
Члены Монгольского профсоюза работников пищевой промышленности выражают неодобрение временным соглашением о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом. Скриншот из видео, опубликованного на Facebook-странице Trends.mn. Добросовестное использование
Декабрь в Монголии был полон споров вокруг временного соглашения о свободной торговле, которое страна намерена подписать с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), состоящим из России, Беларуси, Казахстана, Армении и Кыргызстана. Правительство Монголии планирует трёхлетнее соглашение о свободной торговле с блоком, отменив тарифы и квоты на 375 товаров и открыв путь местным компаниям к выходу на крупные зарубежные рынки с общим населением более 200 миллионов человек.
Переговоры начались в 2019 году, но перешли в активную фазу в 2024 году. Обе стороны выразили заинтересованность в завершении соглашения к концу 2024 года. В начале декабря правительство поделилось списком товаров, которые будут частью торгового соглашения. Монгольская сторона надеется, что местная экономика будет развиваться за счёт экспорта [монг] мяса, шерсти и кожаных изделий на сумму 15,5 млрд долларов США.
Правительство твёрдо уверено [монг] в том, что подписание соглашения отвечает наилучшим интересам Монголии. Главный аргумент чиновников: экономика Монголии не может расти, обслуживая небольшой внутренний рынок в 3,5 миллиона человек [анг]. Ожидается, что экономический рост привлечёт иностранные инвестиции, диверсифицирует экономику и снизит зависимость от горнодобывающего сектора.
Однако все ключевые игроки бизнеса в стране, судя по всему, занимают противоположную позицию. Монгольские бизнесмены, на которых это соглашение окажет прямое влияние, выступили против [монг] и призвали к его отмене или хотя бы к отсрочке.
Ниже — пост в Facebook, в котором Монгольский профсоюз работников пищевой промышленности выражает неодобрение временным соглашением о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом.
Монгольская национальная торгово-промышленная палата опасается [монг], что соглашение подорвет национальную безопасность, уничтожив местное производство продуктов питания, и сделает страну зависимой от других в вопросе поставок продовольствия. Коалиция профессиональных ассоциаций, состоящая из НПО Food Evolution, Союза производителей продуктов питания, Национальной ассоциации ветеринаров и селекционеров и Союза фермеров, присоединяются к вышесказанному [монг].
Торговая палата добавила, что торговля с Россией и Беларусью, двумя странами-изгоями, на которые распространяется беспрецедентное количество санкций, несёт репутационные и финансовые риски [монг], которые могут отпугнуть потенциальных инвесторов и привести к вторичным санкциям.
Глава Food Evolution Т. Монхтор прогнозирует [монг], что российские продукты питания, такие как молочные продукты, пшеница и мука, которые дешевле и качественнее, наводнят монгольский рынок и обанкротят местные компании. По его оценкам, для реализации этого мрачного сценария потребуется всего год. Последствия могут быть катастрофическими: сотни тысяч человек потеряют работу и источники дохода.
Он также напомнил о провале соглашения о свободной торговле, подписанного [монг] между Монголией и Японией в 2017 году. Соглашение принесло пользу лишь Японии, чей экспорт в Монголию вырос с 300 миллионов долларов США в 2017 году до 600 миллионов долларов США в 2023 году. Экспорт Монголии в Японию вырос всего на 3 миллиона долларов США, с 15 до 18 миллионов долларов США. Есть опасения, что соглашение с ЕАЭС будет иметь аналогичный результат, но с разрушительным эффектом.
Председатель совета директоров ООО «Тумэн Шувуут» Л. Эркхэмбаяр критикует соглашение на встрече с властями.
Восемнадцатого декабря правительство приняло решение отложить переговоры, частично уступив требованиям бизнесменов. Вице-премьер С. Амарсайхан объявил [монг], что соглашение не будет приостановлено. Однако власти продолжат консультации с негосударственными субъектами, запросив их отзывы и, возможно, реструктурировав соглашение. То, что кажется временной победой для местных производителей продуктов питания, — потеря для потребителей, на плечи которых в конечном итоге ложатся расходы на попытки страны поддержать свою пищевую промышленность.