Сара Миллери. Скриншот из видео «Todo sobre el brutal asesinato de Sara Millerey, mujer trans a la que rompieron brazos y piernas» на YouTube-канале EXCELSIOR. Использовано с разрешения

[Все ссылки ведут на страницы на испанском языке, если не указано иное.]

Предупреждение о содержании: эта статья содержит подробности жестокого трансфемицида.

В первые выходные апреля 2025 года Сара Миллери Гонсалес, 32-летняя трансгендерная женщина, была жестоко убита в Белло, соседнем муниципалитете Медельина, Колумбия. Преступление снималось на видео и было опубликовано в социальных сетях. Нападавшие избили Сару до переломов рёбер, рук и ног, а затем бросили её в ручей, где она утонула, не дождавшись помощи.

Её убийство потрясло страну, вызвав с одной стороны волну общественного возмущения, с другой — поток трансфобных оскорблений. Управление народного представителя Колумбии подтвердило, что за первые три месяца этого года в стране уже зарегистрировано не менее 13 случаев трансфемицида. Несмотря на определённые институциональные достижения в области прав ЛГБТК+, уровень насилия в отношении трансгендерного населения продолжает вызывать тревогу.

В сложившейся трагической ситуации мы побеседовали с Лусией Хименес, автором Global Voices с 2021 года. В портфолио Лусии — очень личные, глубоко эмоциональные эссе: «Нет никого отважнее, чем трансженщина, которая не боится умереть, чтобы жить по-настоящему» и «Без ненависти, без жалости: позвольте мне жить в моём теле». Её стиль — абсолютная искренность, чёткая политическая позиция, и иногда необходимая ирония. Она работает учителем в Боготе, ведёт социальные сети, используя свой аккаунт в TikTok (@luciversomujer) для защиты прав трансженщин и людей с инвалидностью.

Global Voices (GV): Как вы справляетесь с этой трагедией?

Lucía Jiménez (LJ): Supremamente devastada, ya han pasado unos días, pero sigo bastante triste porque es una hermana con la que se comparten sueños y experiencias de vida. Lastimosamente el odio de una sociedad hace que no quiera ver a las personas trans con vida, que quiere deshacernos de la ecuación.

Лусия Хименес (ЛХ): Крайне опустошена. Прошло уже несколько дней, но я не могу прийти в себя, потому что она — как сестра, с которой у нас общие мечты и жизненный опыт. К сожалению, общество охвачено ненавистью и не хочет, чтобы мы, транслюди, просто жили спокойно — оно хочет, чтобы нас не существовало вовсе.

GV: Дело Сары обнажило трансфобное насилие в Колумбии. Исходя из вашего опыта и позиции, считаете ли вы, что насилие ужесточилось, сократилось или стало более заметным в последние годы?

LJ: La violencia encontrada de las personas LGBTIQ+ se ha disparado últimamente, muchos países como Estados Unidos, Ecuador y por supuesto El Salvador han querido negar esta violencia. Lo que han hecho los líderes de dicho países es tratar de mostrar a las mujeres trans no como la población que necesita protección, por precisamente las violencias a las que está expuesta, sino todo lo contrario: compararnos con hombres, cosa que no somos, y mucho menos esos hombres malvados que quieren ‘robarle’ el lugar a las otras mujeres.

Estamos siendo víctimas de una cacería y lo peor es que a veces ni si quiera nuestras propias familias nos creen que salir a la calle se está volviendo un riesgo, de que nos están atacando, de que no podemos salir. Hay días que cuando salgo, puedo recibir dos tres agresiones tanto físicas pero sobre todo verbales, que realmente, son las que terminan causando la mayor tragedia que es la desaparición de la vida misma.

ЛХ: В последнее время вырос уровень насилия по отношению к людям ЛГБТК+. Многие страны  — США [анг], Эквадор и, конечно, Сальвадор, — это отрицают. Лидеры государств пытаются изобразить трансженщин не как группу, нуждающуюся в защите, в том числе из-за агрессии части населения, а наоборот: как мужчин, которыми мы не являемся, тем более злых мужчин, которые стремятся «украсть» место других женщин.

Мы — жертвы охоты на ведьм, и самое страшное, что иногда даже наши собственные семьи не верят, что выход на улицу теперь связан с риском для жизни. Иногда я выбираюсь — и за один день переживаю два-три эпизода агрессии. Чаще всего это не побои, а слова. Но именно они и причиняют самую глубокую боль, потому что убивают медленно — изнутри.

