Справа налево: муфтий Чечни Салах Межиев, президент России Владимир Путин, глава Чечни Рамзан Кадыров и его советник Амруди Эдильгириев. Фотография: Kremlin.ru, Wikimedia Commons. CC BY 4.0. Многие годы международные организации обвиняют Рамзана Кадырова и его правительство в многочисленных нарушениях прав человека, а организация Human Rights Watch считает насильственные исчезновения и пытки в стране настолько распространёнными, что они попадают в категорию преступлений против человечности

Чеченский оппозиционер Мансур Мовлаев, известный критик лидера Рамзана Кадырова, задержан в Алматы (Казахстан). Об этом сообщает «Медиазона» со ссылкой на «Радио Азаттык».

Суд в Казахстане 17 мая 2025 года выдал ордер на временное задержание активиста Мансура Мовлаева сроком на 40 суток. Об этом рассказал один из представляющих интересы Мансура адвокатов — Мурат Адам.

Адвокаты подчёркивают, что и они, и сам Мовлаев добивались у суда именно такого решения, считая его «единственной мерой, которая обеспечивает безопасность активиста». «Радио Свобода» процитировало интервью «Аззатык Азия» с адвокатом Реной Керимовой: в камере предварительного задержания арестованный рассказал, что боится за свою жизнь. По словам Мовлаева, если его выдадут Чечне, «то убьют там, поэтому он хочет остаться здесь».

После слушаний Мурат Адам пояснил:

Now we will file a request for asylum on behalf of our client, Mansur Movlaev. We are pleased with the decision made by the investigative court and will not appeal it.

Теперь мы подадим ходатайство о предоставлении убежища от имени нашего подзащитного Мансура Мовлаева. Мы довольны решением следственного суда и не будем его обжаловать.

Он добавил, что во время слушаний обратился с ходатайством о предоставлении видеозаписи публичной казни чеченских активистов в Чечне.

It’s absolutely horrifying. People are just standing and watching, while women cry [at the sight of] the activist’s body lying on the ground. The investigative judge requested the video to be sent to the court and reviewed it privately, without us present. Naturally, she was also horrified. I had to submit this motion so that the judge would understand how real the threat to Mansur Movlaev’s life is if he is extradited to the Chechen Republic.

Это настоящий ужас. Люди просто стоят и смотрят, а женщины рыдают [при виде] тела активиста, лежащего на земле. Следственный судья потребовала передать видео в суд и рассмотрела его в частном порядке, без нашего присутствия. Естественно, она тоже была в ужасе. Мне пришлось подать это ходатайство, чтобы судья поняла, насколько реальна угроза жизни Мансура Мовлаева в случае его экстрадиции в Чеченскую Республику.

По словам адвокатов, прокурор подтвердил, что в отношении Мовлаева в Казахстане не возбуждено уголовных дел. Однако это не снижает риска экстрадиции. Россия и Казахстан — близкие политические и военные союзники, с плохой репутацией в области прав человека и правовой базой для преследования и экстрадиции политических диссидентов. Кроме того, Казахстан никогда не предоставлял политического убежища гражданам соседних государств. Таким образом, лучший сценарий для Мовлаева — переезд в безопасное место после возможного освобождения. Впрочем, сейчас это кажется маловероятным.

Мовлаев известен критическими заявлениями в адрес чеченского лидера Рамзана Кадырова. 20 августа 2023 года члены чеченского оппозиционного движения 1ADAT опубликовали на своём YouTube-канале видео, посвящённое Мовлаеву. В ролике блогеры заявили, что в 2020 году силовики незаконно удерживали оппозиционного активиста в тюрьме и пытали его.

Позже Мовлаеву удалось сбежать в Кыргызстан, откуда он намеревался вылететь в Турцию. Однако его задержали по запросу России. Кыргызские спецслужбы заявили, что он находится в международном розыске по подозрению в связях с «террористическим подпольем».

В октябре 2023 года суд приговорил Мовлаева к шести месяцам колонии строгого режима и утвердил последующую депортацию в Россию. Сам активист просил суд назначить ему максимальное наказание — до десяти лет, поскольку чувствовал себя «в Кыргызстане в большей безопасности, чем на родине». Во время слушаний он заявил журналистам, что если вернется в Россию, то «попадёт в руки убийц». Он был освобождён условно-досрочно всего через два месяца, покинул Кыргызстан, но в мае 2025 года был снова задержан в Алматы (Казахстан).

Global Voices пообщались с Ансаром Дишни, представителем NIYSO (Независимая организация солидарности молодёжи Северного Кавказа), одного из оппозиционных чеченских движений.

По информации ТВ-канала «Настоящее время», NIYSO (в переводе с чеченского — «равенство» или «справедливость») была основана в августе 2022 года. Участники движения называют себя информационными активистами. Их Telegram-канал — один из немногих источников материалов из Чечни. Там сообщают о похищениях людей, совершаемых кадыровцами, а некоторые посты публикуются на чеченском языке. Из-за критики Рамзана Кадырова и его ближайшего окружения родственники участников движения неоднократно попадали в отделения полиции.

GV: Что на данный момент известно о состоянии Мовлаева?

NIYSO: Unfortunately, at the moment we have no reliable information about Mansur’s condition. We have no direct contact with him, nor with the activists or human rights defenders handling his case. Everything we know comes from open sources and media reports.

