Фотография Шилпы Айер использована с ее разрешения
В рамках серии интервью с медиками-исследователями, базирующимися в Африке (читайте первое интервью здесь [1]), Global Voices связались с доктором Шилпой Айер, которая в настоящий момент работает в Замбии.
Айер выросла в индийском городе Пуна, где получила степени бакалавра зоологии и магистра молекулярной биологии. Затем она переехала в США и получила докторскую степень по микробиологии в Пенсильванском университете. В настоящее время она является научным сотрудником Йельского университета и по программе исследований здравоохранения Fogarty Global ведёт работу в Лусаке, Замбия.
Как женщина из этнического меньшинства, имеющая исследовательский опыт в Индии, США, а теперь и в Замбии, Шилпа обрела свой уникальный взгляд на позицию женщин в науке, на саму науку и общественное мнение, и сформировала своё видение того, как наука может повлиять на Африку.
Global Voices (GV): Что подвигло вас начать научную карьеру?
Shilpa Iyer (SI): I grew up in India and every year the monsoon season would be followed by an increase in the incidence of mosquito-borne diseases such as malaria, dengue and chikungunya. As a child, I observed how interventions like the distribution of mosquito bed nets and the introduction of fish larvae into standing water puddles to eat mosquito larvae helped with vector control and reduced disease incidence. I was impressed with how public health interventions using existing technologies can have a massive impact on human health. After the completion of my master's degree in molecular biology, I worked on a project to identify a novel drug target for Mycobacterium tuberculosis at AstraZeneca, India. My internship at the company taught me that multidisciplinary team efforts from basic laboratory researchers to public health workers are necessary to address critical global health concerns in a sustainable manner. I had the opportunity to spend a year in Lusaka, Zambia from 2008-2009 and I noticed the direct and indirect impact of HIV/AIDS that cut across all strata of society. This galvanized me to be part of the improvement of health care in resource-limited countries by combining basic research and public health skills. While I Iived in Lusaka, I volunteered at an NGO that provided peanut butter and jelly sandwiches and milk to the children that visited the clinic with their parents to obtain [antiretroviral therapy]. These meals provided both nutrition and a positive experience for the children attending the clinic, helping retain them in care. This experience drove home how diverse the range of helpful interventions can be, each with their own benefit and scope. I knew then that I wanted to pursue a career in infectious diseases and its translation into global health research. Understanding and following the scientific method has provided a satisfying way of answering questions to indulge my curiosity in a way that is rigorous and well-defined.
Шилпа Айер (ША): Я выросла в Индии, где ежегодно сезон муссонов сопровождался вспышкой заболеваний малярией, лихорадками денге и чикунгунья. Ребенком я видела, как средства борьбы вроде раздачи противомоскитных сеток и помещения в стоячие водоёмы мальков, питающихся личинками москитов, помогали контролировать переносчиков инфекций и снизить уровень заболеваемости. Я была впечатлена тем, как меры общественного здравоохранения с применением существующих технологий влияют на здоровье человека. После окончания магистерской работы по молекулярной биологии я работала над проектом по разработке нового таргетного препарата для терапии туберкулеза в AstraZeneca [Прим. переводчика: AstraZeneca plc [2] — крупная фармацевтическая компания] в Индии. Моя стажировка в компании показала мне, что для решения важнейших глобальных проблем здравоохранения необходима междисциплинарная командная работа от лабораторных исследователей до работников служб общественного здравоохранения. В 2008-2009 годах я провела год в Лусаке, Замбия, где наблюдала, как распространение ВИЧ и СПИДа прямо или косвенно охватило все слои общества. Это побудило меня заняться улучшением здравоохранения в странах с ограниченными ресурсами, объединяя фундаментальные исследования и меры общественного здравоохранения. Живя в Лусаке, я стала волонтером неправительственной организации, которая раздавала молоко и сэндвичи с арахисовым маслом и желе детям, пришедшим в клинику с родителями для получения [антиретровирусной терапии]. Эти угощения как питали детей, так и, закладывая положительные впечатления, поощряли их продолжать лечение. Этот опыт позволил мне осознать, насколько разнообразны могут быть средства помощи, каждое из которых имеет свое собственное воздействие и свой масштаб. Тогда я поняла, что хочу продолжить работу в области инфекционных заболеваний и провести глобальные медицинские исследования в этой области. Это понимание и следование научным методам помогают мне найти четкие и определенные ответы на все вопросы и удовлетворить моё любопытство.
