Примерно на протяжении года, с весны 2013 по весну 2014 года, права ЛГБТ в России были важной темой мировых новостей. Именно в это время проходила Зимняя Олимпиада в Сочи 2014 года, когда Запад внезапно заинтересовался происходящими в России событиями. Российские законодатели также создали тему для обсуждения международному сообществу, когда в июне 2013 года Владимир Путин подписал федеральный закон, запрещающий так называемую «пропаганду гомосексуализма» среди несовершеннолетних. Размытость формулировки данного закона поставила под запрет любое публичное действие, которое может считаться «пропагандой» гомосексуальности.
Однако после завершения Зимних Олимпийских игр, окончившихся 23 февраля, иностранцы быстро потеряли интерес к вопросу прав гомосексуалов в России.
13 июня люди по всему миру рассказывали о своей реакции на смертельную бойню, произошедшую в Орландо на выходных, в которой по меньшей мере 50 человек расстреляли в ночном гей-клубе. Для многих людей, отстаивающих права ЛГБТ в России, это массовое убийство стало напоминанием о собственной уязвимости перед лицом возрождающейся ненависти к геям в России.
Елена Костюченко проводит журналистские расследования для российской «Новой Газеты» и продолжительное время является московским активистом по борьбе за права ЛГБТ-сообщества. Будучи одним из первых репортеров, написавших о Pussy Riot, Костюченко подвергалась нападению и задерживалась несколько раз в ходе выполнения своей работы и участия в демонстрациях. Что касается проблем ЛГБТ, ее голос является одним из самых видных в России.
После бойни в Орландо Костюченко написала два поста в Facebook, ставших крайне популярными. Её послания связаны в нападением на гей-клуб, однако в них она не ограничивается выражением горя только по поводу данной трагедии. В воскресенье, 12 июня, она поделилась историей о том, как она узнала об атаке в Орландо. Пост собрал 2100 откликов, а 74 человека в Facebook поделились им.
Время от времени меня спрашивают, каково быть лесбиянкой. Ждут, как я понимаю, описания чудес лесбийского секса, или силы влечения женщины к женщине, или особенностей восприятия собственных сисек. Но я никогда не смогу объяснить, каково это, правда.
Провести счастливый день с мамой, которая приехала в Москву выбрать лучшие ирисы и пионы. Гулять с ней по саду (похуй, что мерзнут ноги), разруливать интриги с цветочными продавцами, подбирать литературу, прятать чеки, кормить ее пастой в любимом кафе и чувствовать себя взрослой-взрослой.
А потом сажаешь ее на поезд. Сидишь рядом, держишь в руках план дачи, споришь, куда высадить белые астильбы. И тут звонит бывшая – приезжай к посольству, 50 человек убиты, стрелок в гей-клубе, возьми, пожалуйста, цветы. И ты спрашиваешь: “50 человек? Точно стреляли или бомба? Какой гей-клуб?” И вдруг видишь, как у мамы отливает кровь от щек. Она становится белой-белой. Говорит: где? И я говорю: США. И тут мама говорит спокойно очень: Лена, поезд отходит через три минуты, беги давай, и не бери розы, возьми белые цветы.
Знаете это чувство? Нет? А это единственное реальное различие между мной и вами. Единственное.
На следующий день, в понедельник, 13 июня, Костюченко вновь написала пост в Facebook, но на этот раз о людях, предпочитающих преуменьшать значение того факта, что убийца в Орландо выбрал своей целью гомосексуалов. В течение пяти часов пост получил 1000 откликов, а 214 человека поделились им в Facebook:
Получила много комментариев, оценивающих мою состоятельность как женщины и как дочери, много традиционного «чтоб вы сдохли», «вы не люди». Ладно. Но есть еще кое-что, что я хотела бы обсудить.
Когда вы пишете «террористам нужен только повод», «нет значения, какая ориентация у убитых», «я тоже скорблю, так чем я от вас отличаюсь» – вы закрываете глаза на причину убийства.
