Скриншот из YouTube-видео с ведущим Тихоном Дзядко на YouTube-канале TV Rain. Добросовестное использование

С начала полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года последние российские СМИ, которые выступали против правительства и вооружённого конфликта, были заблокированы. Многим журналистам пришлось покинуть страну, однако они не прекратили работать. Медиа начали активно использовать западные платформы социальных сетей, в основном YouTube, где открылись новые каналы новостей и мнений.

Редактор сайта «Эхо» Максим Курников, работающий из Берлина, поделился в интервью на YouTube-канале «Y Gryanul Grem»:

Мне кажется, что эта медиасреда — один из ключевых институтов гражданского общества. Она появилась вовремя — ещё до Российской Федерации — и это, вероятно, помогло ей стать сильной и влиятельной в 1990-х годах. Позже, несмотря на давление, особенно со стороны Владимира Путина, который начал своё правление с медиарепрессий, этот институт продолжал работать. Некоторые из СМИ, особенно региональные и отдельные журналисты, всё ещё активны в современной России. Без социальных сетей и новых технологий было бы гораздо сложнее адаптироваться. Но даже сейчас десятки миллионов людей в России получают информацию из независимых СМИ — и это по-прежнему реальное влияние.

Российское правительство начало блокировать YouTube в 2024 году. К первой половине 2025 года трафик на YouTube из России упал до скудных 20 процентов [анг] от предыдущих уровней.

Но, вопреки тому, во что раньше верили оппозиционные журналисты, западные платформы не помогли выйти на российскую аудиторию. Как сказал главный редактор «Дождя» Тихон Дзядко в интервью другому оппозиционному журналисту в изгнании Дмитрию Колезеву:

Я не технический эксперт, но абсолютно уверен, что если бы компании Big Tech потратили определённое количество ресурсов — в первую очередь интеллектуальных — на обход этих блокировок, они бы легко обошли барьеры. Они просто не хотят. Они утверждают, что им придётся включить какую-то функцию в приложении YouTube, которая, вероятно, уже встроена. Я думаю, что на самом деле это немного сложнее, но всё равно люди, разработавшие и придумавшие таких гигантов, как Apple, Google и прочее, очевидно, инициативнее и умнее, чем те, кто работает в Роскомнадзоре или Минюсте России.

Так что дело не в том, могут ли они это сделать. К сожалению, они просто не хотят. Все попытки — открытые письма, разговоры в разных форматах с ними или их представителями — за эти три года ни к чему не привели.

Я думаю, им просто всё равно. Если говорить прямо, то, насколько я понимаю, экономически это для них сейчас незначительный рынок. В лучшем случае это серая зона. Легче избежать хлопот — у них могут быть сотрудники или родственники, которых можно взять в заложники, поэтому они просто держатся подальше. И это, конечно, очень печально в контексте того, что почти три года войны и сотни тысяч жертв ничего не изменили в их сознании. По-прежнему: «Меня это не касается, я не буду вмешиваться».

Несмотря на блокировку YouTube в России, журналисты многих оппозиционных YouTube-каналов утверждают, что не заметили падения интереса аудитории. Более того, тот факт, что россияне используют VPN для доступа к этим каналам, увеличил их монетизацию на YouTube — в начале полномасштабного вторжения Google полностью отключил монетизацию YouTube [анг] для аккаунтов из России. Дзядко добавляет:

Как ни странно, блокировка YouTube в России на самом деле помогла нам финансово. Наша монетизация выросла, как и у всех, кто таргетировал русскоязычную аудиторию. Многие россияне переехали в такие места, как Нидерланды, Сингапур, США, Германия и т. д., и продолжили смотреть нас.

Помимо технических проблем с доступом к российской аудитории, оппозиционные СМИ также столкнулись с проблемой финансирования, когда администрация президента США Трампа заморозила фонды USAID. В день блокировки проживающий за рубежом российский филантроп Борис Зимин в интервью российскому оппозиционному СМИ Breakfast Show заявил, что он лично и Михаил Ходорковский помогут НПО из Украины и российским оппозиционным СМИ и НПО за рубежом. Поскольку многие издания потеряли большую часть финансирования, эти два российских филантропа в изгнании помогут журналистам оставаться на плаву в течение 90 дней.

Это произошло более трёх месяцев назад, и на данный момент неизвестно, продолжает ли их фонд свою помощь. Увы, как сказал Борис Зимин: «Мы не можем заменить USAID — это огромные суммы, миллиарды».

Пока непонятно, какие СМИ закроются совсем после потери финансирования из США. Однако многие пытаются найти дополнительные финансовые источники. Например, «Дождь», Breakfast Show и «Эхо» (сайт и каналы на YouTube, которые работают из Берлина, а некоторые из Москвы) продают собственный мерч — футболки, бейсболки, книги. Они также организуют платные публичные встречи или концерты со своими спикерами и ведущими для русскоязычной аудитории за рубежом. Кроме того, призывают людей подписываться (но только за рубежом, потому что делать это из России наказуемо).

Недавно зазвучал призыв помочь «Медиазоне», изданию, основанному участницами Pussy Riot и посвящённому правам человека и политическим заключённым в России. Медиа и многие журналисты YouTube просили слушателей поддержать издание: «Медиазона» не доживёт до конца 2025 года, если не наберёт 10 000 подписчиков в месяц. Кампания всё ещё продолжается; на данный момент у СМИ чуть более 5000 подписчиков в месяц.

Как говорил Дзядко в интервью Колезеву до объявления о заморозке USAID:

Когда началась война и из страны стали уезжать российские журналисты — появилось огромное количество новых независимых СМИ, десятки изданий. Большинство из них небольшие и узкоспециализированные. При меньшем количестве грантов не все из них выживут. Сейчас финансирование сокращается, потому что изначально денег выделялось много из-за исключительных обстоятельств — военного конфликта. Теперь всё возвращается к обычному уровню. Но количество СМИ, полагающихся на это финансирование, намного выше, чем раньше. Поэтому некоторым узкоспециализированным изданиям придётся реструктурироваться, объединиться с более крупными или закрыться. Это плохой сценарий, потому что чем разнообразнее медиаландшафт, тем лучше. Но это неизбежно.

Максим Курников так охарактеризовал финансовое положение зарубежных проектов «Эха»:

Для нас, как и для большинства СМИ в изгнании, это тяжело. У нас мало средств, но наша аудитория растёт. Мы издаём книги, проводим мероприятия. Недавно выпустили книгу об отношениях США и России в 1990-х годах, а скоро опубликуем материалы об истории Русской православной церкви при Горбачеве и Путине. Мы также путешествуем с лекциями.

Дзядко, с другой стороны, подчёркивает, что оппозиционным СМИ сейчас, как никогда, нужна финансовая поддержка своей аудитории.

Это может звучать пафосно, но это абсолютная правда: будущее «Дождя» в руках наших зрителей. Когда мы просим пожертвований в эфире и говорим, что работаем благодаря вам, это абсолютная правда. Да, часть финансирования поступает от международных организаций. Но это не вечный денежный поток — и неизбежно ограниченный. Мы также начали получать некоторые доходы от рекламы, которые постепенно увеличиваются из месяца в месяц, и это здорово. Но что действительно позволяет нам планировать наперёд, так это понимание того, что у нас есть наши зрители, которые поддерживают нас, в первую очередь повторяющимися пожертвованиями. Именно это позволяет нам верить в будущее.

В мире живут миллионы русскоязычных людей, готовых поддерживать медиа, которым доверяют. Нужно найти правильный формат и тон, чтобы поощрять эту поддержку — и бережно её взращивать.