GV: Вы подчеркнули, что обществу необходимо срочно выступить против потока злобной риторики, провоцирующей агрессию. Какова, на ваш взгляд, роль нарративов — в том числе в СМИ и социальных сетях — в замедлении или, наоборот, в подпитке насилия?

LJ: Bastante triste la forma en como los medios locales trataron la noticia con el morbo habitual que ronda a las personas trans, especialmente a las mujeres.

Se revelaron datos que eran personales de ella a un país lleno de odio y a un mundo lleno de transfobia. Por ejemplo, han usado estos datos como el nombre que usaba antes [de su transición] para revictimizarla, para seguir negando su historia, su legado, su experiencia de vida.  Es terrible que, aún muertas no se nos respeta la identidad, no se respeta quiénes éramos, ni quiénes somos.

Las personas que hemos denunciado la violencia de la que fue víctima Sara, hemos sido víctimas de comentarios donde se irrespeta la memoria de la hermana, donde se le acusa de cosas que no hizo, que no era, como por ejemplo que era “habitante de calle” — si fuera el caso, las condiciones de odio llevan a muchas personas trans a esta situación; sin acceso a educación o a trabajar, la calle es lo que hay.  Le acusan de esto y decir “pues normal que eliminemos a esas personas también”. Entonces se ha dejado de ver no solamente la transfobia sino además la aparofobia, que es ese odio hacia la gente pobre.

Ella no era ladrona, mucho menos violaba niños, tampoco era habitante de calle, cosas que la gente usa para criminalizarle y para justificar [su asesinato], con bulos y noticias falsas.

También he señalado en mis redes sociales medios como Caracol, RCN, Revista Semana, que son medios no solo odiosos en la forma de cómo se refieren a las mujeres trans, sino que son medios transfóbicos que permiten que los influencers hablen pestes de las personas trans, y hace parte como del reality, con morbo.

Entonces salen diciendo “justicia para Sara”, cuando todo lo que hacen es porque es una noticia que es viral y que ya ahorita ya se olvidó. Ya no vemos nada sobre Sara en las noticias. Ya dejó de ser viral, ya dejó de producir rentabilidad para estos noticieros. Es horrible ver cómo usan la tragedia de las personas trans, de las mujeres trans, para generar visualizaciones, pero que a la final esos canales, esos medios de comunicación, les importó un pepino la vida de las personas trans. Y eso es claro cuando se ve cómo apoyan a candidatos y actores políticos que son supremamente transfóbicos, homofóbicos, racistas, lesbofóbicos.

ЛХ: Очень печально, как местные СМИ подали эту новость — с привычной долей сенсационности, которая постоянно сопровождает истории о трансгендерных людях, особенно о женщинах.

Были раскрыты личные данные — стране, переполненной ненавистью, и миру, в котором по-прежнему царит трансфобия. Например, журналисты использовали прежнее имя девушки [до трансгендерного перехода], а ведь это фактически повторное насилие — отрицание истории человека, наследия, жизненного опыта. Ужасно, что даже после смерти нашу идентичность не уважают. Нет уважения ни к тому, кем мы были, ни к тому, кто мы сейчас.

Те из нас, кто осмелился открыто назвать жестокостью насилие против Сары, — сами стали мишенью. В комментариях унижают память погибшей, называют её тем, кем она не была, обвиняют в том, чего она не делала. Говорят, что она была бездомной. Да даже если бы так — разве не трансфобия, лишающая доступа к образованию и работе, толкает людей на улицу? Но этим же фактом потом и оправдывают убийства: «Таких надо устранять». Здесь звучит не только трансфобия, но и апорофобия — презрение к бедным и уязвимым.

Она не была ни воровкой, ни тем более педофилом, ни бездомной — всё это люди говорят, чтобы жертву превратить в преступницу и оправдать [её убийство], используя ложь и фейковые новости.

Я говорила об этом и в своих соцсетях: медиаплатформы вроде Caracol, RCN и Revista Semana не просто позволяют себе трансфобную риторику — они сами активно воспроизводят её. Они дают слово инфлюэнсерам, которые публично унижают транслюдей, и всё это обставляется как шоу — с примесью ужаса и нездорового интереса.

