Группа вахайя, которым помогает проект ILO Bridge в регионах Тахуа и Агадез в Нигере. Скриншот: Youtube-канал Международной организации труда

Судьба некоторых сообществ в Нигере незавидна: их жизнь — это постоянная дискриминация и отсутствие социальных и экономических прав. Так сложилась история вахайя [анг], женщин, которых родители обычно продают в раннем возрасте, чтобы те присоединялись к другим семьям в качестве «пятых жён».

Активист из Нигера и эксперт по правам дискриминируемых общин Ибрагим Умару Якуба [фр] считает борьбу за права соотечественников личным вызовом. С 2021 года он сотрудничает с Глобальным форумом сообществ, подвергающихся дискриминации по труду и происхождению (GFoD) [анг] — международной платформой, основанной в Нью-Йорке в 2019 году. Форум защищает права отвергаемых общин, ставших жертвами дискриминации.

В электронном интервью Global Voices Ибрагим объяснил, почему этим женщинам так необходима публичная дискуссия.

Джоэл Хеви (ДХ): Как социальное неравенство отражается на повседневной жизни затронутых групп?

Ibrahim Oumarou Yacouba (IOY) : Au Niger, le système de castes, bien que variable selon les groupes ethniques, demeure une réalité sociale dans certaines communautés où les rôles sociaux sont hiérarchisés et prédéfinis.

Chez les Touaregs, les Peuls et dans d’autres groupes, certaines personnes subissent des discriminations proches de la servitude moderne, sans accès à la terre, ni au mariage avec les castes dites “nobles”. Ces hiérarchies fixées à la naissance reposent souvent sur l’activité traditionnelle de différentes classes, comme les Imajaghan (nobles), les Ineslemen (guerriers), les Imrad (artisans) et les Iklan (esclaves).

Les esclaves, considérés comme inférieurs, ont très peu de droits. Leur travail est par ailleurs stigmatisé. Ils exercent souvent dans des secteurs dévalorisés, comme la préparation des peaux ou la forge, des métiers considérés comme de “basse caste”. Cette exclusion se traduit également par une marginalisation politique. 

Ибрагим Умару Якуба (ИУЯ): Кастовая система [анг] в Нигере различается у разных этнических групп. Однако некоторые сообщества [фр] по-прежнему сохраняют жёсткую социальную иерархию: реальность, в которой роль человека определена с самого рождения.

Например, уровень дискриминации отдельных групп у туарегов, фулани и других народов [анг] напоминает современное рабство. Людям низших каст часто отказывают в праве владеть землёй или вступать в брак с представителями так называемых «благородных» слоёв. Иерархия коренится в истории традиционных занятий, определявших ранее положение семьи: имаджагхан — знать, инеслемен — воины, имрад — ремесленники, и иклан — рабы.

Те, кого относят к «низшим», лишены большинства прав и презираются. Позорным считается их труд [анг] — выделка шкур, кузнечное дело и другие «низкие» ремёсла. Это ведёт не только к социальной, но экономической и политической изоляции [фр].

ДХ: Кто такие вахайя и почему их существование скрывается?

IOY : Le système Wahaya occupe une place très particulière dans la société nigérienne. Du point de vue de l’Islam, un homme peut avoir jusqu’à quatre épouses légalement reconnues. Au Niger, certaines pratiques contournent cette règle et tolèrent la présence d’une « cinquième épouse », appelée “Wahaya“. Certains n'hésitent pas à se procurer un sixième ou septième femme.

La femmes Wahaya a un statut spécifique: elle n'est pas considérée comme une épouse au sens légal du terme. Elle est souvent perçue comme un « cadeau »; elle arrive dans la famille pour s’occuper des besoins du mari, des enfants, voire des autres épouses, sans pour autant bénéficier des droits et protections liés au mariage officiel.

Il n’existe pas d’âge fixe pour devenir Wahaya. Nous avons rencontré des femmes âgées comme des mineures, âgées parfois seulement de 12 ou 13 ans. Ces femmes travaillent souvent toute la journée pour subvenir aux besoins du foyer. Certaines ont des enfants avec le mari. Pourtant, ces enfants ne bénéficient pas des mêmes droits que ceux issus du mariage légal. Ils sont eux aussi victimes de discrimination sociale et juridique, héritant de la marginalisation subie par leur mère

ИУЯ: Практика вахайя [анг] — особая история в нигерийском обществе. С точки зрения ислама, мужчина может иметь до четырёх законно признанных жён. В некоторых обычаях Нигера есть возможность обойти это правило: взять «пятую жену», вахайя. Некоторые не колеблясь берут шестую или даже седьмую жену.

У вахайя особый статус. Они не считаются женами в юридическом смысле [анг], более того, их часто рассматривают как «подарок». Эти женщины приходят в семью, чтобы угождать мужу, детям и даже другим жёнам, но не имеют прав и защиты официального брака.

