«Создание перемирия между противоречивыми состояниями»: интервью с художницей Парасту Форухар

Parastou Forouhar, Water Mark, a tribute to the drowning refugees, 2015. This work was created within the scope of the artist residency program of the Brodsky Center, Rutgers University, and in collaboration with Anne McKeown and Randy Hemminghaus, masters of paper making and printing at the Brodsky Center.

Парасту Форухар, «Water mark» («Водяной знак»), памяти утонувшим беженцам, 2015. «Эта работа была создана художницей в рамках программы обучения в Центре Бродского Ратгерского университета в сотрудничестве с Анне Маккеон (Anne McKeown) и Рэнди Хэммингхаус (Randy Hemminghaus), мастерами бумажного производства и полиграфии Центра Бродского». Использовано с разрешения автора.

[Все ссылки в статье — на английском языке.]

Иранско-немецкая художница Парасту Форухар, проживающая в Германии, известна своими талантливыми произведениями искусства, которые воплощают «синхронность гармонии и красоты наряду с другими слоями, которые изображают насилие, незащищённость, провокацию».

В её творчестве, которое автобиографично по своей природе, используются различные средства, включая инсталляцию, анимацию, цифровое рисование и фотографию.

В 1991 году Форухар покинула Иран и поселилась в Германии, где получила научную степень в области искусства. Её работы активно выставляются в галереях и музеях Ирана, Германии, Австралии, в Нью-Йорке, а также их можно увидеть в постоянных коллекциях парламента в Берлине и Британского музея в Лондоне.

Форухар — профессор изобразительных искусств Академии изящных искусств в Майнце в Германии. В настоящее время её творчество можно увидеть в групповом шоу работ иранских художниц под названием «Мост между тобой и всем», курируемым известным фотографом Ширин Нешат в галерее High Line Nine в Нью-Йорке (7 ноября — 14 декабря).

Ниже представлен отрывок интервью с Форухар.

Parastou Forouhar, The Eyes, 2018.

Парасту Форухар, «The Eyes» («Глаза»), 2018. Изображение предоставлено с разрешения художницы.

Омид Мемариан (ОМ): Ваша коллекция «Глаза» ассоциируется с полицейским государством и политическими репрессиями. В то же самое время, изогнутые линии, повторяющиеся символы и использование чёрного и белого передают гармонию и спокойствие, которые вступают в противоречие со смыслом, передаваемым произведением. Для меня как зрителя это было шоком. И хотя в центре вашего внимания Иран, данное повествование кажется универсальным. Что побудило вас на создание этой коллекции?

Парасту Форухар (ПФ): You pointed out something which I consider to be fundamental in a lot of my work: The concurrence of contradictory perceptions—the synchronicity of harmony and beauty, which are evident in the patterns and in their accumulation at first glance, along with other layers that display violence and a sense of insecurity and entrapment. Most of the latter layers become evident at second glance. In reality, by engaging the viewer in a work of art, I’m trying to show how to look at things and view them. I want to compel the viewer to look more carefully. As you in some way pointed out, this polarity and contradiction in perception, or the concurrence of opposing phenomena, is part of the human/social condition. You see its manifestation in Iran, but it’s not limited to a single society. Or, as you mentioned, it’s a universal narrative.

While working on the “Eyes” collection, which is one of my recent works, I was feeling a kind of intense crisis. There are social crises that stare at us and we seem to be fixated on them with anxiety, unable to overcome them. More than anything, this collection may have risen from the psychological and emotional crises that I’m going through, whether from the perpetual violence and oppression in Iran, the social collapse resulting from the various wars in the Middle East, growing confrontations with “the other” and fascism in Europe, where I live and work, or the coldhearted brutality against asylum seekers here and there.

Вы указали на то, что я считаю фундаментальным во многих своих работах. Сочетание противоречивых восприятий — синхронность гармонии и красоты, которые очевидны в узорах и их аккумуляции с первого взгляда, наряду с другими слоями, транслирующими идею насилия и чувство незащищённости и провокации. Большинство же последних слоёв становится очевидным при повторном изучении работы. На самом деле, вовлекая зрителя в произведение искусства, я пытаюсь показать ему, как смотреть и видеть. Я заставляю зрителя смотреть внимательнее. Как вы уже отметили, эта полярность и противоречивость в восприятии, или совпадение противоречивых феноменов— это часть человеческого/социального. И проявление этого можно видеть в Иране, но это не ограничивается одним сообществом. Это, как вы сказали, универсальная история.