Они выкрикивают: «Справедливость для Сары!», — но всё это не более чем очередная вирусная история, которая сегодня в тренде, а завтра уже забыта, потому что перестала приносить прибыль. Сару уже не вспоминают в новостях. Она больше не приносит трафика, значит, не интересна. И это самое страшное — видеть, как боль трансженщин становится контентом. Этим каналам неважны наши жизни. Они это доказывают, поддерживая политиков, чья повестка насквозь пропитана ненавистью — к транслюдям, к гомосексуалам, к бедным, к женщинам.

GV: Как транссообщество Колумбии отреагировало на это отвратительное и ужасающее видео, ставшее вирусным?

LJ: La viralización de estos vídeos tiene un propósito inicial por parte de los violentos, por parte de quienes generaron estos actos sistemáticos de odio que culminan en la eliminación de la vida de la persona, en transfeminicidio, que es generarnos miedo, que es generarnos ese terror a salir a la calle, a que nos van a agredir, a que nos van a matar, que es un terror bastante real y que la mayoría de personas trans y particularmente las mujeres trans hemos vivido en carne propia en algún momento de la vida y lastimosamente, a diario.

Pero también la existencia de esos videos, de esas imágenes, son testimonios de que esa violencia es real, de que no es solamente el comentario donde te eliminan el nombre, donde te tratan con otra identidad que no te corresponde, no es solamente eso, sino que realmente se traduce en una violencia aniquiladora.

Entonces, una dice, sí, está bien no estar mostrando las imágenes, pero entonces hacer algo respecto a esa violencia, porque es que lastimosamente en los mismos sectores LGBTIQ+ las personas trans siguen siendo invisibilizadas.

Porque sí, hablamos de comunidad trans, más no de comunidad LGBTIQ+. Lo sectores LGBTIQ+ tiene algunas cosas en común, pero que realmente lo que vemos es que a las vidas trans no le importa a este país. Las vidas trans ni siquiera le importa a los colectivos LGBTIQ+, a pesar de que le coloquen una “T”.

Es así que, son las mismas personas trans las que luchan por sus derechos y las que hacen todo esto a favor de la visibilización de sus derechos y sobre todo de su derecho a la vida.

ЛХ: Тем, кто ненавидит, кто хочет, чтобы транслюди навсегда исчезли с лица земли, выгодно превратить эти видео в вирусные. Так создают атмосферу ужаса, запугивают, порождают страх выйти на улицу, где тебя могут убить. Это реальность, в которой живёт большинство транслюдей и особенно трансженщин, с которой сталкиваются на собственном опыте в тот или иной момент жизни, а чаще, к сожалению, ежедневно.

Но и существование этих видео, фотографий — свидетельство того, что насилие реально. Это происходит не только когда коверкают ваше имя, когда обращаются с вами как с другой личностью. Это выливается в реальную жестокость и агрессию.

Я соглашусь: не нужно смаковать кадры насилия. Но если вы их не показываете — покажите действия. Пока, к сожалению, даже внутри сообщества ЛГБТК+ транслюди остаются незаметными.

Мы любим говорить о «транссообществе», но реального объединения уже нет. У ЛГБТК+ групп есть общие цели, но правда в том, что жизни транслюдей этой стране не важны. Более того, даже в самих организациях, которые добавили «Т» в своё название, транслюдей часто забывают.

В итоге — как всегда — именно транслюди борются за себя, за своё право быть видимыми. И главное — за право на жизнь.

GV: В своём аккаунте TikTok вы требовали справедливости для Сары. Какие ответы вы получили? Было ли что-то, что вас особенно затронуло?

LJ: Entre los mensajes que recibí, por supuesto, muchísimos hablaban de justicia para Sara, que cómo se cometió ese crimen, que hasta dónde hemos llegado como sociedad. Pero lastimosamente no faltan los desadaptados, sobre todo señores, algunas mujeres también, pero sobre todo hombres, que decían “justicia para” y colocaban el nombre que ya no le pertenece a ella, pues que porque es que ella se llamaba y se llama Sara, ese es el nombre de ella, Sara. Se convirtieron los videos en otro espacio más para la burla de la experiencia de vida de ella y en general en contra de las mujeres trans.

También una recibe amenazas por perfiles que ni siquiera tienen foto o nombre, donde dicen que “ojalá una sea la próxima en caer al río” o que “ojalá las mujeres trans corran con la misma suerte”. Lo usan con eufemismos para que el algoritmo de TikTok no detecte la violencia de estos comentarios, o incluso yo pienso que a veces si lo detecta pero les da igual.

