[Все ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иное].

2017 год ознаменовался для Иордании серьезным ростом безработицы, достигнувшей 18,5%. Будущее положение пока тоже остается неясным, а в 2018 году и вовсе ожидается ещё более значительное повышение уровня безработицы.

Для выпускников высших учебных заведений ситуация складывается еще хуже, чем для населения в целом: 23% — безработные. Из них 27% — мужчины, а 68% — женщины.

В последние годы стоимость обучения резко повысилась, но даже те, кто смог заплатить, не могут быть абсолютно уверены, что по завершении учебного пути их ждет обеспеченная жизнь. Выпускники, с которыми поговорили сотрудники Global Voices, жаловались на то, что во время учебы в университете они учились ориентироваться в политике и в запутанных советах по трудоустройству в правительстве, но после им приходилось устраиваться на подсобную и низкооплачиваемую работу или оставаться без работы вообще.

«Мое образование, по большому счету, помешало моему трудоустройству», — призналась Global Voices Лара Мохсен, бывшая студентка Университета прикладных наук Аль-Балка.

Образование, на которое ссылаются Лара и многие другие, студенты получают в государственных и частных университетах Иордании. Поскольку формой правления в Иордании является парламентская монархия, студентам приходится иметь дело с постоянно меняющимися правилами приема в университет, которые каждое новое правительство может либо взять за основу, либо полностью изменить.

Более того, студенты часто оказываются свидетелями опасных межплеменных конфликтов в общежитиях, так как в Иордании доминируют племенные законы. Внутренние проблемы общин часто вырываются наружу именно в учебных учреждениях, где собрано много молодежи.

Язан Бахбух, дипломированный бухгалтер, выпускник Университета Петры, рассказал Global Voices о том, что не видит пользы в своем высшем образовании:

I graduated as an accountant from the University of Petra, and I got offered a job at a private company almost immediately. I was above the clouds, since it is uncommon for a recent graduate to land a job so quickly. The first day on the job, I realized I would be counting boxes for inventory. A job that I would be performing alongside high-school drop outs at the very same company. I resigned only a few weeks after. I couldn’t handle getting paid even less than my colleagues who drive the vans, given that they make more on tips than I, a person who has spent 4 years of his life getting an education.

Я окончил Университет Петры и получил диплом бухгалтера. И мне буквально сразу предложили работу в частной компании. Я был на седьмом небе от счастья, потому что обычно начинающему специалисту трудно устроиться на работу так быстро. В первый же рабочий день я осознал, что я буду считать коробки для инвентаря, выполнять ту же работу, что и старшеклассники, бросившие школу. Я уволился, проработав лишь пару недель. Я не мог смириться с тем, что я получал меньше, чем водители фургонов в той же компании, лишь потому что они больше зарабатывали на чаевых, чем я, человек, который потратил 4 года жизни на образование.

Дана, выпускница фармацевтического факультета, сообщила Global Voices, что она была вынуждена выполнять дополнительную работу, которая не входила в круг ее обязанностей:

After five years of college, I graduated as a pharmacist. I found a job at a local pharmacy that had a vacancy and started working right away. One week into the job, I found out that I must take turns with my other colleague who has the night shift to wipe floors, and dust shelves. I thought ‘great, I really needed continuous four-hour lab training lectures for this’ and left the job immediately.

Проучившись 5 лет в колледже, я получила диплом фармацевта. Я нашла свободную вакансию в местной аптеке и тотчас приступила к работе. Через неделю я обнаружила, что должна подменять своего коллегу, который по ночам мыл полы и протирал пыль с полок. Я подумала «здорово, именно для этого мне были нужны четырехчасовые лабораторные занятия» и ушла с работы немедленно.

Истории Язана и Даны не редкость. Выпускники университетов часто отказываются от работы, которая, по их мнению, не соответствует их уровню образования. Но, поскольку каждый год работу начинают искать 100.000 тысяч новых выпускников, должности, от которых отказались Язан и Дана, могут быть быстро заняты другими, крайне нуждающимися в них.

Трудности, вызванные «постоянно меняющимся» спросом на рынке

Тайма, выпускница переводческого отделения Университета Ярмук, призналась, что сейчас зарабатывает столько же, сколько получала, подрабатывая фрилансером в студенческие годы:

I used to work as a freelance translator while I was still a student. A lot of translation bureaus would demand a degree in translation, so I would revert to translating for individuals who just wanted a one-time kind of service. I thought that once I graduated I would be able to land those bureau jobs and make a better living. You would be shocked to find that I now make the same amount as I did as a student.

Я работала переводчиком-фрилансером, когда еще была студенткой. Многие переводческие бюро требовали наличие диплома переводчика, так что я принималась за старое и переводила для тех, кто нуждался лишь в разовых услугах. Я думала, что, как только я получу диплом, я смогу найти работу в одном из этих бюро и достаточно зарабатывать на жизнь. Вы очень удивитесь, узнав, что я получаю ту же сумму, что и в студенческие годы.

Тайма добавила:

A [translation] bureau once told me that there is an ‘overflow’ of translation and language graduates. Later on, I realized I should have contemplated more carefully what to study, since the market needs are continuously changing.

Однажды в [переводческом] бюро мне сообщили, что на рынке труда наблюдается «переизбыток» выпускников переводческих и языковых факультетов. Позже я поняла, что мне следовало тщательнее подумать, что именно изучать, ведь спрос на рынке постоянно меняется.

