Скриншот из видео Youtube-канала «Медузы»: пожар в посёлке Сосьва Свердловской области, Россия

В последние несколько лет в России и в Канаде [анг] в начале лета разгораются лесные пожары. Учёные связывают эти разрушительные пожары — помимо прочих причин [анг] — с антропогенным изменением климата, то есть, порождённым деятельностью человека. Однако пропаганда и недостаток объективной информации о вторжении России в Украину вызывают внутреннюю панику и стремление обвинить «врагов» в ужасающих последствиях лесных пожаров в российских регионах.

В течение многих лет различные группы — «оппозиция», движение Навального, анархисты, лондонский политик в изгнании Михаил Ходорковский — назывались виновниками этих пожаров, но никаких доказательств подобным обвинениям найдено не было. Последними козлами отпущения стали «украинские диверсанты». Журналистка Марина-Майя Говзман, пишущая для «Спектра» и «Новой вкладки», объясняет, почему так происходит. Global Voices предлагают этот материал в отредактированном виде, с разрешения «Спектра» и «Новой Вкладки».

В начале мая 2023 года по соцсетям разошлись снимки человека в брюках и кофте из плотной ткани цвета хаки. Мужчина стоял на коленях, его руки были туго стянуты ремнём и привязаны к дереву. Подпись к фотографии гласила: «Организованные бригады диверсантов разъезжают по лесам, подготавливают кучи хвороста, поджигают его и тут же уезжают. На фото — один из пойманных диверсантов». Вскоре выяснилось, что пойманный добровольцами человек, которого в соцсетях тут же окрестили украинским диверсантом, — путешественник, который шёл из Екатеринбурга в сторону Хабаровска. Информационный центр правительства Тюменской области опубликовал фото мужчины и подтвердил, что лесов тот не поджигал.

Первые сообщения о лесных пожарах появились в 2023 году в конце апреля. Горели Свердловская, Тюменская, Омская и Курганская области, полыхал Дальний Восток. Сотни человек лишились крова, некоторые сёла почти целиком уничтожил огонь. На момент выхода публикации, по данным «Авиалесоохраны», особый противопожарный режим установили в 57 субъектах РФ. Параллельно с огнём в лесах по соцсетям и мессенджерам распространялись слухи, что в пожарах есть «украинский след», а жители стали сами искать «диверсантов».

В одном из чатов появилось часто пересылаемое сообщение: «По всей тюменской, свердловской и курганской области диверсии, поджигают леса, поля, дома. Волонтёры ездят, разбирают кострища и тушат пожары. Жесть полная».

Серьёзнее всего этой весной пострадало село Юлдус в Курганской области, где проживает татарское меньшинство. Седьмого мая там сгорели триста домов из четырёхсот, но и эти цифры ещё уточняются. Всего в области погиб 21 человек, но окончательную цифру власти до сих пор не озвучили. Местные жители записывали ролики, где на фоне пепелища умоляли о помощи.

«Наше село полностью сгорело. Мы все остались без домов и средств проживания. Мы остались на улице. Больше нечего добавить, слов нет. Помогите нам, пожалуйста», — говорит женщина, окружённая внуками.

Сильно пострадал и посёлок Сосьва в Свердловской области. За короткое время огонь уничтожил 124 жилых дома, погибли два человека, сгорела местная исправительная колония с больницей, где лечились заключённые с открытой формой туберкулёза. Седьмого мая губернатор области Евгений Куйвашев назвал обстановку «критической» и запросил федеральную помощь.

Александра Архипова, антрополог и фольклорист, считает, что вера в «украинских диверсантов» — классический пример социального феномена под названием «моральная паника».

Пожары на Урале и в Сибири случаются каждую весну, и ежегодно выясняется, что к ним не готовы, а в этот раз ещё и погибли люди. Когда в обществе возникает напряжение по поводу какой-то проблемы, а её реальный источник проговаривать по разным причинам не хочется, люди начинают конструировать некоего персонажа, врага и девианта, который виноват в этих бедах. Он другой, он опасен, его нужно найти, опознать, выдавить и убить. Люди начинают объединяться в поиске этих опасных врагов, и в процессе этого поиска и выдавливания пересматриваются моральные нормы, поэтому такие паники называются моральными.

Виновных в поджогах «диверсантов» в России ищут не впервые. Например, в 2015 году полпред президента России в Сибирском федеральном округе Николай Рогожкин заявлял, что лесные пожары могут быть делом рук «специально обученной оппозиции».

В мае 2022 года член общественной палаты Воронежа и экс-депутат Госдумы Галина Кудрявцева говорила, что пожары в Зауралье устраивают сторонники Навального и Ходорковского.