ЛХ: Среди сообщений, которые я получила, многие были о Саре: о несправедливости, о преступлении, о том, как далеко мы якобы продвинулись как общество. Но, к сожалению, не обошлось и без идиотов, особенно мужчин, которые писали «правосудие для», а затем ставили имя, которое больше не принадлежит погибшей, потому что её звали и зовут Сара. Её имя Сара. Это её настоящая жизнь, её настоящее «я».

Видео с её участием стали очередной площадкой для издевательств — не только над ней, но и над трансженщинами вообще.

Мне писали угрозы с пустых профилей, без имени и фотографии. «Надеемся, ты следующая, кто окажется в реке». Или: «Надеюсь, всех трансженщин ждёт та же участь». Они маскируют свои слова, чтобы TikTok не распознал это как насилие. Хотя, может быть, распознаёт — просто никому нет дела.

GV: Какие реальные ресурсы — общественные, институциональные или символические — нужны, чтобы трансженщины могли жить достойно и в безопасности?

LJ: Las mujeres trans necesitamos espacios reales donde podamos recibir educación en todos los niveles, donde podamos acceder al trabajo y que se nos permita trabajar, que no se siga exigiendo más cosas que las que se les piden a nuestras compañeras y compañeros. Las personas trans existimos y resistimos, pero está muy difícil la existencia en un mundo donde no nos permite la educación, donde no nos permiten los medios de trabajo.

Y pues en las familias, todavía es bien visto acá en Colombia, que si tú sabes que tu hijo o hija tiene una experiencia de vida trans, de vida no binaria, pues está normal sacarla de la casa, amenazarla de muerte y orillarla a que tenga una vida en la calle, una vida difícil. Básicamente es matarla en vida, porque esto que se les dice a las personas trans en sus familias: “para mí usted está muerto”.

Entonces a tí como pariente de una persona trans, como mamá, tía, como persona que está pendiente de esa familia, ábrele las puertas de tu casa. Permite que sea ella misma. Porque es que es muy difícil si eres una persona con experiencia de vida trans y automáticamente te quitan el derecho siquiera a ser parte de la familia.

ЛХ: Трансженщинам нужны реальные пространства, где можно получить образование любого уровня, где есть доступ к работе и разрешение трудиться, где от нас не требуют больше, чем от наших коллег. Транссексуалы существуют и продолжают бороться, но очень трудно жить в мире, где тебе отказывают в доступе к образованию или отвергают на собеседованиях.

А в колумбийских семьях до сих пор считается нормой, когда родители, обнаружившие, что их сыновья или дочери — транс- или небинарные люди, — начинают угрожать им смертью и вышвыривают на улицу. По сути, это убийство, и именно это говорят транслюдям в семьях: «Ты для меня мёртв/мертва».

Если вы — родственник транссексуала, мама, тётя, глава семьи, — откройте двери. Позвольте людям быть собой. Невозможно сохранить рассудок, если ты живёшь трансжизнью, а у тебя отбирают даже право быть частью семьи.

GV: Что могут сделать цисгендерные союзники для поддержки трансженщин?

LJ: Que se pronuncien ante la injusticia, no solamente a las personas trans, sino en contra de cualquier injusticia. Que si tú estás viendo que están maltratando a una persona por su identidad de género, párate en la raya y decir, “no, oye, es mi compañera, ¿qué pasó? ¿Por qué haces esto?” O sea, “¿qué te lleva a discriminar a esa persona?”

También si vamos a hablar “Con mis hijos, no te metas” [Ed.: Frase usada regularmente por movimientos anti-LGBTIQ+ que no quieren que se eduquen sobre estos temas a la niñez en las escuelas], no te metas, tú, con los hijos trans de las personas, no te metas con las infancias trans. Si te importan realmente las infancias, defiende las infancias trans. Permíteles que no sean maltratadas por sus profesores, por sus compañeros.

ЛХ: Нужно иметь мужество говорить правду в лицо несправедливости — не только когда она касается транс-людей, но всегда. Если вы видите, как кого-то унижают за гендерную идентичность — не молчите. Встаньте рядом и скажите: «Эй, это мой человек. Что вы себе позволяете? Почему вы ведёте себя как агрессор?». Назовите вещи своими именами: «Это дискриминация».

