Религиозный объект Муллаитиву Курунди. Скриншот из Youtube-видео Amazing Sri Lanka под названием «Буддийский монастырь Муллаитиву Курунди». Добросовестное использование

[Все ссылки в тексте — на английском языке, если не указано иное.]

Эта статья была опубликована Groundviews, отмеченном наградами сайтом гражданской журналистики в Шри-Ланке. Отредактированная и сокращённая версия материала предлагается ниже в рамках соглашения об обмене контентом с Global Voices.

В Недункени, небольшом городке за пределами округа Вавуния в Северной провинции Шри-Ланки, на холме Ведуккунаари стоял древний индуистский памятник Шиве [рус]. Сообщалось, что монумент похитили в марте 2023 года, а позже его расколотые части были обнаружены в кустарнике. В происшествии винили многих, начиная от Департамента археологии и заканчивая ультранационалистическими организациями. Территория святилища, которая с конца 2018 года находится под управлением Департамента археологии, давно стала источником споров из-за претензий на землю. Дискуссии усиливали напряжённость между сингальскими и тамильскими общинами. Когда Шри-Ланка обрела независимость от британского колониального правления, сингальское большинство проводило политику, которая маргинализировала тамильское меньшинство и способствовала культурному доминированию сингальского буддизма. Результатом стали политические конфликты, рождение воинствующих группировок, требующих отдельного тамильского государства, а затем и жестокая 26-летняя гражданская война [рус] с 1983 по 2009 год.

Объявленный археологическим заповедником в 1933 году, объект, известный как Курунди Вихарая для буддистов и Курунтур Малаи для индуистов в районе Муллаитиву на северо-восточном побережье Северной провинции, оставался недоступным для археологов и верующих до конца войны в 2009 году. В ноябре 2020 года — спустя 87 лет — чиновники Департамента археологии занялись восстановлением старых границ. Благодаря исследованию удалось обнаружить археологические доказательства того, что жилые помещения комплекса монахов выходили за пределы первоначальных границ. На фоне продолжающихся споров о том, является ли этот религиозный объект буддийским или индуистским, на первый план вышел сингало-тамильский вопрос.

Это всего лишь два примера инцидентов, регулярно сотрясающих север и восток страны. Идейные причины 26-летней гражданской войны в Шри-Ланке до сих пор не устранены, что усугубляет земельные конфликты и разногласия, связанные с местами религиозного поклонения. Эти споры переплетаются с вопросами собственности, контроля и доступа, продолжая подогревать конфликт в этих районах.

Меньшинства считают, что их земли и религиозные обряды — под угрозой, так как сейчас многие объекты переопределяются как святые места сингальских буддистов [pdf, 2,1 МБ]. В послевоенный период в регионе отмечается заметный рост создания новых буддистских мест поклонения, часто на спорных землях. Местные общины сообщали, что их частные земли захватывает буддийское духовенство, в то время как власти предпочитают не касаться этой проблемы.

Хотя конституция Шри-Ланки гарантирует всем гражданам право свободно исповедовать любую религию, в главном законе страны буддизму отводится первое место. «Лишь только мы уступаем эту первую позицию, мы уже создаем ситуацию, в которой люди с корыстными интересами смогут её использовать как оружие», — считает режиссёр Сулочана Пейрис, чей документальный фильм о религиозных конфликтах «Возмущение: превосходство буддистов Шри-Ланки и общины меньшинств» сейчас вышел на экраны.

Сулочана рассказала Groundviews о том, почему решила снять такую ленту, с какими трудностями столкнулась в процессе съёмок, и поговорила о надеждах на перемены с новым правительством.

GroundViews: Что побудило вас снять этот документальный фильм?

Sulochana Peiris (SP): In 2021 I compiled a guidebook for journalists on religious pluralism. That got me thinking that although we are talking about religious pluralism, we have had anti-Muslim violence and religiously motivated violence against the Christians and Hindus as well as land grabs and denial of the right and the space to worship. I wanted to connect these issues to the larger national picture: why is it happening, why is the International Covenant for Civil and Political Rights (ICCPR) being weaponised, what is our constitution actually saying about freedom of religion for all communities and how is Buddhism being given the foremost status and how is this infringing on the right to freedom of other minority communities. I needed to bring all these concerns together so we can understand where the problematic areas are and what we can do to address them.

Сулочана Пейрис (СП): В 2021 году я составила руководство для журналистов по религиозному плюрализму. Это заставило меня задуматься о том, что, хотя мы говорим о религиозном плюрализме, у нас — антимусульманская агрессия и религиозно мотивированное насилие против христиан и индуистов, а также захваты земель и отказ в праве и пространстве для поклонения. Я хотела представить эти проблемы в более широком национальном контексте: почему это происходит, почему Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП) [рус] используется в качестве оружия, что на самом деле говорит наша конституция о свободе вероисповедания для всех общин, как буддизму отводится первостепенный статус, нарушая тем самым право на свободу других общин меньшинств. Мне нужно было связать все эти проблемы воедино, чтобы мы могли понять, где находятся проблемные области и что мы можем сделать для их решения.

GroundViews: С какими трудностями вы сталкивались во время исследования, съёмок и интервью?

SP: Because I am a Buddhist and I came from that privileged position, it opened up spaces that would not have been accessible otherwise. I asked a Buddhist monk directly what he thought about Buddhism being given the foremost place. If it was a minority community journalist, I don’t know how the question would have been received. I had no difficulty in going to places such as Kataragama and the Dalada Maligawa to talk about coexistence and communities coming together to engage in common religious rituals. However, several minority community people, even after they gave the interviews, told me not to use them.

