Фотография: Турал Тагиев. Свободное использование по лицензии Unsplash

С момента внесения ограничительных поправок в Закон о неправительственных организациях (НПО) в 2014 году работа гражданского общества в Азербайджане превратилась в игру в кошки-мышки. Большинство НПО пытаются выйти на самоокупаемость, чтобы продолжать функционировать, в то время как другие работают, уклоняясь от закона или полагаясь на государственное финансирование. Эти новые методы означают смещение сферы деятельности, переключение на гуманитарные, экологические или сельскохозяйственные вопросы, уход от деликатных политических тем, таких как прозрачность выборов, свобода СМИ, коррупция или права человека.

Потратив 18 лет на обучение людей и лоббирование правительства Азербайджана по вопросу предоставления услуг детям с ограниченными возможностями, НПО «Объединённая помощь для Азербайджана» (UAFA) в конечном итоге лишилась возможностей финансирования из-за ограничений, введённых законом об азербайджанских НПО в 2014 году. С тех пор основатель UAFA Гвен Берчелл разработала несколько стратегий получения дохода, включая инвестиции в социальные предприятия и партнёрство с правительством.

Ряд положений нового законодательства мешают НПО привлекать иностранное финансирование. В интервью Global Voices Мухаммед Гулузаде, директор ООО MG Consulting, выступивший в качестве независимого эксперта, пояснил, что хотя требование о регистрации грантов действует с 2004 года, только после поправок 2014 года закон вынудил НПО регистрировать информацию о донорах и пожертвованиях в Министерстве юстиции.

В дополнение к вышеуказанным требованиям закон наложил фактический запрет на получение НПО денежных пожертвований и сделал почти невозможным получение анонимных взносов или сбора пожертвований от населения. По словам Гулузаде, есть и другие препятствия, в частности ограничение доступа к банковским счетам, поскольку «десятки НПО не зарегистрированы как юридические лица, что затрудняет получение ими иностранного финансирования, поскольку у них нет банковских счетов».

В течение многих лет НПО сталкивались с бюрократическими препонами: задержки процесса регистрации из-за многочисленных писем с отказами от министерства, основанных на постоянно меняющихся требованиях. Эти требования часто означали запросы на дополнительную информацию о самой организации, проекте или документах и дальнейших обновлениях. В некоторых случаях на завершение процесса — если он вообще заканчивался — уходили месяцы, а то и годы. Особенно остро этот вопрос стоял среди НПО, занимающихся вопросами, связанными с демократическим развитием, согласно Индексу устойчивости организаций гражданского общества для Азербайджана 2021 года [анг, pdf], опубликованному в ноябре 2022 года.

В результате, вероятно, международного давления правительство внедрило для решения этой проблемы «индивидуальные электронные кабинеты», открыло онлайн-платформу для подачи заявок на получение грантов, пакетов услуг, контрактов и пакетов пожертвований. Результаты опроса, проведённого компанией MG Consulting в рамках проекта USAID «Расширение возможностей организаций гражданского общества для обеспечения прозрачности» (ECSOFT [анг, pdf]) в апреле 2022 года, показали, что сроки регистрации грантов значительно сократились при подаче заявок онлайн; в большинстве случаев дополнительные документы не запрашивались.

Тем не менее, сегодня, чтобы избежать контроля Министерства юстиции, доноры часто предпочитают работать в рамках индивидуальных контрактов на оказание услуг. В результате НПО больше занимаются исследовательской деятельностью, чем оказывают непосредственную помощь целевым группам и сообществам, таким как женщины, внутренне перемещённые лица, люди с ограниченными возможностями и т.д. Ещё одной практикой обхода ограничительного законодательства является предоставление средств аффилированным коммерческим организациям, альтернатива, менее привлекательная для доноров из-за налогов и вычетов по НДС для бизнеса в Азербайджане.

НПО ищут способы выжить

Согласно последнему отчёту Консорциума AETS и Евросоюза «Социальная экономика в странах Восточного партнёрства и на Западных Балканах» [анг, pdf], существует несколько сотен организаций, специализирующихся на предоставлении социальных и медицинских услуг уязвимым группам населения в Азербайджане. По оценкам, десять процентов создали социальные предприятия, чтобы уменьшить зависимость от иностранного финансирования и укрепить финансовую устойчивость. На таких микро- и малых предприятиях работает менее 25 человек с годовым доходом ниже 200 000 манатов (100 000 евро).