GV: Что, на ваш взгляд, могут предложить медицинские исследования в странах, где более насущна потребность в первичной медицинской помощи?
SI: Research can help build resources in less fortunate countries. This includes the introduction of technology and instrumentation, training and knowledge-building among local researchers, the generation of opportunities for employment and education (even through exchange programs). The development of research capacity can foster global partnerships and collaborations and result in the building of an organization's reputation. Outcomes with a more direct benefit include therapeutic (vaccines and drugs), public health interventions (mosquito bed nets, affordable water filters, assessment of gender-based violence) and income generating (generic drugs for instance).
ША: Исследования могут помочь создать ресурсы в менее удачливых странах. Это включает внедрение технологий и оборудования, обучение, а также распространение знаний среди местных исследователей, создание рабочих мест и предоставление возможности получения образования (например, посредством программ обмена). Развитие исследовательского потенциала может благоприятствовать укреплению глобальных партнерских отношений и сотрудничества, а также созданию репутации организаций. Более прямая выгода включают терапию (вакцины и лекарственные препараты), меры общественного здравоохранения (противомоскитные сетки, доступные фильтры для воды, контроль за гендерным насилием) и полученный доход (например, от реализации дженериков).
GV: До недавнего времени область научных исследований считалась сугубо мужской. Вы считаете, это ошибочное воззрение изменилось? Заслуги женщин-ученых сейчас получают большее признание?
SI: I think that the position of women in science has changed for the better in recent years. However, their place in a scientific society is still far from ideal. Even in developed countries, tenured women scientists are not paid salaries comparable to their male counterparts. They are more frequently overlooked for promotions and administrative positions. This situation is even worse in the developing world, where women's rights and the idea of equality are still a new/foreign concept. Women with strong, assertive and demanding personalities earn unflattering reputations, which could hurt their chances of making tenure, collaborations and attracting research students. Men with these same qualities are, however, revered and respected. Growing up in the developing world, I experienced women being required to toe their male supervisor's line (even though they were far more accomplished/brighter), discriminated against because they were female and subject to harassment from male professors/supervisors. In general, it felt like an uphill battle to be a woman scientist and these struggles had nothing to do with what should be gender neutral issues like funding and publications. In the US, I definitely felt more secure voicing my opinion, defending my research and applying for awards. This was largely due to my female mentor (and other professors) who inspired me to believe that women could occupy an equal place in the research world as their male colleagues. There is still a way to go, but women scientists are in a better place than they were 50 years ago.
ША: Я думаю, что позиция женщин в науке за последние годы изменилась к лучшему. Однако она всё ещё далека от идеала. Даже в развитых странах штатные ученые-женщины получают меньшее жалование, чем их коллеги-мужчины. Женщин реже повышают по службе и ставят на административные должности. Эта ситуация еще хуже в развивающихся государствах, где права женщин и идея равенства — всё ещё новые/чужеродные концепции. Сильные, настойчивые и требовательные женщины приобретают нелестную репутацию, что умаляет их шансы на штатную работу, выгодное сотрудничество или привлечение студентов-исследователей. В то же время, мужчины с такими же качествами получают уважение и почтение. Я росла в развивающемся мире и была свидетелем того, через что женщинам приходится проходить, чтобы заслужить снисхождение руководителя-мужчины (будь они даже более образованы и сообразительны). Они подвергаются дискриминации по признаку пола и домогательствам со стороны профессоров и кураторов мужского пола. В общем, быть женщиной-ученым — тяжелая битва. И дело было не в тех аспектах, которые должны быть гендерно-нейтральными, такими как финансирование и возможность публикации. В США я определенно чувствовала себя более уверенно, высказывая свое мнение, отстаивая свои исследования и претендуя на награды. Всё это во многом благодаря моей наставнице и другими профессорам-женщинам, которые вдохновили меня и вселили веру в то, что женщины могут занимать равное со своими коллегами-мужчинами положение в научном мире. Всё ещё есть, куда расти, но позиция женщины-ученого сейчас лучше, чем 50 лет назад.
