[1]Прекратите насилие в отношении женщин. Изображение [1] Роэля Винджнантса [2] на Flickr, CC BY-NC 2.0 [3].
[Все ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иного]
Насилие в отношении женщин снова стало проблемой дня в Тринидаде и Тобаго после того, как 29 ноября 2020 года пропала [4] 18-летняя Ашанти Райли. Подросток, которую в последний раз видели садящейся в так называемую машину частного найма (МЧН) [5], позвонила своему парню, чтобы предупредить его, что она уже в пути, но так и не доехала [6] до места назначения. Ее тело нашли [7] 4 декабря.
Двое мужчин [7], в том числе водитель [8] автомобиля [9], были задержаны в связи с ее убийством, а полиция ищет [10] третьего подозреваемого.
Возмущение [11] в социальных сетях поднялось мгновенно [12], и то, как она подверглась нападению, вызвало слишком личные воспоминания для многих [13], в том числе матери Шеннон Бэнфилд [14], молодой кассирши банка, которая была найдена мертвой 8 декабря 2016 года.
Пользователи социальных сетей также не остались в стороне после убийства Бэнфилд, заявив: «Хватит значит хватит [14]!» но четыре года спустя, несмотря на петиции и протесты [15], насилие по признаку пола [16] [рус] и убийства женщин [17] остаются реальной угрозой [18].
Смерть Райли наступила в разгар 16-дневной кампании ООН по борьбе с гендерным насилием [19], направленной на привлечение внимания всего мира к тому, что было названо «уже существующей пандемией насилия в отношении женщин».
Пользователь Facebook Дженель Арлин Бедо рассказала [20] о собственном опыте в 18 лет:
One morning I took a taxi […] and the taxi driver passed my stop and apologized said, “It’s ok I’ll turn around and drop you.” He then proceeded to a back street and said he’s just making the rounds and started taking the windows up. Immediately I started shouting and asking what he was doing. He started caressing my leg and saying, “It’s ok I’m just putting on the AC.” I started opening the lock and tried opening the door and fumbled with it while trying to fight him off and had to throw myself out of the moving car.
I keep asking myself had I not done that what would have happened! I can imagine the fear she felt because I was so panicked that it took me quite sometime before I could even breathe.
It’s so depressing that as women a routine trip to work or visiting a relative can result in sexual assault whether verbally or physically or in many instances death. I pray for her mother…now being a mother myself it’s heart wrenching and I do pray that we stop telling women to be vigilant but instead ensure that men do better.
Однажды утром я взяла такси […], и таксист, проехав мимо моей остановки, извинился и сказал: «Всё нормально, я развернусь и подброшу вас». Затем он направился в переулок и сказал, что просто объезжает, и начал поднимать окна. Я сразу начала кричать и спрашивать, что он делает. Он начал поглаживать мою ногу и говорить: «Ничего, я просто включаю кондиционер». Я начала открывать замок, попыталась открыть дверь и возилась с ней, пытаясь отбить мужчину, и мне пришлось броситься из движущейся машины.
Я все время спрашиваю себя, если бы я этого не сделала, что бы случилось! Я могу вообразить страх, который она испытала, потому что я была так напугана, что мне потребовалось некоторое время, прежде чем я смогла даже начать дышать.
Так удручает, что для женщин обычная поездка на работу или посещение родственника может привести к сексуальному, словесному или физическому насилию, а во многих случаях — к смерти. Я молюсь за ее мать … теперь, когда я сама мать, мне больно, и я молюсь, чтобы мы перестали говорить женщинам, чтобы они были бдительными, а вместо этого позаботились о том, чтобы мужчины вели себя лучше.
В заявлении о недавнем убийстве премьер-министр страны доктор Кит Роули отметил [21], что существует несоответствие между требованиями к зарегистрированным водителям такси (которым для работы требуется справка о добросовестности) и системой «МЧН», которая, по его словам, способствует «тому, что каждому Тому, Дику и Гарри разрешено управлять транспортным средством, и это вы получаете в результате».
Он признал [22], что сейчас стоит вопрос: «Что нам с этим делать?» Действующий закон об автомобилях и дорожном движении [22] гласит, что «никто не может использовать автотранспортные средства для иных целей, кроме тех, для которых они зарегистрированы». В настоящее время нет специального обозначения для МЧН, но эта практика очень распространена и не контролируется.
Схема МЧН является неформальной; суть в том, что частный автомобиль используется для аренды, часто несколькими пассажирами одновременно. Она отличается от таких приложений, как Uber, тем, что автомобиль не вызывается и не отслеживается с помощью технологий. Также невозможно узнать, совершает ли водитель законную сделку, что делает её рискованным выбором.
На вопрос, какие возможности у женщин есть во время поездок в места, где работают только водители МЧН, Роули ответил: «Учитывая практические аспекты ситуации, мы должны всегда помнить о нашей личной безопасности […] Просто будьте осторожны».
В 2017 году, после того как Джамилия Деревенакс [17] была убита кем-то, кого она знала, на автостоянке популярного мультиплекса, премьер-министр Роули посоветовал женщинам [23] мудрее выбирать своих партнеров. Заявление было широко истолковано как обвинение жертвы — позиция, которую пользователи сети постоянно [24] критикуют [25] после убийств женщин, пытаясь перенести [26] ответственность на тех, кто действительно должен её нести [27].
В Facebook Сон Ду написала [28]:
Men whom I admire and respect have told me that this wanton violence against women won’t stop until men talk seriously to other men about their behaviour. So please, men, talk to each other – NOW.