СП: Так как я буддистка и нахожусь в привилегированной позиции, это  позволило мне попасть в такие места, которые в противном случае были бы недоступны. Я напрямую спросила буддийского монаха, что он думает о главном месте буддизма в стране. Если бы такой вопрос задал журналист из сообщества меньшинств, я не знаю, как бы на него отреагировали. У меня не было никаких трудностей с посещением таких мест, как Катарагама и Далада Малигава, где я могла поговорить о сосуществовании и объединении общин для участия в общих религиозных ритуалах. Однако несколько представителей сообществ меньшинств, уже давшие мне интервью, потом попросили вырезать их из фильма.

GroundViews: Существуют ли внешние силы, провоцирующие религиозное насилие?

SP: During the September 2024 Presidential elections no one talked about religious differences and politicizing ethnicity and religion. Buddhist supremacy is not what our constitution is advocating but by giving it the foremost place, we have already created a situation for people with vested interests to weaponize that position, which is what is happening now. Political parties, religious leaders and political leaders can rely on it to use it for their own advantage. The real issue is our constitution. Are we a secular country? Several generations down the line people will decide. Right now I don’t see this being a reality. We have politicized people’s religions and ethnic identities and it is not easy to undo the damage.

СП: Во время президентских выборов в сентябре 2024 года никто не говорил о религиозных различиях и политизации этнической принадлежности и религии. Наша конституция не пропагандирует буддийское превосходство, однако мы сами поставили буддизм на первое место, создав ситуацию, в которой люди с корыстными интересами могут использовать это в качестве оружия, что и происходит сейчас. Политические партии, религиозные лидеры и политические лидеры могут опираться на это превосходство, используя его в своих интересах. Реальная проблема — это наша конституция. Светская ли мы страна? Люди будут решать это несколько поколений спустя. Сейчас я не вижу, чтобы это было так. Мы уже политизировали религии и этническую идентичность, возместить ущерб нелегко.

GroundViews: Вы посетили много общин — что вы можете сказать сейчас о поляризации?

SP: It depends on the context. In Digana town in Central Province, for instance, people came from outside the area and created the conflict but in Galle city in Southern Province, the priest said his place of worship had come under attack multiple times by Buddhist monks and the Sinhalese in the area who were suspicious of their prayers. The Hindus also face problems where religion has been turned into a complete political saga. There are cases of state institutions such as the Department of Archaeology weaponising some of the provisions in the constitution as well as other laws such as the ICPPR to deny or restrict people’s right to freedom of religion or belief with the blessings of the government of the day. People have become more aware since the aragalaya so it is not easy for politicians to use ethno-religious identity for political advantage. If it happens, it is countered on social media. Activists and young people quickly defuse the situation. People are fighting back. Minorities themselves speaking up and some youth and activists from the majority community are speaking up on behalf of minorities.

СП: Зависит от контекста. Например, в городе Дигана в Центральной провинции люди приехали из-за пределов этого района и спровоцировали конфликт, а вот в городе Галле в Южной провинции священник рассказал, что место поклонения неоднократно подвергалось нападениям со стороны буддийских монахов и сингалов из этого района, которые с подозрением относились к их молитвам. Индуисты также оказались в ситуации, когда их религия обратилась в полноценную политическую сагу.

Случается, что государственные учреждения, такие как Департамент археологии, используют некоторые положения конституции, а также другие законы (как МПГПП), чтобы отрицать или ограничивать право людей на свободу вероисповедания или убеждений с благословения действующего правительства. После протестов [рус] люди стали лучше разбираться в ситуации, и теперь политикам нелегко использовать этнорелигиозную идентичность для получения политической выгоды. Если такое происходит, этому противостоят в социальных сетях. Активисты и молодёжь быстро разряжают ситуацию. Люди дают отпор. Высказываются сами меньшинства, некоторые молодые люди и активисты из большинства также выступают от имени меньшинств.

GroundViews: Какова цель вашей документальной ленты?

SP: I really want to create a discussion around all the questions I have brought up from the constitution downwards. Certain laws limit people’s right to religion and freedom of belief, particularly of the minority communities. That’s the kind of reflection and introspection that I would like people to engage in. The root causes for conflicts need to be explored so that Muslims won’t face the violence and dehumanization that we saw in Aluthgama and Digana. We have seen what happens when there is some incident such as the Easter attacks. There are outstanding issues after the war. Tamils feel restricted and persecuted. They can’t access some kovils (temples) because the military is occupying certain lands. Militarization is an issue infringing on their right to freedom of religion. Hardline, politicized Buddhist monks are in cahoots with politicians.

СП: Я очень хочу начать обсуждение всех поднятых в фильме вопросов, начиная с конституции и далее. Некоторые законы ограничивают право людей на религию и свободу убеждений, особенно общин меньшинств. Эта та сфера размышлений и самоанализа, куда хочется вовлечь население. Необходимо изучить основные причины конфликтов, чтобы мусульмане не сталкивались с насилием и дегуманизацией, которые мы наблюдали в Алутгаме и Дигане. Мы видели, что происходит, достаточно вспомнить хотя бы агрессию в пасхальные дни. После войны остались нерешенные вопросы. Ограничения и преследования — повседневная жизнь тамилов. Они не могут попасть в некоторые ковилы (храмы), потому что военные оккупируют часть земель. Милитаризация — вопрос, ущемляющий их право на свободу вероисповедания. Бескомпромиссные, политизированные буддийские монахи находятся в сговоре с политиками.