GV: Сейчас мы живем в эпоху, когда научные размышления и факты ставятся под сомнение ради сомнительных политических мотивов. Считаете ли вы, что ученые играют определенную роль в борьбе с распространением фейковых новостей?
SI: Absolutely, as scientists, we are trained to consider all the facts before we make an opinion. We are taught to avoid prejudice, and to consider all points of view. Most importantly, we are trained to not blindly accept a hypothesis, but to do the research and if required, change our hypothesis. In this age, where people with political agendas to further seem willing to bend the facts and falsely represent data, more than ever, we owe it our training, and to the people out there, to help them understand the fallacies of ‘fake news’, to help them understand how to do their own research and the importance of a balanced and informed decision. We cannot ignore the facts we do not like, this is crucial for us to explain to the public. We cannot be experts in every topic, but the scientific method teaches us to consider every possibility, to determine the correct answer based on facts. We can apply this process to every topic though.
ША: Несомненно. Ученых обучают принимать во внимание все факты, прежде чем сделать окончательный вывод. Нас учат избегать в своей работе предвзятости и рассматривать ситуацию с разных точек зрения. Ещё важнее, что мы обучены не принимать гипотезу на веру, а проводить исследования и, при необходимости, изменять нашу гипотезу. Во времена, когда люди, желающие распространить свою политическую повестку, кажется, не прочь подтасовывать факты и неверно представлять данные, мы, как никогда ранее, обязаны нашему образованию и людям помогать им отличать фейковые новости и объяснять, как проводить собственные исследования, доносить до них важность сбалансированных и обоснованных решений. Мы не можем игнорировать факты, которые нам не нравятся. Это очень важно объяснить общественности. Мы не можем быть экспертами в каждой области, но научный метод учит нас рассматривать разные точки зрения, чтобы найти верный ответ, опираясь на проверенные факты. И мы можем применить это к любой сфере.
GV: На ваш взгляд, каков потенциал научных исследований в Африке? На чем они должны фокусироваться? Как мы можем помочь их развитию?
SI: I will begin by saying I am a novice global health researcher, and my limited experience only applies to Zambia and South Africa. There is tremendous potential among local researchers to conduct and develop research studies, both basic and translational. Despite limitations in technology and funding, people are incredibly creative and innovative and work extremely hard. The involvement of the local communities and counselors (particularly in public health research) is both encouraging and critical to a project's success. Some of the areas that research should/could focus include infectious disease prevention and treatment, mental health awareness and treatment, maternal and child health and prevention of mortality, sustainable economic development and the creation of local jobs by foreign and local employers. The education and support of local mentors and scholars will help foster the development of research in Africa. Well-trained, intelligent scientists should be retained through scholarships and funding opportunities and provided opportunities to advance their training through short training courses. But they should be provided the necessary infrastructure and monetary support to conduct their research in their country, and not feel like they have to move abroad to further their careers.
ША: Начну с того, что я исследователь-новичок, и мой ограниченный опыт применим только к Замбии и ЮАР. Местные ученые обладают огромным потенциалом для проведения и развития исследований как фундаментальных, так и прикладных. Несмотря на скудную обеспеченность технологиями и ограниченное финансирование, люди здесь невероятно предприимчивые и трудолюбивые. Участие местных организаций и консультантов (особенно в исследованиях в области общественного здравоохранения) не только вдохновляет, но и играет важнейшую роль в успехе проектов. Вот только некоторые области, на которых исследователи должны или могли бы сосредоточиться: профилактика и лечение инфекционных заболеваний, просвещение населения в области психического здоровья и лечение психических заболеваний, здоровье матери и ребенка и предупреждение смертности, устойчивое экономическое развитие и создание рабочих мест иностранными и местными работодателями. Предоставление возможности дальнейшего образования местным ученым и их поддержка помогут в развитии исследовательской работы в Африке. Хорошо подготовленных, даровитых ученых следует поддерживать стипендиями, финансированием, предоставлять им возможности для повышения квалификации путем прохождения кратковременных учебных курсов. Но они также должны быть обеспечены всем необходимым (инфраструктурой и финансированием) для продолжения исследовательской работы на родине. Переезд за границу не должен быть единственным вариантом для продолжения карьеры.