Бенгальский тигр, Непал. Фотография: Flickr, Мэтью Нотт. CC BY-NC-SA 2.0

Эта статья Судикши Туладхар была опубликована Nepali Times [анг]. Сокращённая и отредактированная версия материала предлагается на Global Voices в рамках соглашения об обмене контентом.

На Глобальном тигрином саммите [анг] в 2010 году в Санкт-Петербурге представители дюжины стран, где обитают тигры, обязались удвоить популяцию больших кошек за 12 лет.

Непал стал первой страной, которая не просто достигла этой цели, но почти утроила показатели: со 121 животного в 2010 году до 355 в 2022 году [анг]. Но некоторые в Непале, включая премьер-министра К.П. Оли, теперь считают, что такой успех для Непала чрезмерен, и численность диких тигров [анг] следует сократить.

Это тот же премьер-министр, который в прошлом году призывал людей помочь в сохранении тигров [анг], называя больших кошек «гордостью Непала». Однако в прошлом месяце Оли — в своём неповторимом лаконичном стиле — заявил, что тигров стало как собак [анг], и им нельзя позволять размножаться ценой человеческих жизней.

«Популяция тигров должна быть пропорциональна площади наших лесов. Почему бы не подарить дополнительных тигров другим странам в рамках экономической дипломатии?» — добавил Оли на брифинге на COP-29 в прошлом месяце [анг].

Конфликт между человеком и дикой природой [анг] действительно приводит к человеческим жертвам, поскольку тигры выходят за пределы переполненных парков в поисках добычи. Поэтому предложение премьер-министра о дипломатии дикой природы может оказаться не такой уж плохой идеей, поскольку повышает международный авторитет Непала и подчёркивает историю успеха страны в деле сохранения природы [анг].

«Тигров можно отправлять в другие страны по дипломатической линии, но у принимающих стран должны быть соответствующие возможности и окружающая среда», — говорит Гана Гурунг из Всемирного фонда дикой природы (WWF Nepal), добавляя, что тигров для отправки также следует выбирать тщательно.

«Премьер-министр высказался весьма эмоционально, вероятно, после того, как поговорил с пострадавшими группами, — добавил Гурунг. — Мы утроили популяцию тигров, но если не предпринять надлежащие шаги по управлению и сотрудничеству, мы можем так же легко их всех потерять».

Однако странам-членам Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (СИТЕС), придётся следовать строгим протоколам и документам для транспортировки тигров. У Непала есть определённый опыт в этом вопросе, поскольку ранее он отправлял носорогов [анг] в Китай двумя партиями, успешно пройдя сложные процедуры.

Натуралист Сушила Махатара из национального парка Бардия [анг] не согласна с тем, что в Непале тигров слишком много: «Численность тигров не является чрезмерной на территориях, выделенных специально для них. Если тигров слишком много, они дерутся и убивают друг друга, контролируя размер популяции».

Тигр бежит по реке. Фотография: Wikimedia Commons, Gurung pratap. CC BY-SA 4.0

В национальном парке Бардия обитает 125 взрослых тигров [анг], а в национальном парке Читван [анг] — 128. За последний год было зафиксировано около 12 смертельных случаев в результате нападений тигров. Некоторые хищники подстрелены и посажены в клетки. Однако многие из них вскоре погибают в замкнутом пространстве.

Дхан Бахадур Таманг, специалист по охране тигров [анг] с более чем 50-летним опытом, объясняет, почему тигры отваживаются выходить на улицу: «Те, кто заходит в человеческие поселения, обычно молодые тигры, которых разлучили с матерями. Некоторые из них ранены и не могут охотиться на привычную добычу».

Среди других причин трагедий — расположение человеческих поселений и инфраструктурных проектов в непосредственной близости от мест обитания тигров или на охраняемых территориях без благоприятных для дикой природы компонентов, таких как путепроводы. Нехватка воды, усугублённая климатическим кризисом [анг], также осложняет ситуацию.

Хотя в среднем в Непале 3000 человек ежегодно погибают от укусов ядовитых змей, нападения тигров привлекают гораздо больше внимания СМИ. Такой фокус на проблеме привёл к тому, что тигры стали рассматриваться как угроза, а не как важный высший вид в местной экосистеме.

Другая угроза тиграм — коммерциализация. В 2023 году тогдашний министр лесного хозяйства и окружающей среды Бирендра Махато из партии Джаната Самаджвади (JSP) предложил тигриные аукционы [анг] для охотников за трофеями, потому что в Непале «слишком много тигров». Он подсчитал, что страна могла бы заработать 25 миллионов долларов США за счет лицензий на охоту на тигров, которые покроют расходы на содержание национальных парков.

Это заявление вызвало всеобщее возмущение, а также насмешки со стороны защитников окружающей среды [анг], как и речь премьер-министра Оли в прошлом месяце.

Тигры — основной источник дохода для национальных парков и изюминка для туристов. «Тигры, живущие в джунглях, означают существование сбалансированной среды, — говорит Махатара из Бардии. — Утрата биоразнообразия [анг] в парках может привести к снижению притока туристов».

Экотуризм и тигриное сафари позволяют зарабатывать на жизнь многим семейным домам и местным общинам в Читване и Бардии, где жители полагаются на туристов, любящих дикую природу.

Гана Гурунг [анг] из WWF добавляет: «Туристы посещают национальные парки, чтобы полюбоваться на тигров. В настоящее время число животных составляет 355, и если туристы не увидят ни одного тигра во время сафари, то возможно ли вообще будет встретить животных, если их численность сократится?»

Экологи считают, что качественное управление дикой природой — это ключ, и оно включает в себя сочетание различных подходов, включая тигриную дипломатию. Однако, поскольку многие случаи конфликта между человеком и дикой природой происходят, когда местные жители отправляются в лес за дровами или едой, они должны предпринимать определённые меры безопасности.

«Мы постоянно работаем над развитием навыков и кампаниями по изменению поведения, чтобы помочь местным жителям жить и зарабатывать в буферной зоне и охраняемых районах, — добавляет Гурунг. — Это было одной из наших главных целей — повысить уровень жизни местных жителей, чтобы они могли сосуществовать с дикой природой в этом районе».