Бюро гражданской службы Иордании ежегодно выпускает отчеты, где указаны наиболее востребованные специальности на рынке труда и те секторы рынка, которые достигли полной занятости. Агентство также сообщает министерству высшего образования, какие специальности должны быть закрыты, потому что на рынке нет спроса на них, и на какие специальности следует набирать меньшее количество студентов.

Однако университеты и студенты часто настроены скептически по отношению к этим отчетам, поскольку их выпускает государство, которое, как многие считают, само является причиной проблемы безработицы.

Эти отчеты часто рекомендуют университетам ликвидировать специальности, которые не востребованы в рамках государственного сектора (например, психологию), даже если спрос на них сохраняется в частном секторе. Кроме того, специальность может и не приносить доход в Иордании из-за сложившейся на сегодня экономической ситуации, но зато быть прибыльной за пределами страны.

Примером может послужить история Равана, который является гражданином и Иордании, и США. Окончив Иорданский университет науки и технологий и получив диплом в области ветеринарной медицины, Раван в течение целого года не мог устроиться на работу, а сейчас решил вернуться в США:

I love my country, and I love living here [in Jordan], but I also cannot stay without work forever. I really thought I would move here for good, but the circumstances are not in my favor.

Я люблю свою страну, и мне нравится жить здесь [в Иордании], но я не могу вечно оставаться безработным. Я правда думал, что переехал сюда навсегда, но обстоятельства сложились не в мою пользу.

В советах бюро есть и другие недостатки, например, будь то рекомендовано официально или нет, многие избегают специальностей, которые в будущем предполагают открытие своего собственного бизнеса, поскольку торговая политика государства показала свою неэффективность. 

Иорданский университет недавно открыл новую специальность на факультете иностранных языков, что противоречит отчету бюро, который советует университетам снизить число поступающих на данное направление в течение следующих пяти лет.

Новая конкурсная программа Иорданского университета стоит 60 иорданских динаров (85 долларов США)[араб], что превышает цену любой специальности на факультете в три раза. Открыв новую специальность с тройной стоимостью на факультете, чьих выпускников слишком много по подсчетам государства, университет отнюдь не действует в соответствии со сведениями отчета.

Последствия иорданского закона о гражданстве в ВУЗах

Джихад, чья мать родом из Иордании, а отец из Йемена, столкнулся с более серьезной проблемой. Даже если он родился и вырос в Иордании, Джихад всё равно считается гражданином Йемена, потому что законодательство Иордании определяет гражданство по отцу.

Поэтому он обязан поступать в Иорданский университет по программе приёма иностранных граждан. Хотя он и сдал Tawjeehi (государственный экзамен для получения аттестата об общем среднем образовании, который должны сдать ученики 12 класса для поступления в университет), он до сих пор числится иностранцем и платит 500 долларов США за кредитный час [ру], тогда как другие студенты зачисляются по результатам конкурсной программы и платят 45 иорданских динаров (63 доллара США).

Джихад работает в местном медицинском центре, зарабатывая 550 иорданских динаров в месяц (500 долларов США). При таком раскладе, ему придется работать примерно 22 года, чтобы оплатить обучение (в эту сумму, конечно же, входит лишь плата за академические часы программы, не считая стоимости учебников, денег на карманные расходы и дополнительную плату за регистрацию).

«Я мог бы открыть больницу на 132 500 долларов США, которые заплачу за его обучение», — шутит отец Джихада.

К счастью для других, новые положения, вступившие в силу в 2017 году, наделят детей иорданских матерей и отцов-иностранцев теми же привилегиями получения высшего образования, что и граждан Иордании, хотя это не коснется Джихада и тех, кто поступил в университет до выхода этих поправок. Кроме того, беженцы из Сирии и иностранцы, родившиеся и выросшие в Иордании (к примеру, люди, которые иммигрировали в Иорданию из Газы во время палестино-израильских конфликтов в 1948 и 1967 годах) не входят в этот список, и поэтому им всё ещё придётся поступать через международную программу.

Дискриминация людей с ограниченными возможностями на рынке труда

Студентов, которые страдают от безработицы, достаточно много, но некоторые сталкиваются с дополнительными трудностями, связанными, например, с ограниченными возможностями.

Хаким, бывший студент Университета Джераш и факультета финансов, страдает близорукостью. Оставив за спиной тяжелые школьные и университетские годы, он наконец сдал выпускные экзамены со средним академическим баллом 3,2 в 2015 году. Он остается безработным по сей день, так как компании предпочитают сотрудничать с кандидатами, у которых нет никаких физических ограничений.

Друг детства Хакима, который и сам постоянно меняет место работы с момента выпуска, рассказал Global Voices о своих надеждах на то, что образование поможет его другу:

I wanted [Hakeem] to get an education because I believed that he and I would have an equal chance to both study and work, but the educational system has failed us.

Я хотел, чтобы Хаким получил образование. Я верил, что наши шансы учиться и найти работу будут одинаковы, но система образования подвела нас.

Истории выпускников, лично испытавших на себе эту проблему, в полной мере отражают картину безработицы в Иордании. Студенты вложили деньги в обучение, которое, как они надеялись, даст возможность получить хорошо оплачиваемую работу, но вместо этого образование заставило их разочароваться в реальной действительности, а впоследствии — в своей стране и в самих себе.