Мужчины, которыми я восхищаюсь и уважаю, не раз говорили мне мне, что это беспричинное насилие над женщинами не прекратится, пока мужчины серьезно не поговорят с другими мужчинам о своем поведении. Итак, мужчины, поговорите друг с другом — СЕЙЧАС.
Еще один важный аспект проблемы — подготовка полиции как в плане судебной экспертизы, так и в отношении взаимодействия с семьями жертв. Криминолог Рене Каммингс отметила [29]:
[…] the question is not how many women (I will also include men) have gone missing in TT, turned up dead or not turned up at all.
The question is who cares?
After billions spent on policing and national security, TT is yet to design any sensible or scientific strategy to analyze information about homicides, about no-body homicides, missing persons, sexual assaults, and other violent crimes involving unidentified human remains.
This is as tragic as all the lives lost!
[…] вопрос не в том, сколько женщин (я также включу мужчин) пропали без вести в ТТ, были обнаружены мертвыми или так и не были найдены.
Вопрос в том, кого это волнует?
После миллиардов, потраченных на полицию и национальную безопасность, в TT так и не разработано какой-либо разумной или научной стратегии для анализа информации об убийствах (в т.ч. без тела), пропавших без вести, сексуальных посягательствах и других насильственных преступлениях с участием неопознанных человеческих останков.
Это так же трагично, как и все потерянные жизни!
Дядя Райли поделился душераздирающим постом в Facebook [30], в котором подтвердил, что, несмотря на то, что члены подразделения по борьбе с похищениями являются «маяком света», были и другие полицейские, которые, принимая от семьи заявление о пропавшем человеке, «делали саркастические и унизительные комментарии об Ашанти, к большому нашему ужасу ». Другие сообщения [31] и свидетельства [32] в социальных сетях указывают на аналогичные примеры бессердечности.
На фоне призывов к справедливости [33] для Райли и бесчисленного множества других женщин, которые были убиты [34] или пропали без вести [35], газета Guardian сообщает [36], что к с января по начало декабря 2020 года в Тринидаде и Тобаго было убито 47 женщин и девочек. Из общего количества в 362 убийства женщины составляют примерно 13 процентов.
В той же статье говорится [36], что, по данным полицейской службы Тринидада и Тобаго, из 745 пропавших без вести в 2020 году 416 человек — более половины — это женщины и девушки.
В Facebook поэтесса Шивани Рамлочан остро выразила [37] эмоции страны стихами:
For women, for us who go barefoot out the front door to pick pommecythere from our own pregnant trees, may we not die. […] May we arrive to birthday parties with arms full of cake and ice cream and metallic discount-bag balloons. May we arrive to fetes in the very tiniest of pumpum shorts with our glittery purses packed full of pepper spray we don’t have to use. May we arrive to the churches alive, to the lover’s house alive […] may it not matter so much where we’re going, holy or profane, except that we are allowed the right to get there breathing, unmolested, our lungs not riddled with knifemarks, our vaginas untorn. […]
Maybe it may also be that if we are killed, though this is a prayer against death, the first questions will not be how many men we took between our thighs or lips, how many children we had with how many men, how many men we liked were gunmen themselves. May our eulogies not be peppered with should have known betters […]
May it be that we can outstretch our hands and catch the hands of our sisters before someone extinguishes her life. May we become more and more of what we already are – powerful, collective, brave enough to fight and brave enough to weep hard – that we make murderers fear us. That we bring love to a table where only terror is being served, and ask ourselves to eat til we are full. May we all wake up to pray again tomorrow.
Awomen. Awomen. Awomen.
Для женщин, для нас, кто босиком выходит через парадную дверь, чтобы сорвать яблоки Цитеры с собственных беременных деревьев, пусть мы не умрем. […] Пусть мы приедем на дни рождения с полными торта, мороженого и металлического цвета воздушных шаров по скидке руками. Пусть мы приедем на праздники в крохотных шортах-помпах, с блестящими сумочками, набитыми перцовым аэрозолем, который пусть нам будет не нужен. Пусть мы приедем в церкви живыми, в дом возлюбленного живыми […] пусть не имеет большого значения, куда мы идем, в места святые или светские, за исключением того, что нам позволено попасть туда, дыша, без проблем, пусть наши легкие не будут испещрены ножами, наши влагалища не будут разорваны. […]
Если нас убьют, хотя это молитва против смерти, то пусть первые вопросы будут не о том, сколько мужчин мы взяли между бедрами или губами, сколько у нас детей и со сколькими мужчинами, сколько мужчин, умеющих управляться с оружием, нам нравились. Пусть наши некрологи не будут приправлены словами «должны были знать лучше» […]
Пусть мы сможем протянуть руки и схватить свою сестру, прежде чем кто-то унесет ее жизнь. Пусть мы всё больше и больше будем становиться такими, какими мы есть — сильными, дружными, достаточно храбрыми, чтобы сражаться, и достаточно храбрыми, чтобы сильно плакать, — чтобы убийцы боялись нас. Чтобы мы приносили любовь к столу, за которым подается только ужас, и просили себя есть, пока не насытимся. Пусть мы все проснемся завтра, чтобы снова помолиться.
Женщина. Женщина. Женщина [авторское слово «Awomen» образовано слиянием двух слов — Amen (Аминь) и women (женщины), не имеет аналогов в русском языке — прим. переводчицы].