Иллюстрация: Global Voices с использованием Canva Pro

[Все ссылки в тексте — на испанском языке.]

Автор: Лорена Андраде, участница журналистского проекта Mi Historia

В 2018 году моя жизнь изменилась так круто, что я и представить себе такого не могла. Я выросла в районе Мета в Колумбии, где закон — всего лишь теория, а бедность — это данность. Там дети и подростки, девочки и мальчики — лёгкая добыча для вооружённых группировок, особенно для диссидентских крыльев группировки «Революционные вооружённые силы Колумбии — Армия народа» (ФАРК).

Сколько я себя помню, спасительной территорией для меня был футбол. Каждый вечер после школы я бежала на поле с друзьями, и мы тренировались до тех пор, пока не становилось слишком темно, чтобы что-то разглядеть. На одной из таких тренировок я встретила Дэвида. Он был новичком в школе, 17-летним парнем, который пришёл к нам, чтобы закончить девятый класс. Дэвид понравился мне с первого взгляда; мы много беседовали, и он всегда ждал меня в конце тренировки. Мало-помалу он завоевал моё доверие и, в конечном итоге, моё сердце. Мы начали встречаться. Целых шесть месяцев я думала, что обрела родного человека.

Но однажды, после тренировки, реальность ударила меня в лицо, словно футбольный мяч. Мы были одни, и вдруг он внезапно полностью изменился. Грубо схватил меня и сказал, что я должна отправиться с ним. На секунду моё сердце замерло. Я попыталась осознать, что происходит, но меня парализовал страх. Ответила ему нет, я не могу пойти с ним. Именно тогда он признался, что если я не отправлюсь с ним к боевикам, то его убьют. В эту секунду я поняла, что всё, что было раньше, — это ловушка. Когда мы встречались, на самом деле Дэвид думал только о том, как завербовать меня. Он использовал соблазнение и эмоциональную манипуляцию как оружие.

Вооружённые группировки в Колумбии всегда использовали соблазнение как метод вербовки. Но принуждать молодых людей вербовать ещё более юных девушек — это что-то новое в Лланос Ориенталь, на наших западных равнинах Колумбии.

Поскольку диссидентские фракции ФАРК и других вооружённых группировок стремятся расшириться и заполнить вакуум, образовавшийся после недавних демобилизаций, они пользуются нашей беззащитностью. Они обещают силу, безопасность и чувство принадлежности, чего не хватает многим из нас в родных семьях. Наши учителя предупреждают нас об этих методах, и я сама знаю истории других молодых людей, которые попались на крючок. Но я никогда не думала, что такое может случиться со мной.

Мне повезло. В тот день мой брат увидел, как мы дерёмся прямо на улице, и пришёл на помощь. Я не знаю, что бы случилось, если бы его там не было. Возможно, эту историю никто бы уже никогда не рассказал.

Я всё ещё играю в футбол, но теперь всё изменилось. В тот день что-то надломилось во мне. Может, исчезла наивность, пропало чувство, что я в безопасности. Исчезло чистое счастье бега за мячом.

По данным Комиссии по установлению истины (Comisión para el Esclarecimiento de la Verdad) и Исследования характеристик бесправной молодежи [Estudio de caracterización de la niñez desvinculada (2013–2022)], опубликованным совместно ЮНИСЕФ и Колумбийским институтом благосостояния семьи (Instituto Colombiano de Bienestar Familiar), жертвы принудительной вербовки, как правило, происходят из бедных сельских социальных слоев. Эмоциональная манипуляция — рабочий и хорошо зарекомендовавший себя метод вербовки, используемый вооружёнными группами с молодёжью. Именно подростки, часто девочки, особенно те, кто пострадал от жестокого обращения или насилия в собственных семьях, наиболее уязвимы для эмоционального шантажа.

Моя история — одна из многих. Здесь, в Лланос Ориенталь, иногда достаточно пообещать лучшую жизнь или просто порцию горячей еды, чтобы убедить молодых людей присоединиться к вооружённым группам. Некоторых похищают, других шантажируют, а кому-то дают взятки. Методы различаются, но результат один и тот же: у нас больше не будет детства и не будет будущего.

Моя борьба сегодня продолжается — и на футбольном поле, и в жизни. Каждый день я пытаюсь вернуть часть того, что я потеряла, и в то же время пытаюсь стать голосом тех, кто не сможет рассказать свою историю. В этой тьме нам нужно помнить, что надежда всё ещё жива, и что вместе мы можем изменить свою судьбу.