Мой день рождения

"We did not blow out the candles because there was no electricity." PHOTO: Joey Gannon via Wikimedia Commons

«Мы не задули свечи, потому что не было электричества». ФОТО: Joey Gannon с Wikimedia Commons

Эта статья публикуется в рамках цикла статей блогера и активистки Марсель Шейваро, описывающего реалии жизни в Сирии в ходе продолжающегося вооружённого конфликта между силами, лояльными к правящему режиму, и оппозиционерами, которые хотят свергнуть его.

12 августа 2010 года

Я открываю Facebook, чтобы найти поздравление с днём рождения. Я хватаюсь за возможность вернуть поздравление, навёрстывая те три года, в которые я не могла посылать ему на день рождения пожелания. То были три года, которые он провёл в тюрьме за то, что писал в интернете. Я содействовала работе его сайта. Он назывался Akhawia [ар].

Карим Арабаджи [анг] — прекрасный друг.

Три года я играла со своим праздничным тортом и задувала свои свечи, желая ему свободы и доброго здравия. Он был освобождён из тюрьмы, и я написала ему в Facebook. Я отправила ему поздравления с днём рождения в формальной манере, которая не совсем передавала, как счастлива я была, что он на свободе. И он нежно ответил взаимностью.

Это была наша последняя возможность поздравить Карима, который умер после выхода из тюрьмы от сердечного приступа в возрасте 33 лет, оставив нас раздумывать о том, какие ужасы перенесло это сердце, что заставило его сдаться. Он оставил этот мир как раз перед революцией.

Мои желания были очень личными. Некоторые касались возможности поездки в Америку, моей учёбы, любви и жизни. И я задула свечи.

12 августа 2011 года

Каждый год моя мама приводила семью в настроение дня рождения для такого случая. Никто не мог убедить её, что мы выросли и могли бы, возможно, предпочесть праздновать свои дни рождения не дома.

Ужин всегда был одинаков: бутерброды на один укус, заатар, шпинат и сыр, маленькие пиццы, о которых она хвасталась, что они вкуснее магазинных, табуле, шоколадный торт с моим именем на нём и свечи. Дом был прибран, и она приглашала нескольких родственников и друзей.

Был подарок. Ожерелье с бабочкой (когда я была оптимистом, я считала её символом силы и женственности). И моя сестра и я договаривались о подарке, который я хотела, чтобы она мне купила.

В этом году моя мама сделала торжества ещё больше. Она была рада, что я была в порядке. Во время вечеринки она мягко упрекнула меня за страх, который я у неё вызвала. Я задула свечи, пожелав успеха революции. Они шутя пели мне: «Это был чёрный день, когда ты была рождена». И, кажется, что со временем я начала думать, что это действительно так.

Мои желания: свержение Ассада. Я подозреваю, что никто из повстанцев не загадывал в свой день рождения что-то другое.

Затем у меня был ещё один день рождения с моими друзьями, с друзьями моего детства.

В тот день мы с лёгкостью отнеслись к нашим политическим разногласиям и с некоторой робостью приступили к нашим интеллектуальных спорах. Мы задули мои праздничные свечи последний раз.

12 августа 2012 года

После смерти моей матери не казалось уместным праздновать в доме без неё. Я ещё носила чёрное. Друзья моего детства забыли — или сделали вид, что забыли — о моём дне рождения. Страх быть связанными со мной стал определяющим фактором в наших отношениях. Наши разногласия стали политическими. Они стали резким этическим разногласием, которое больше нельзя было преодолеть юмором или даже сарказмом.

Утром я должна была прибыть на еженедельный допрос в отделение политической безопасности. Я сказала следователю, как нелепо было, что это случилось в мой день рождения, и он глупо рассмеялся.

Я праздновала с группой новых друзей, с которыми я познакомилась школах оказания помощи, после того как половина Алеппо была освобождена, а вторая половина начала предоставлять гуманитарную помощь.

Я пожелала ухода Башара аль-Ассада, прекращения бомбардировок Алеппо и изнурительных допросов. Я последний раз задула свечи в доме моей семьи в западном Алеппо, который поныне находится под контролем режима и который я не могу даже посетить.

12 августа 2013 года

Я некоторое время жила в освобождённом районе Алеппо в окружении замечательных друзей, которых я во время войны называла «наполовину полным стаканом».

Сегодня они такие же, как были всегда. Это друзья, которые ничего не знают о моём детстве и никогда не были в моём родном доме — всё, что нас объединяет, — это революция. В тот день ISIS начало похищать людей в городе. За день до этого пропал Абу Марьям (Abu Maryam), и мы не знали ничего о том, какая фракция его забрала, и был ли он вообще похищен.

В мой день рождения, «чёрный день», как и все предыдущие, Самар и Мохаммед были похищены ISIS. О них до сих пор ничего не известно.

Празднование было прервано звуками взрывов, к которым мы привыкли и которые нас совсем не беспокоили. Сладости предлагались в скромном виде. Букет цветов, по какой-то причине, уместно бы смотрелся на похоронах. Они принесли мне другой букет через опасный перекрёсток, на котором вас могли обстрелять просто за его переход. Мой друг пересёк его, чтобы отпраздновать мой день рождения вместе со мной.

Я пожелала, чтобы я вернулась в Алеппо, который я знала, чтобы с Абу Марьямом всё было хорошо, а ISIS исчезло из моей жизни. Мои желания были узкими, размера моих местных проблем. Я не могла иметь желания, которые бы охватывали всю нацию. Мы не задули свечи, потому что не было электричества.

12 августа 2014 года

Я нахожусь в Газиантепе, в Турции, и не могу вернуться в Алеппо. Я одержима человеком, которого люблю, и боюсь потерять его. Во мне нет ничего здорового, если так можно сказать. Он собирает все свои силы, чтобы организовать день рождения сюрприз для меня. Он приглашает друзей и некоторых своих родственников. Они покупают подарки и выбирают место. Сложно придумать сюрприз, который подошёл бы к моей, как мы думаем, «тяжёлой депрессии».

В момент, когда я вошла и увидела их всех, я не была охвачена радостью. Напротив, я была подавлена. Я несправедливо, как и во всех моих приступах гнева, упрекнула его: «Я говорила тебе, что не хочу праздновать». В этот момент начинается музыка. Турецкая музыка поражает меня. Я никогда не вернусь в Алеппо. Я сижу на стуле в ресторане, окружённая теми многими друзьями. Я плачу. Я не выдерживаю этого.

Я ухожу с вечеринки.

12 августа 2015 года

Это нормальный день. Вот, что я решила, я буду делать для празднования моего дня рождения.
Возможно, я привыкла к жизни в изгнании.

Утром я должна посетить конференцию о роли гражданского общества.
На день назначен сеанс у моего терапевта.

И вечером я встречусь с друзьями, и мы будем вести политические дискуссии о турецкой валюте, буферной зоне и протестах в прибрежных районах.

Совсем ничего личного.

Никаких желаний.

Никаких свечей.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.