Во время работы над коллекцией «Глаза» — одним из моих последних проектов — я испытала своего рода глубокий кризис. Существуют социальные кризисы, на которых мы зациклены и реагируем с беспокойством, не в состоянии их преодолеть. Эта коллекция, наверное, как ни что другое стала результатом психологического и эмоционального кризиса, в котором я нахожусь, возникшего, возможно, по причине постоянного насилия и подавления в Иране, социального коллапса в связи с многочисленными войнами на Ближнем Востоке, либо из-за возрастающей конфронтации с «другими» и фашизмом в Европе, где я живу и работаю, или из-за хладнокровной жестокости к беженцам и там, и здесь.

Парасту Форухар, «RED IS MY NAME GREEN IS MY NAME III» («Красный— моё имя зелёный моё имя III»), 2015. Цифровой рисунок на фотоматерии, 80×80 см. Изображение предоставлено с разрешения художницы.

OM: Политика, насилие, дискриминация, неравенство и боль — главные темы ваших работ, включая «Глаза», «Водяной знак» и «Красный— моё имя». Иногда они чётко распознаваемы, а иногда требуется больше усилий для того, чтобы отыскать связь между различными символами и элементами. Что руководило вами в создании такой гармонии повторяющихся символов? 

ПФ: Every artist works with life experiences. A person’s emotions and channels of understanding are formed by experiences. I grew up in a family and among a group of people whose main concern in life was to fight for freedom and justice under the dictatorship of the second king in the Pahlavi Dynasty. My father and mother and many of the people around me spent part of their life as political prisoners. In my youth, I witnessed the Iranian revolution and the Iran-Iraq war, along with the brutal suppression of political opponents by the Iranian government, followed by migration and expulsion from my homeland… These situations in life shaped my human emotions and gave rise to my art. My artistic language and forms are based on ornaments and patterns which I gradually picked up over the years and tried to use to express my art. The ornamental structure allows me to present a mixture of visible and hidden meanings, to create beauty, balance and harmony with details that make you feel trapped in an organized turmoil and chaos. I try to create the potential for suspension between contradictory states that will emotionally and psychologically engage viewers and make them ask questions. From a technical standpoint, many of these sets of works are digitally created and printed with wide use of computer programs.

Каждый художник использует свой жизненный опыт. Эмоции и каналы понимания человека формируются с опытом. Я выросла в семье среди людей, главной целью в жизни которых была борьба за свободу и справедливость при диктатуре второго короля династии Пехлеви. Мои отец и мать и многие из знакомых прожили часть свой жизни как политзаключённые. В молодости я была свидетелем иранской революции и ирано-иракской войны наряду с жестоким подавлением оппозиционеров иранского правительства, за которыми последовала миграция и изгнание из моей страны… Эти жизненные ситуации сформировали мои человеческие эмоции и вылились в искусство. А художественный язык и формы основаны на орнаментах и узорах, которые я постепенно выбирала в течение лет и пыталась использовать для выражения своих образов. Орнаментальная структура позволяет показать смесь видимых и скрытых смыслов, создать красоту, баланс и гармонию в деталях, что заставляет вас чувствовать себя пойманным в ловушку организованной суматохи и хаоса. Я пытаюсь создать потенциал для перемирия между противоречивыми состояниями, которые вовлекут зрителя эмоционально и психологически и заставят их задаться вопросами. С технической точки зрения многие серии этих работ создаются в цифровом виде  и печатаются с широким использованием компьютерных программ.

Parastou Forouhar, Written Room. Photo credit: Marc Domage. (Courtesy of the artists)

Парасту Форухар, «Written Room» («Письменная комната»). Автор фото: Марк Домаж. Изображение предоставлено с разрешения художницы.

OM: Многие ваши работы масштабны. Они не обрамлены в рамки и не висят на стенах галереи, а занимают галерею полностью для того, чтобы передать зрителям общий опыт.

