процентных ставок по ипотечным кредитам для людей, владеющих несколькими домами, постепенное увеличение требований к первоначальному взносу для третьего жилья и взимание налогов на роскошь с прироста капитала от краткосрочных сделок. Однако все эти решения либо неэффективны, либо не принимаются. Аналогичные проблемы наблюдаются и в попытках решить проблему стагнации заработной платы — любая эффективная политика потребует несколько лет для достижения результатов.

Кроме того, патриархальное давление заставляет мужчин и некоторых женщин считать, что мужчины должны обеспечивать семью. В идеале феминизм должен освободить людей от таких убеждений и побудить их к отношениям, в которых обе стороны вносят свой вклад и разделяют ответственность. Однако такой идеал лишь усилит давление в том случае, если материальный мир не поддерживает подобные отношения, основанные на равенстве: тот факт, что заработная плата низкая, цены высокие, женщины зарабатывают меньше, а воспитание детей отбрасывает женскую карьеру назад. Материальная реальность и патриархальные оковы ведут к тому, что молодые люди ошибочно направляют свой гнев в адрес женщин, особенно в контексте определённого прогресса в области прав женщин. Это может усугубить «гендерную войну», отвлекая внимание людей от основной причины их страданий. Правительство должно продолжать работать над решением материальных проблем, в то время как преподаватели разного рода  должны заниматься просвещением и поощрять дискуссии, чтобы нивелировать неуместный гнев и избежать гендерной войны.

ФН: Кто, на ваш взгляд, наиболее выдающиеся феминистки, меняющие тайваньское общество? Как они этого добиваются?

JJC: There are many of them in various fields: NGO workers who work tirelessly to promote equality and provide services, politicians who use their platform to push for reforms, educators who incorporate feminist thinking into their teaching, and there are countless people doing their jobs and living their lives in feminist principles. Everyone devoted to the values of equality should all share the spotlight.

ЧДС: Их много в различных областях: сотрудницы НПО, которые неустанно работают над продвижением равенства и предоставлением услуг, политики, которые используют свою платформу для продвижения реформ, преподаватели, которые включают феминистскую повестку в обучение, и бесчисленное множество людей, выполняющих свою работу и живущих в соответствии с феминистскими принципами. Каждый, кто верит в ценность равенства, должен быть в центре внимания.