Иллюстрация: openai.com
Статья написана Алвой Омаровой для издания «Власть». Отредактированная версия материала предлагается на Global Voices в рамках партнёрского соглашения.
За последнее десятилетие казахстанские депутаты приняли ряд законов и ввели контролирующие механизмы, усложняющие деятельность гражданского общества. Под прицелом в частности оказались так называемые «иноагенты», то есть организации, получающие финансирование из зарубежных источников. Недавно подверглось широкому осуждению [анг] решение Министерства финансов РК опубликовать (неполный) список казахстанских субъектов, финансируемых из-за рубежа. Этот шаг властей вновь усилил стигму вокруг подобных объединений гражданского общества.
Законы об иностранных агентах угрожают работе гражданских организаций и наказывают их. Эта тревожная тенденция охватила весь регион. Подобные законы предложены и приняты в ряде соседних стран, включая Россию, Кыргызстан и Узбекистан.
После того как в сентябре был опубликован этот список, как минимум одна НПО подверглась доскональной финансовой проверке. Организация «Эхо», осуществляющая независимый мониторинг избирательных процессов, оказалась под прицелом, когда «Нурбанк», являющийся её кредитором, начал проводить проверки на экстремизм и терроризм, основываясь лишь на том, что «Эхо» числилось в реестре «иноагентов». Ранее информация о зарубежном финансировании юридических и физических лиц лишь регистрировалась властями [анг], но не была в публичном доступе. Международное партнёрство по правам человека (IPHR) и его сторонники призывают [анг] власти Казахстана убрать реестр из публичного доступа, потому что он не служит никакой полезной цели, а лишь дискриминирует и стигматизирует гражданское общество.
Россия: первопроходец
Положение дел в России — наихудший сценарий развития ситуации с Законом об иностранных агентах. Власти России используют статус «иноагента» в отношении гражданского общества, СМИ и диссидентов уже более десяти лет.
С момента выхода в 2012 году закон эволюционировал в инструмент, который можно применить к любому, используя размытую формулировку о лице, попавшем под «иностранное влияние». Изначально закон об «иноагентах» касался только НПО, позже в него включили СМИ и физических лиц, критиковавших российские власти. Пару недель назад в списке «иноагентов» оказался даже VPN-провайдер.
С началом войны в Украине Кремль начал использовать ярлык иностранного агента для дискредитации любых несогласных. Статус иностранного агента в России стал «чёрной меткой», означающей, что далее последуют и иные преследования со стороны властей. Известные российские актеры и певцы, выступавшие против вторжения России в Украину, получили ярлык иностранного агента.
Кыргызстан: как под копирку
Недавние события в Кыргызстане рисуют тревожную картину для гражданского общества. Активные демократические институты страны, её гражданское общество, столкнулись с самой серьёзной угрозой с момента обретения страной независимости в 1991 году. Сейчас власти рассматривают проект закона, во многом опирающийся на российскую модель.
В случае принятия правового акта НКО, получающие иностранное финансирование и занимающиеся политической деятельностью, обретут статус «иностранного представителя» и будут включены в специальный реестр. Кроме того, законопроект вводит пятилетнее тюремное заключение за создание НПО и некую деятельность, сформулированную очень расплывчато. Например, наказание последует за то, что НКО «побуждает граждан к неисполнению гражданских обязанностей». Те, кто участвует или продвигает такие НПО или их пропаганду, будут наказаны лишением свободы на срок до 10 лет.
Закон использует размытые формулировки, и, как подчёркивает Международное партнёрство по правам человека и семь других международных НПО в коллективном обращении [анг], его положения можно применить практически к любой деятельности НПО и правозащитников. Активисты указывают, что сотни объединений могут вынужденно закрыться после принятия этого документа.
К сожалению, законопроект прошел рассмотрение в парламенте и был принят в первом чтении [анг] в октябре 2023 года.
Узбекистан: вмешательство госслужащих в работу НПО
В Узбекистане тоже были созданы механизмы контроля над объединениями гражданского общества, финансируемыми из-за рубежа.
В прошлом году ввели [анг, pdf, 229 КБ] новую систему одобрения государством иностранных грантов, полученных НПО. Также НПО обязали реализовывать проекты только в партнёрстве с официальными ведомствами. То есть, Минюст Узбекистана назначает организациям «национальных партнёров» из госорганов, отвечающих за разработку «дорожной карты» проектов, под которые НПО получает финансирование.
Помимо прочего, назначенные госслужащие теперь отвечают за подписание меморандумов о сотрудничестве с государством, и осуществляют мониторинг хода и результатов проекта [анг].
Это означает, что над НПО, получающими иностранное финансирование, ведется жёсткий государственный надзор.
Правительство Узбекистана защищает эту инициативу, представляя её как «практическую помощь», тогда как она напоминает авторитарные практики предыдущего тоталитарного президента Ислама Каримова, правительство которого жёстко контролировало узбекское гражданское общество. Несмотря на поправки [анг], внесённые в октябре 2023 года, серьёзные опасения по поводу этого закона сохраняются.
Казахстан: необоснованно жёсткие налоговые проверки
Прототип закона об «иностранных агентах» в Казахстане был принят в 2016 году, чтобы обязать организации и частных лиц сообщать об иностранном финансировании по определённым видам деятельности. В августовском интервью Евгений Жовтис, глава Казахстанского международного бюро по правам человека (КМБПЧ), назвал закон абсурдным — организации должны отчитываться о каждом полученном тенге.
Закон возлагает ненужное бремя отчётности на казахстанские объединения, финансируемые из-за рубежа, и может применяться необоснованно. Принятие этого закона сразу же подверглось критике [анг]. Гражданское общество выразило опасения, что им могут злоупотребить.
Как показала практика, опасения были обоснованными. В преддверии парламентских выборов 2021 года закон был использован против [анг] ряда известных НПО. Например, КМБПЧ грозили крупные штрафы и приостановка работы из-за обвинения в незначительных технических ошибках в отчётности об иностранных грантах. Позднее штрафы были отменены из-за резкой критики на национальном и международном уровнях. Но пока закон продолжает действовать, гражданское общество не защищено от повторения подобных действий.
Возможно, публикация реестра субъектов, получающих финансирование из-за рубежа, кажется относительно безобидным шагом по сравнению с драконовским российским законом об «иноагентах» или его кыргызской копией. Но все же эта мера отражает одно и то же ошибочное представление об объединениях с зарубежным финансированием и подрывает доверие населения к гражданскому обществу.
Если власти Казахстана действительно верят в демократические реформы [анг], они должны положить конец стигматизации и чрезмерному контролю над финансируемыми из-за рубежа НПО. Отказ от списка послужил бы хорошим тому началом.
