[Все ссылки в тексте — на английском языке.]
Индустрия морепродуктов у берегов Таиланда процветает и утоляет многомиллиардный аппетит мира к тунцу, креветкам и кальмарам. Но стандартными практиками в эпицентре глобальной цепочки поставок морепродуктов остаются эксплуатация рабочих и кредитная кабала.
Моряки, обычно камбоджийского происхождения, а также выходцы из Мьянмы, покидают родные края, покупаясь на обещания высоких зарплат и возможности перевода денег на родину. Чтобы добраться до Таиланда и найти работодателя, рабочие пользуются услугами миграционных брокеров и агентств по трудоустройству, которые требуют непомерную плату за документы и пропуска.
Сборы, колеблющиеся от 15000 до 30000 тайских батов (30000 — 60000 российских рублей), не по карману большинству рабочих. Обычно эти расходы на себя берут новые работодатели, поэтому к началу работы моряки приступают, будучи уже по уши в долгах у владельцев лодок. Зарплату приходится ждать от 6 до 12 месяцев, а в случае, если рабочий хочет уволиться, владельцы лодок могут спрятать документы, настаивая на том, чтобы долг был отработан с процентами.
За последние несколько лет потребителям стало больше известно об ужасающих условиях труда рабочих-мигрантов в тайской рыболовной сфере. Сообщения СМИ, фильмы и мемуары рыбаков, повествующие об опасностях, голоде и жажде, физическом насилии, недостаточном медицинском обслуживании, 20-часовых сменах без отдыха и системе кредитной кабалы, —заставили представителей тайской власти действовать.
В начале 2019 года Таиланд стал первой в Азии страной, ратифицировавшей Конвенцию о труде в рыболовном секторе Международной организации труда. Документ нацелен на обеспечение достойных условий труда и жизни работников рыболовной индустрии. Это означает важный шаг в регуляции рыболовного сектора в Таиланде, однако, по словам главного организатора Сети по правам рыбаков, Уссамы Каевпрадапы, эта конвенция на деле может оказаться «бумажной реформой»:
[Reforms] have been poorly implemented and only minimally enforced. Although there have been a lot of changes in the industry in the past few years, fishers have seen little direct benefit and still toil in poor working conditions.
[Реформы] применяются слабо, а продвигаются минимально. Хотя за последние годы индустрия претерпела много изменений, на рыбаков, гнущих спину в плохих рабочих условиях, эти перемены никак не повлияли.
Общаясь с Global Voices по электронной почте, Уссама объяснила, что с момента ратификации конвенции тайское правительство начало процесс привлечения заинтересованных лиц, который поможет сформировать конечный нормативный акт, придающий конвенции реальную силу. Этими заинтересованными лицами, как она отмечает, являются государственные органы, ассоциация владельцев лодок, негосударственные организации, но не сами рыбаки.
Это связано с тем, что трудящимся-мигрантам по-прежнему отказано в праве на свободу ассоциаций, в соответствии с Законом о трудовых отношениях 1975 года, который запрещает мигрантам официально вступать в профсоюзы и работать в профсоюзных комитетах. До тех пор, пока правительство Таиланда не ратифицирует конвенцию Международной организации труда о свободе объединений и коллективных переговорах, эксплуатация и злоупотребления будут продолжаться.
Рабочим-мигрантам в Таиланде не только запрещено объединяться, но и указано работать лишь только в одном экономическом секторе. Рыбаки из Камбоджи и Бирмы не могут искать работу в сельском хозяйстве или на производстве. Если они увольняются, то обязаны найти новую работу в течение 15 дней, иначе их визы будут аннулированы.