А эта причина – гомофобия.
Я не люблю это слово, оно абстрактно, но оно хотя бы примерно объясняет то, что за последние два года 19 моих знакомых подверглись нападениям, две были изнасилованы, а двое были убиты. Что более 20 человек вынуждены были покинуть страну. Это мой круг общения, он не такой уж широкий. Против нас принимаются законы, мы неравноправны и официально признаны «неравноценными» (ст 6.21 КоАП), мы не имеем права на брак и на совместную опеку над детьми, мы не имеем права навещать друг друга в тюрьме или в больницах. В регионах третий год существуют и действуют неонацистские группы, которые охотятся исключительно на ЛГБТ. Телевизор активно подогревает атмосферу ненависти и страха, был годовой перерыв на украинскую войну, но теперь мы снова враги государства №1, просто посмотрите новости.
Я рада, что вы можете жить, не замечая этого. Что это вас не касается. Я бы тоже была рада не знать всех этих подробностей, как пуля из травмата входит в глаз, с каким звуком, или каково писать заявление на парня, которого привел твой отец, чтобы ты «исправилась», как набирать номер 911, потому что кто-то пытается открыть твою дверь, а менты не приезжают. И ты сидишь до утра с ножиком в руке и слышишь, как ковыряются в замке. А потом, утром, когда возня стихает, выходишь из дома, закрываешь дверь и не возвращаешься туда никогда. Это то, что пережили люди, близкие мне. Может быть, что-то из этого пережили ваши коллеги и друзья. Даже наверняка.
Я знаю, как долго зарастает сломанный нос (я даже посравнивать могу, носы ломают часто), каково, когда в тебя кидают камень, бутылку, кусок асфальта, каково, когда твою подругу находят задушенной в машине, когда врачи говорят, что тебя ждет глухота, потому что слуховые нервы отмирают после удара в висок (это я могу подробно, это я пережила сама), каково, когда тебя обливают мочой и снимают на камеру, когда тебя вызывают к директору и увольняют, заставляют менять школу, университет, место службы. Я знаю даже, как это, когда твои одноклассники насилуют тебя за гаражами. Я знаю, как это, когда мент плюет тебе в лицо, пока его коллеги душат твоего друга, а ты ничего не можешь сделать, потому что руки скручены – и все это под ликующие вопли «пидарасы!» Я знаю, каково это – мечтать купить участок земли, огородить трехметровым забором и в этой клетке растить своих детей, потому что только так ты можешь гарантировать их безопасность.
Любой разговор на эту тему приведет к «не выпячивай». В дни массовых убийств это приведет к «какая разница, какая ориентация».
Нет, вы действительно не знаете, что чувствует моя мама, когда узнает о расстреле гей-клуба. Что чувствую я, когда понимаю, что мне нечем ее успокоить. «Все будет хорошо» – да ладно?
Ориентация убитых – важно.
Если вам не важно – вам похуй на причину убийства и на то, почему эти убийства повторяются, повторяются, повторяются.
На Западе многих удивила скорбь россиян из-за убийств в Орландо. Владимир Путин стал одним из первых мировых лидеров, направивших в Белый Дом письмо со словами соболезнования, а пресс-секретарь министерства иностранных дел России подвергла жесткой критике тех, кто делает заявления, носящие гомофобный характер, о людях, которые были ранены или убиты в ночном клубе в ходе бойни. Десятки россиян, как и Костюченко, принесли цветы к посольству США в Москве; такое проявление сострадания было «глубоко трогательным», как написал [анг] в Twitter пресс-секретарь посольства Уилл Стивенс.
В то же время, по информации сайта MediaZona, московская полиция задержала двоих мужчин, пытавшихся положить около посольства США плакат со словами «Любовь побеждает». В Facebook двое мужчин написали, что они стояли в одиночном пикете, когда были задержаны без объяснения каких-либо причин.