NIYSO: К сожалению, на данный момент мы ничего достоверно не знаем о состоянии Мансура. У нас нет прямого контакта с ним, или с активистами или правозащитниками, ведущими его дело. Всё, что мы знаем, получено из открытых источников и сообщений СМИ.

GV: Главный повод для беспокойства у чеченских активистов сейчас: власти Казахстана могут экстрадировать Мовлаева в Россию, где ему грозят пытки или даже смерть. На чём основаны эти опасения? Есть ли какие-либо прецеденты?

NIYSO: These fears are not hypothetical — they’re based on real, repeated incidents. We’ve already seen countries like Kazakhstan, Belarus, or Armenia hand over individuals persecuted by the Russian authorities for political reasons. These include former resistance members, activists, or simply people the regime finds undesirable.

One such case already occurred in Kazakhstan: a man associated with the Chechen resistance was extradited to Russia and is now serving a life sentence. There’s an even more tragic story — that of Yasin Khalidov, a former law enforcement officer who fled to Kazakhstan. He was detained right at the border, deported — and has since disappeared. There’s been no information about his fate.

We don’t understand why these governments continue cooperating with Russian security services, fully aware that extradition almost guarantees torture or death. That is the reality we live in.

NIYSO: Это не гипотетические опасения — они основаны на реальных, повторяющихся инцидентах. Мы уже видели, как такие страны, как Казахстан, Беларусь или Армения, выдавали лиц, преследуемых российскими властями по политическим мотивам. Среди них — бывшие участники сопротивления, активисты, просто люди, нежелательные для режима.

Например, случай в Казахстане: человек, связанный с чеченским сопротивлением, был экстрадирован в Россию и теперь отбывает пожизненное заключение. Есть ещё более трагическая история — Ясина Халидова, бывшего сотрудника правоохранительных органов, который сбежал в Казахстан. Его задержали прямо на границе, депортировали — и с тех пор он исчез. О его судьбе нет никакой информации.

Мы не понимаем, почему эти правительства продолжают сотрудничать с российскими спецслужбами, хотя прекрасно знают, что экстрадиция почти гарантирует пытки или смерть. Такова реальность, в которой мы живем.

GV: То есть российские власти «охотятся» на Мовлаева с 2020 года только за открытую критику режима в Чечне?

NIYSO: We did not personally know Mansur; everything we know about him comes from public sources. As far as we can tell, he spoke out critically against the Russian authorities in Chechnya and may have been involved in some kind of activism — but we don’t have specific details.

That said, in Chechnya, it doesn’t take much. Leaving a critical comment online can be enough to trigger persecution, abduction, or torture — and unfortunately, that’s not uncommon. These are part of the region’s everyday practices. Even simple public criticism of the regime can lead to repression. Russian security services apply particularly harsh methods when it comes to Chechnya and Chechens.

NIYSO: Мы не были лично знакомы с Мансуром; всё, что мы знаем о нём, получено из открытых источников. Насколько нам известно, он критиковал российские власти в Чечне и, возможно, участвовал в активистских акциях — но у нас нет конкретных деталей.

В Чечне немного нужно, чтобы оказаться преступником. За одним критическим комментарием в интернете могут последовать преследование, похищение или пытки. К сожалению, это не редкость, а часть повседневной практики региона. Даже банальная публичная критика режима может привести к репрессиям. Российские спецслужбы применяют особенно жёсткие методы, когда дело касается Чечни и чеченцев.

GV: Как вы считаете, есть ли вероятность, что власти Казахстана учтут риски, которые грозят Мансуру в случае депортации, и решат не выдавать его России?

NIYSO: We don’t know what position Kazakhstan currently holds on this case. We’re unaware of any official or unofficial agreements between them and Russia regarding extradition. But based on past cases, we fear that if the Russian side aggressively pushes for extradition, the Kazakhstani authorities may comply.

Sadly, it seems today that the likelihood of extradition is higher than the chance of protection.

NIYSO: Про позицию Казахстана по этому делу нам ничего неизвестно, равно как и о каких-либо официальных или неофициальных соглашениях между Казахстаном и Россией относительно экстрадиции. Но на основе имеющегося опыта можем сказать, что если российская сторона будет настойчиво добиваться экстрадиции, власти Казахстана могут подчиниться.

К сожалению, сегодня кажется, что вероятность экстрадиции выше, чем вероятность защиты.

Как прокомментировал Global Voices по электронной почте Стивен Филлипс, исследователь из Института прав человека в Академии Або, Финляндия:

In this case as long as the person in question is in Kazakhstan there isn't much that human rights organizations can do besides put public and private pressure on Kazakhstan to not cooperate with the Russian authorities on requests for extradition, and for organizations to pressure also their own governments to put pressure on Kazakhstan. In terms of the law there is no international body that has jurisdiction over Kazakhstan that could force any sort of binding ban on them cooperating with Russia in these matters, not even on a case by case basis.

В этом случае ситуация такова: пока человек находится в Казахстане, правозащитные организации могут только пытаться публично или частно давить на власти Казахстана, чтобы те не сотрудничали с Россией по запросам на экстрадицию, а также воздействовать на власти собственных стран, которые тоже могут повлиять на Казахстан. С точки зрения закона, нет международного органа, имеющего юрисдикцию над Казахстаном, который мог бы наложить обязывающий запрет на сотрудничество с Россией в этих вопросах, даже на индивидуальной основе.