ПФ: You can generate a more complex and compact connection when an art form engulfs the audience, rather than just being in front of you. I see this aspect being in harmony with my work. These site-specific works take over and transform the space. As an emigrant, space has always been a challenging element. I think the desire to transform space is, to some extent, related to the experience of immigration and the struggle to open up your own space. I think you can see traces of these special works when I first started as an artist after finishing my studies in Germany in the mid-1990s. I think my first work that had this special feature was “The Written Room.” It was initially presented in 1999 and most recently I performed it a few months ago. It has been my most traveled work.

Как художник ты можешь установить более сложную и плотную связь, когда произведение искусства поглощает аудиторию, а не просто висит перед ней. Я чувствую, что этот аспект находится в гармонии с моим творчеством. Эти работы, специфичные для данной площадки, занимают и трансформируют пространство. Для эмигранта пространство всегда является сложным элементом. Думаю, что желание трансформировать мир в какой-то степени соотносится с опытом эмиграции и стремлением открыть своё собственное пространство. Мне кажется, можно увидеть эти черты в моих первых работах, когда я начала свою карьеру художника после завершения учёбы в Германии в середине 1990-х. Думаю, в моей первой работе «Письменная комната» это присутствовало. Впервые она была представлена в 1999 году, и совсем недавно, несколько месяцев назад она была на показе. Эта работа путешествовала со мной больше всех.

Four-part photographic work Friday

Парасту Форухар, фотография из 4х фрагментов «Friday» («Пятница»). С разрешения автора.

OM: Ваши родители были убиты в Иране сотрудниками службы безопасности тогдашнего режима в 1988 году, и с тех пор вы заняты поиском справедливости и ответственности за те политические преступления, храните живую память о ваших родителях. Как всё это повлияло на ваше творчество?

PF: The political murder of my parents has undoubtedly burdened me with a heavy load that I will always carry. These kinds of tragedies stay with people. I have always tried to avoid being crushed by this tragedy and as a human being, to react in a socially responsible way. Throughout the years, I have stood by the relatives of other victims of political crimes in Iran in order to seek justice and develop a culture of remembrance. There is no doubt that I have become more political and the impact of it can be seen in my artwork. But at the same time, I have always tried to be mindful of the basic difference between politics and art, and avoided taking advantage of them in favorable or detrimental ways.

Политическое убийство моих родителей несомненно стало тяжёлым бременем, которое я всегда буду нести. Такие трагедии остаются с нами. Я делала всё, чтобы это меня не раздавило, и, как человеческое существо, старалась реагировать социально-ответственным образом. На протяжении многих лет я поддерживаю родственников жертв политических преступлений в Иране, чтобы добиться справедливости и развивать культуру памяти. Нет сомнения в том, что я стала более политичной, и это влияние можно увидеть в моём творчестве. В то же самое время всегда стараюсь помнить о принципиальной разнице между политикой и искусством и не пользоваться ими в выгодных либо пагубных целях.

Дариуш и Парванех Форухар были жестоко убиты в своём доме на юге Тегерана 22 ноября 1998 года. Дариуш (70 лет) было нанесено 11 ударов ножом. Его жене, которая была на 12 лет моложе его, нанесли 24 удара. Опубликовано с разрешения художницы.

OM: Вы часто находитесь между Ираном и Германией, а также путешествуете в другие страны. Как жизнь, культура, поездки по Западу в течении этих трёх десятилетий повлияли на вашу идентичность? 

PF: By now I have spent more than half of my life in Germany. This second half of my life has shaped my professional career to such an extent that when I think and speak about my art, I rely on German as my primary language. In Germany and other countries, I’m introduced as a German-Iranian artist. I see myself as an immigrant who belongs to different cultures. I am attracted to spaces that are in between. Given this background and life experience, my identity is a process that is affected by many things. It’s alive and fluid, as opposed to fixed or solid.

Я прожила уже больше половины своей жизни в Германии. И эта вторая половина жизни сформировала мою профессиональную карьеру в такой степени, что когда я думаю и говорю о своём творчестве, то использую немецкий язык в первую очередь. В Германии и других странах меня представляют как немецко-иранскую художницу. Сама себя я вижу эмигрантом, принадлежащим к разным культурам. Меня привлекают пространства, находящиеся между ними. С моей жизненной историей и опытом моя идентичность есть ни что иное как процесс, на который многое повлияло. Она живая и текучая, а не застывшая и твёрдая.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.