Нет даже утверждённого возраста, когда можно стать вахайя. Мы встречали вахайя, которым было всего 12 или 13 лет. Они работают целыми днями, обеспечивая быт. Хотя некоторые рожают детей от мужа, потомство лишено прав [анг], которые имеют дети от законного брака. Судьба детей вахайя предопределена: они станут жертвами социальной и правовой дискриминации, как и их матери.

ДХ: Почему им не дают заговорить?

IOY: À la première Conférence internationale sur les communautés discriminées sur le travail et l’ascendance (CDWD) en Afrique, tenue début avril à Accra, nous avons été mobilisés autour des Objectifs de Développement Durable (ODD) avec une centaine de participants, universitaires et activistes venus de plusieurs pays qui ont dénoncé la persistance des discriminations liées à l’ascendance.

Dans mon pays, les personnes que nous défendons, victimes de discriminations profondes, n’ont pas un accès suffisant aux soins de santé. Les infrastructures médicales sont rares ou éloignées de leurs lieux de vie, les traitements sont coûteux. Ces populations ne disposent souvent pas d’un emploi stable leur permettant de couvrir ces dépenses.

Par ailleurs, la question de l’égalité des genres est au cœur des discussions. Beaucoup revendiquent un traitement égalitaire entre hommes et femmes, mais certains résistent encore à cette idée, jugeant inacceptable que les femmes bénéficient des mêmes droits et opportunités que les hommes. Nous défendons fermement le droit au travail décent et inclusif, accessible à toutes et tous.

Historiquement au Niger, il faut reconnaître que ces populations marginalisées n’ont jamais réellement eu la chance d’accéder à l’éducation ou à la formation, conditions indispensables pour s’épanouir. Le véritable enjeu est donc de garantir des opportunités équitables de formation et d’emploi, afin que chaque individu puisse pleinement participer à la société.

ИУЯ: На первой в Африке международной конференции [фр, pdf, 14,8 МБ] «Общины, подвергающиеся дискриминации в трудовой сфере и по происхождению» (CDWD), состоявшейся в Аккре в начале апреля 2025 года, мы обсуждали Цели устойчивого развития (ЦУР) ООН примерно  с сотней участников, учёных и активистов из нескольких стран. Все они осуждали продолжающуюся дискриминацию по признаку происхождения.

В моей стране люди, которых мы защищаем, — жертвы глубоко укоренившейся дискриминации. У них нет нормального доступа к медицинскому обслуживанию [фр]: медучреждений немного, часто они расположены далеко от дома, а лечение дорогое. У этих людей нет стабильной работы, которая позволяла бы им покрывать такие расходы.

Гендерное равенство — одна из ключевых тем на дебатах. Есть те, кто поддерживает равное отношение к женщинам и мужчинам, но остаются и люди, выступающие против этой идеи. Последние считают невозможным, чтобы женщины получили те же права и возможности, что и мужчины. Мы твёрдо отстаиваем право на достойную, инклюзивную и доступную работу для всех.

Нужно признать: исторически в Нигере маргинализированные группы никогда не имели возможности развиваться [фр] — получить образование или пройти профессиональную подготовку. Поэтому реальная задача — обеспечить равные возможности для обучения и трудоустройства, которые позволят каждому полноценно участвовать в жизни общества.

ДХ: Какая история вам особенно запомнилась?

IOY : Quand j’écoute les récits des femmes Wahaya, ce qui me frappe, c’est leur résilience. Ces histoires bouleversent.

Je documente quelques-unes de ces histoires, notamment celle d’une femme qui m’a confié qu’elle avait été vendue à l’âge de 12 ans à un commerçant par son propre oncle. Elle ne voulait pas que cela se sache, car parler, c’est risquer les représailles. Elle n’a jamais été mariée mais “offerte” comme une marchandise, sans dot, sans cérémonie, sans droits. Depuis, elle vit dans une servitude déguisée. Elle travaille jour et nuit, s’occupe de la maison, des enfants du maître, des autres femmes, et n’a pas le droit de dire non. Elle a eu des enfants, mais eux aussi sont privés de tout statut légal. Aujourd’hui, cette femme a environ 25 ans. Elle continue de vivre dans un système où la parole des femmes comme elle reste encore largement étouffée.

J’ai aussi rencontré lors d’une exposition sur les séquelles de l’esclavage, Moussa, fils d’une Wahaya, qui a perdu un œil suite à une punition. Il avait perdu une bête en conduisant le troupeau de son maître, et a été battu si violemment qu’il a perdu un œil. Son témoignage montre la cruauté systémique à laquelle ces personnes font face.

Il y a aussi Hadizatou Mani-Karoau, une Wahaya dont le parcours est aujourd’hui un symbole de lutte pour de nombreuses femmes nigériennes voire africaines. Elle s’est battue pour sa liberté et elle y est parvenue, grâce notamment au soutien de l’association Timidria, qui l’a aidée à retrouver ses droits.