Поскольку в Законе о трудовых отношениях Таиланда 1975 года признаются только профсоюзы, возглавляемые гражданами Таиланда, Сеть прав рыбаков находится в «подвешенном» состоянии, поскольку в основном она состоит из бирманских и камбоджийских трудящихся-мигрантов. Это, однако, не помешало Сети прав рыбаков заниматься обустройством рабочих мест для рыбаков, обучать трудящихся их правам, вопросам охраны здоровья и безопасности на рабочем месте, развивать навыки для коллективных действий и отстаивать свои права перед властями Таиланда, компаниями по производству морепродуктов и международными организациями. Уссама добавляет:
By building a union, fishers have the power of a united voice to demand structural and systemic changes in the industry.
Образование профсоюза подарило рыбакам право голоса, чтобы требовать структурных и систематических изменений в индустрии.
В стране, где трудящиеся-мигранты боятся депортации, и в отрасли, где работодатели часто подвергают физическому насилию работников, процесс создания профсоюзов требует времени и установления доверительных отношений между рыбаками. Когда появится доверие, организаторы смогут предоставить рыбакам аптечки первой помощи и обучить трудящихся правовым вопросам, дав навыки борьбы с нарушениями.
Один из таких организаторов, молодой бывший рыбак из Бирмы Чан Мья Анг, пообщался с Global Voices по электронной почте. Он рассказал о своей работе на рыбацкой лодке до того, как стал организатором профсоюза:
The fishing boat was very dangerous. We were surrounded by dangerous machines, and they became even more dangerous because we weren’t trained properly on how to operate them.
Рыбацкая лодка была очень опасна. Нас окружали опасные устройства, которые становились для нас ещё опаснее, так как мы не умели с ними обращаться.
Из-за халатного отношения к правилам безопасности со стороны владельцев судна, Чан Мья Анг получил травму, последствия которой, возможно, сохранятся на всю жизнь. Он пояснил:
Once, my wrist was hit by a rope running through a winch, and it took me two months to recover. To this day, my wrist still has not fully healed and I still have pain and problems moving it. My employer gave me 5,000 Baht ($120 USD) for the injury and medical treatment, and that was all. Nowadays, when I lift heavy things, I always have a sharp pain in my wrist.
Однажды мне по запястью ударила верёвка, идущая из лебёдки. Рука заживала два месяца. По сей день кисть ещё не восстановилась, она болит даже при обычных движениях. Работодатель дал мне 5000 батов (10 000 российских рублей) на лечение раны и медицинское обслуживание. Больше ничего. В настоящее время я испытываю острую боль при подъёме тяжестей.
За год до того, как Чан стал организатором Сети, он помог устроить забастовку на борту лодки, где работал.
Our captain wanted to fish in a restricted area (offshore a national park), and many of us were concerned because we had heard about a group of fishers that had recently been arrested because they followed their captain’s order and got caught fishing in a restricted area. Those fishers went to jail, but their captain was granted bail. I was afraid that the same thing would happen to us, so we decided as a group to stop work.
Наш капитан хотел рыбачить в запретной зоне (у берегов национального парка), и многие были обеспокоены, так как слышали, что незадолго до этого за подобное нарушение была арестована группа рыбаков. Их отправили в тюрьму, но капитан выплатил залог. Я боялся, что мы повторим их судьбу, так что вместе мы отказались работать.
Забастовка убедила капитана не заходить в запретную зону. Рыбаки избежали потенциального ареста и депортации.
До тех пор, пока Таиланд не признает право рыболовов, таких как Чан Мяэ Аунг, на создание профсоюза, их благосостояние будет зависеть от множества безвольных, некомпетентных или не заинтересованных регуляторов, полицейских и владельцев лодок. Чан Мяэ Аунг подчеркивает цель образования профсоюза:
Building our own union is the only long-term solution to fix problems. With our own union, we will be able to fight for ourselves, and win the kind of respect and dignity we deserve.
Образование собственного профсоюза — единственный способ решить проблемы в долгосрочной перспективе. Мы сможем отстаивать наши права, завоевать уважение и достойные условия, которых мы заслуживаем.
Переводчик: Тимур Эйнес