Антропологи говорят, что важно то, как именно во время «моральной паники» происходит пересборка моральных норм в обществе. Во время войны, предполагает Архипова, повышается бдительность, во имя которой можно делать что угодно: люди всегда и везде должны ожидать удара в спину и всё время быть к этому готовы.

«Человеку всегда хочется найти внешнюю причину проблемы — так устроен наш мозг, — добавляет Александра. — Одним не хочется винить собственные власти, другим — признавать, что пожары происходят по человеческой неосторожности. Намного проще объяснить их тем, что во всем виноваты украинские поджигатели. Так как последние несколько месяцев есть паника по поводу украинских террористов, эта версия очень легко укладывается».

Ситуация на фронте, прямо скажем, не успокаивает, а вера в диверсантов отвечает на несколько вопросов: почему происходят пожары, зачем начали войну, зачем её продолжать и почему нужно победить. У нас объявлена война, а идеологии под неё нет. Непонятно, кто враг, почему с ним надо воевать и что происходит. Общество явно разделено на группы, у которых разное мнение. С одной стороны, украинцы — братский народ, с другой — мы с ними воюем. У нас ситуация лёгкой шизофрении. Поэтому в обществе начинает создаваться низовой образ врага. А ксенофобия как часть государственной идеологии всё это подогревает.

Леса в России начали гореть задолго до 2023 года. Каждый год жители умоляют сделать больше для борьбы с пожарами и жалуются, что власти их не слышат.

По данным [анг] организации Global Forest Watch, за последние 20 лет Россия потеряла в лесных пожарах больше деревьев, чем любая другая страна мира: 53 миллиона гектаров леса. По итогам этого же исследования, в 2021 году на Россию пришлось больше половины сгоревших лесов в мире. Всего в мире в том году сгорело 9,3 миллиона гектаров леса (что равно площади Португалии), 58% от общего объёма — в РФ: здесь огонь уничтожил 5,4 миллиона гектаров.

Среди причин опустошительных пожаров в России также выделяют нехватку специалистов и денег.

Кандидат биологических наук и руководитель лесного отдела Greenpeace в России Алексей Ярошенко считает, что ландшафтные пожары происходит по вине человека.

Главные причины — пожароопасные хозяйственные практики и просто разгильдяйство населения. Всему этому очень способствуют положения законодательства, вынуждающие хозяйственников жечь. Например, увеличившиеся в прошлом году штрафы за несоблюдение требований пожарной безопасности, в том числе за неочистку земельных участков от сухой травы, вынуждают эту траву тайком сжигать <…> Невозможно защитить от огня населённые пункты, не обеспечив пожарную безопасность на прилегающих к ним природных территориях. На то, чтобы окружить каждое сельское поселение противопожарными разрывами, минерализованными полосами да ещё и постоянно поддерживать их в нужном состоянии, у большинства регионов просто нет денег.

Директор Института леса Карельского научного центра РАН Александр Крышень объяснил, что в России отсутствует инфраструктура и условия для скорейшего тушения пожаров. Он сравнил Карелию со Скандинавией, где лесные пожары практически полностью контролируются. Связано это с густой сетью дорог и развитой инфраструктурой, позволяющей быстро реагировать на ситуацию.

Директор красноярского «Центра лесной пирологии» Роман Котельников считает, что пожары должны фиксировать лесники, но работать в этой отрасли сейчас почти некому. По его словам, социальная защищённость и достойная зарплата работников лесничеств существенно улучшили бы ситуацию с охраной лесов.

Перестраивать лесное хозяйство начали ещё в нулевые. Сначала президентским указом от 17 мая 2000 года упразднили Федеральную службу лесного хозяйства и передали её функции Минприроды, затем, в 2007 году, новый Лесной кодекс ликвидировал в России понятие лесхозов и упразднил институт лесников. После больших кадровых сокращений количество работников лесничеств уменьшилось в пять раз — с 160 до 32 тысяч, а полномочия по охране лесов передали регионам, у которых не всегда есть на это деньги. Многие специалисты считают одной из главных причин, которые не позволяют решить проблему лесных пожаров, именно кадровый голод.

«Негативная тенденция изменения климата сохранится как минимум до 2060-х годов, независимо от наших успехов в смягчении последствий изменения климата», — предупреждает генсек Всемирной метеорологической организации Петтери Таалас. Изменение климата, а вовсе не воображаемые во время «моральной паники» поджигатели, в сочетании с нехваткой ресурсов, хаотичной инфраструктурой и халатностью отдельных лиц, усугубляют тяжесть и продолжительность лесных пожаров в России.