Ces histoires sont douloureuses, mais elles montrent que malgré les violences et l’oppression, il y a des lueurs d’espoir. Grâce au travail d’activistes, d’associations, notamment l'Étude sur l’esclavage au Niger : témoignages, manifestations et causes, et d’initiatives comme le GFOD  Inclusivity Project, le combat pour l’égalité et pour les droits humains continue.

ИУЯ: Когда я слышу истории вахайя, меня поражает их стойкость. Эти истории трогают душу.

Я записал некоторые из этих рассказов, в том числе историю одной  женщины, которую ещё 12-летней дядя продал торговцу. Она не хотела, чтобы кто-то узнал об этом, опасаясь репрессий. Её не выдали замуж, но «предложили» как товар, без приданого, церемонии или каких-либо прав. С тех пор она живёт в рабстве, скрывая лицо. Работает день и ночь, заботясь о доме, детях хозяина и других женщинах. У неё нет права ответить «нет». У неё есть дети, но они также лишены законного статуса. Сейчас ей около 25 лет, и она продолжает жить в системе, где у таких женщин, как она, нет права голоса.

Во время выставки, посвящённой наследию рабства [фр], я также встретил Муссу, сына вахайя, который лишился глаза из-за ошибки. Он пас стадо хозяина и потерял одно животное. Во время наказания — жестокого избиения — остался без глаза. История Муссы иллюстрирует системную жестокость, с которой сталкиваются эти люди.

Есть также Хадизату Мани-Кароау [фр], представительница народа вахайя, чья история теперь символизирует борьбу многих нигерийских и африканских женщин. За свои права она боролась при поддержке ассоциации Timidria [фр] и добилась успеха.

Это ужасающие истории, но в каждой из них, несмотря на насилие и угнетение, есть проблески надежды. Борьба за равенство и права человека продолжается благодаря работе активистов и ассоциаций, таких как «Исследование рабства в Нигере [фр]: свидетельства, проявления и причины», а также инициативам, таким как проект GFOD «Инклюзивность» [анг].

ДХ: Отражают ли собранные данные реалии дискриминируемых групп?

IOY : En tant que chercheur au sein du GFOD Inclusivity Project, j’ai été confronté à des obstacles, mais je m’efforce de les surmonter.

Il faut dire que le sujet que je porte reste un tabou profond. Dans bien des communautés, on refuse d’en parler. Pas par ignorance, mais parce que ceux qui s’y opposent sont souvent ceux qui en tirent profit.

Je crois profondément que mener un combat juste nous accorde une forme de protection spirituelle. C’est une conviction intime. Lorsque tu défends la dignité humaine, il y a quelque chose de plus grand qui te soutient. Alors, malgré les menaces, je continue.

Mon combat se mène sur plusieurs fronts en utilisant la musique, la médiation culturelle et le droit international comme leviers pour faire entendre les voix réduites au silence et sensibiliser sur les injustices. Mais mon message ne s’arrête pas aux frontières de mon pays. Car cette réalité de l’esclavage par ascendance, on la retrouve aussi ailleurs.

Je m’investis aussi sur le plan académique en écrivant et compilan les témoignages. Sur le plan politique, nous appelons à des mécanismes de protection plus inclusifs.

Nous essayons d’apporter notre pierre à l’édifice pour que demain, plus personne ne soit réduit au silence à cause de ses origines. Pour que plus aucun enfant ne naisse esclave d’un système qu’il n’a pas choisi.

ИУЯ: Работая исследователем в рамках проекта GFOD «Инклюзивность» [анг], я сталкивался с различными препятствиями, однако находил в себе силы их преодолеть.

Надо отметить, что эта тема остаётся глубоко табуированной. О ней не говорят вообще во многих общинах. Не из-за невежества, а потому, что те, кто выступает против неё, часто на этом наживаются.

Я твёрдо верю, что отстаивание правды даёт нам духовную защиту. Это глубокое убеждение. Когда вы защищаете человеческое достоинство, вас , в свою очередь, защищает нечто большее. Поэтому я продолжаю работу, несмотря на угрозы.

Моя священная война идёт на нескольких фронтах: я использую музыку, культурное посредничество и международное право, чтобы заставить мир услышать эти голоса, узнать о несправедливости. Однако, поскольку рабство по признаку происхождения существует и в других местах, моё послание распространяется и за пределы моей страны.

Я также занимаюсь научной деятельностью, пишу и собираю свидетельства. В политической области мы призываем к более инклюзивным механизмам защиты.

Мы делаем всё, что можем, чтобы в будущем ни один человек не был обречён на молчание из-за происхождения. Чтобы ни один ребёнок не появлялся на свет рабом, чтобы никому не пришлось выживать в мире, с рождения играя по чужим правилам.