Неправительственная организация United Aid for Azerbaijan (UAFA) входит в эти 10%. Гвен создала четыре модели социального бизнеса: интернет-магазин ENJOY Chocolates; базовый курс в партнёрстве с Джорджтаунским университетом; «Мектебим» («Моя школа»), ориентированная на детей инклюзивная модель дошкольного образования, которой управляют женщины-предприниматели по всей стране; «Обучение Брайлю» — изучение азбуки Брайля на любом языке. Ещё одна неправительственная организация, следующая социальной бизнес-модели — Birgə və Sağlam [азер] («Вместе и здоровы»). Организация оказывает социальные услуги детям с аутизмом и их семьям, а в 2017 году запустила кафе-мастерскую «Кашалата», где проводятся профессионально-технические занятия для подростков и молодёжи.

Неправительственные организации, финансируемые государством

В то время как правительство ограничило возможности НПО получать иностранное финансирование, государственные учреждения увеличили объём средств, выделяемых на небольшие гранты. Таким образом, Агентство поддержки НПО, финансируемое государством, обеспечило 415 грантов на общую сумму 3,7 млн манатов (приблизительно 2,18 млн долларов США) в 2021 году, согласно Индексу устойчивости организаций гражданского общества Азербайджана. Другие государственные учреждения последовали этому примеру. В 2021 году Министерство образования выделило гранты на 179 проектов, а Молодёжный фонд поддержал 66 местных и три международных проекта.

Около 3000 НПО, получивших эти деньги, известны как правительственные неправительственные организации (ГОНГО [анг]), и часто критикуются остающимся независимым азербайджанским гражданским обществом. Одна из таких ГОНГО — Общество защиты прав женщин Диляры Алиевой, которое заклеймили за получение государственных средств в момент представления гражданского общества в Совместной рабочей группе по правам человека, пространстве для переговоров с правительством по запросам сектора. Однако эта ГОНГО также является одной из немногих организаций, которые всё ещё могут рассчитывать на финансирование от иностранных доноров, включая Фонд Маршалла, Норвежский дом прав человека, IDEE (Институт демократии в Восточной Европе), NDI (Национальный демократический институт), Посольства США, Великобритании, Норвегии и ряда других международных организаций.

Национальное законодательство позволяет организациям получать лишь один грант в год, что лишает НПО, сильно зависящих от государственного финансирования, возможности оказывать значительное влияние. Кроме того, ограниченные суммы, которые они получают, едва позволяют выживать и вынуждают сосредоточиться на дешёвых проектах. Последнее также было отражено в отчёте Государственного департамента США [анг] о соблюдении прав человека в стране за 2022 год, в котором говорится, что государственные гранты, выделенные в 2021 году, в основном поддерживали «проекты по повышению осведомлённости; обучению людей с инвалидностью, ветеранов и малообеспеченных семей; обучению новым навыкам, таким как использование компьютерных технологий; и преодолению последствий пандемии COVID-19 и Второй карабахской войны».

Враждебная для международных НПО среда

С середины 2012 года положение Азербайджана в отношении прав и свобод резко ухудшилось [анг]. В результате страна стала свидетелем исхода иностранных НПО и доноров из Азербайджана. В период с 2012 по 2017 год более 50 международных организаций закрыли свои офисы. По словам Гулузаде, «законодательство включало в себя обязательство для иностранных доноров зарегистрировать представительство в Азербайджане и подписать специальное соглашение с Министерством юстиции, чтобы продолжать предоставлять гранты местным НПО. Определение донора также было сужено. Кабмину понадобилось больше года, чтобы принять новые правила оформления грантов, что ещё больше замедлило процесс».

Закон также предоставляет правительству неограниченную свободу действий касательно регистрации НПО. Сроки регистрационных процедур в правовом акте не указаны. По словам Гулузаде, в реальности успешный процесс может занять до двух лет, так как министерство очень подробно проверяет гранты и бенефициаров. В отчёте Госдепартамента США по странам [анг] упоминается одна международная НПО, которая смогла зарегистрироваться в 2021 году. Однако в отчёте не указаны конкретные успешно реализованные проекты; зато известно, что как минимум один проект международной НКО был закрыт из-за невозможности зарегистрироваться.

Индекс устойчивости организаций гражданского общества упоминает целый ряд ограничительных мер, регулирующих управление НПО. В частности, требование к иностранным руководителям представительств или филиалов иметь хотя бы временный вид на жительство, получение которого — сложный и длительный процесс без гарантий успеха.  Также если директором филиала является иностранец, его заместителями должны быть граждане Азербайджана.

Таким образом, процедуры субъективного характера и риски прекратить работу в любой момент мешают международным НПО запускать проекты в Азербайджане. Чтобы работать в этой среде, некоторые организации действуют через головные офисы за границей, управляя многими ключевыми процессами оттуда, а не из Азербайджана. Например, штаб-квартира иностранной НПО может напрямую осуществлять финансовые и контрактные операции с местными консультантами и поставщиками. В таких случаях иностранные руководители проектов могут не претендовать на временное проживание в Азербайджане, а просто приехать в страну по краткосрочной визе, если приехать вообще.