И если уж кто-то говорит: «Не трогайте наших детей» [фраза, регулярно используемая анти-ЛГБТК+ движениями, которые не хотят, чтобы детям в школах рассказывали об этих вопросах] — тогда не трогайте и трансдетей. Хотите защищать детей? Защитите трансдетей. Сделайте так, чтобы их не обижали ни учителя, ни одноклассники.

GV: Почему эта борьба должна волновать всех? Что поставлено на карту для общества в целом?

LJ: Nos interpela a toda la sociedad en su conjunto porque es que esto es una condición de nacimiento. Las personas trans nacemos personas que van a ser mujeres, que van a ser hombres, personas no binarias… y esto hace parte de la diversidad. Esto no es, como lo repito y lo reitero, no es por incomodar. Nacemos así. Nadie quiere nacer en un grupo que va a ser discriminado, odiado.

¿Quién en su sano juicio, sabiendo que le puede pasar o le van a hacer lo que le hicieron a Sara, va a presentarse como mujer trans? O sea, yo invito a la sociedad a que piense en eso.

Tú, que tanto odio tienes hacia nosotras, pregúntate: ¿qué es lo que te lleva a odiar? Acaso es algo que estás por descubrir en tu cuerpo o en tu ser, y no lo has descubierto o ya lo descubriste y lo odias: abrázate, abrázate, ámate, descúbrete. Deja de odiar y ama a quien eres, ama a esa naturaleza, porque muchas de estas personas que generan tanto odio es porque tienen un rechazo hacia sí mismas y no se conocen.

Y esa es la principal diferencia entre personas cis y trans: que las personas trans, sí nos tocó todo ese proceso de conocernos, de saber quiénes somos, mientras que las personas cis pues nacen así y ya, no tienen esa necesidad de preguntarse quiénes son.

En cambio, las personas trans, sí o sí, nos toca hacerlo. Entonces, recuerda que esos odios, como tan absurdos, hablan más de ti que de las personas a las que estás odiando. No cierren sus puertas a conocer a personas maravillosas, a conocer esa diversidad tan maravillosa del ser humano.

ЛХ: Это не выбор — быть трансчеловеком. Это не модное течение. Это то, с чем рождаются. Женщинами, мужчинами, небинарными людьми — как частью богатого, живого разнообразия, которое делает человечество тем, чем оно есть. Никто не хочет родиться в группе, которую будут дискриминировать и ненавидеть.

Подумайте сами: кто добровольно пойдёт этим путём, зная, что с ним могут поступить так, как с Сарой? Кто захочет стать трансженщиной, если общество отвечает на это ненавистью, угрозами, убийствами?

И если вы — из тех, кто нас ненавидит, спросите себя: откуда во мне эта ненависть? Может, вы просто боитесь самого себя? Той части себя, которую не хотите признать? Но ведь можно не ненавидеть. Можно обнять, принять и полюбить себя и свою природу.

Цис-люди просто рождаются и идут по жизни. А мы вынуждены искать себя, сталкиваться с отторжением, учиться быть собой. И если вы не прошли этот путь, не спешите осуждать. Остановитесь, посмотрите на себя и спросите: может быть, вы отвергаете в других то, что боитесь признать в себе? Не закрывайте себе путь к знакомству с прекрасными людьми и с удивительным разнообразием человеческой природы.

GV: И наконец, что бы вы хотели сказать трансгендерным людям по всему миру?

LJ: Hermanas, hermanos y hermanes del mundo, la lucha continúa. Ustedes, personas trans, personas no binarias, son seres maravillosos. En estos tiempos de odio y persecución, mi corazón está con ustedes. Basta ya de ocultarnos, no podemos seguir viviendo en las sombras.

La sociedad odia lo diferente. Seamos visibles, enseñemosle que aquí estamos. Que siempre hemos existido y que siempre existiremos. Ya basta ocultarnos, no podemos seguir viviendo en las sombras.

Tenemos el mismo derecho de existir. Basta ya de ocultarnos. Salgamos.

ЛХ: Сестры и братья, борьба продолжается. Вы, трансгендерные люди, небинарные люди, — удивительные существа. В дни ненависти и преследований я с вами. Хватит прятаться, мы больше не можем жить в тени.

Общество ненавидит тех, кто отличается от него. Давайте станем видимыми, давайте покажем им, что мы здесь. Что мы всегда существовали и будем существовать. Хватит прятаться, мы не можем продолжать жить в тени.

Мы тоже имеем право жить. Хватит прятаться. Давайте выйдем.