Ветряная электростанция Гауда в Западно-Капской провинции Южной Африки. Фотография: по лицензии «Википедии» CC BY-SA 4.0

Посещая некоторые страны Восточной Африки (ВАС) — Бурунди, Уганду, Южный Судан, Сомали и другие, — часто можно встретить деревенские школы, дороги в городских районах, больницы, дома и многие другие учреждения без электричества. Молодёжи приходится учиться при свете факелов, в некоторых больницах и клиниках нет возможности хранить термочувствительные лекарства, в том числе вакцины, а граждане живут повседневной жизнью без надёжного электричества.

Это общая проблема всей Восточной Африки, где недостаточное электроснабжение ведёт к проблемам с развитием, вредит качеству образования и здравоохранения. В настоящее время ни одна страна Восточной Африки [анг] не имеет стабильного электроснабжения, и между странами существуют значительные различия в поставках электроэнергии. Самый высокий уровень охвата электроэнергией (степень доступа относительно спроса) в Кении — 75 процентов в 2018 году [анг], в то время как охват электроэнергией в Бурунди [анг] в том же году составлял лишь 10 процентов.

В то же время Африка богата обильными геотермальными и солнечными ресурсами, что дает ей естественные преимущества для энергетического перехода. Ожидается, что благодаря возобновляемым источникам энергии богатые страны, такие как Кения и Руанда, достигнут всеобщего электроснабжения к 2030 году [анг].

Кения — основной бенефициар [анг] китайских проектов возобновляемой энергетики в государствах-членах Восточноафриканского сообщества (ВАС). Стив Омонди, защитник окружающей среды и активист зелёной энергетики, чьё сообщество получает выгоду от возобновляемых источников энергии благодаря сотрудничеству Китая и Кении, рассказал в интервью Global Voices:

La Chine a financé et construit de grands parcs solaires et éoliens à travers le Kenya, contribuant ainsi à élargir l'accès aux énergies renouvelables, en particulier au Kenya. zones rurales.

Китай финансирует и строит крупные солнечные и ветряные электростанции по всей Кении, помогая расширить доступ к возобновляемым источникам энергии, особенно в сельских районах страны.

Он добавляет, что в 2022 году на долю возобновляемых источников энергии [анг] пришлось почти 90 % производства электроэнергии в Кении.

Помощь Китая Африке в получении возобновляемой энергии

За последние несколько десятилетий Китай стал крупнейшим инвестором на новом энергетическом рынке Африки [анг], реализовав крупномасштабные гидроэнергетические, солнечные и ветровые проекты стоимостью в миллиарды долларов, которые направлены на использование потенциала чистой энергии континента.

Согласно докладу [анг, pdf, 1662 КБ] Африканского климатического фонда, в период с 2010 по 2020 годы инвестиции Китая в сектор возобновляемых источников энергии в Африке росли в среднем на 26 %, главным образом за счёт солнечных, гидроэнергетических и ветровых технологий. Согласно отчёту правительства Китая об инициативе «Один пояс, один путь» [кит, pdf, 651 КБ], в 2022 году Китай вложил дополнительные 3,4 миллиарда долларов в виде прямых инвестиций в Африку. К концу 2022 года Китай основал в Африке более 3300 иностранных компаний с общим объёмом прямых инвестиций, превышающим 40 миллиардов долларов.

Лэй Бянь, политический исследователь из Лондонской школы экономики и политических наук, рассказала «Голосу Америки» [анг], что «китайские зарубежные инвестиции в возобновляемую энергетику направлены на выполнение международных климатических обязательств Китая, а именно на ускорение энергетического перехода от ископаемого топлива в Африке, крупнейшем торговом партнёре Китая». При этом Китай также выиграл от этого сотрудничества [анг] с точки зрения экономического развития и энергетической безопасности.

Большая часть прямых инвестиций Китая (ПИИ) [анг] в Африку осуществляется через Китайский экспортно-импортный банк (CHEXIM) и Китайский банк развития (CDB). Однако эти инвестиции довольно спорные. Исследования показали [анг], что прямые инвестиции Китая в Африку в последние десятилетия имели отрицательную корреляцию с местным устойчивым развитием. Во многом это связано с тем [анг], что растущие инвестиции Китая привели к увеличению загрязнения в рамках таких проектов, как строительство дорог и добыча природных ресурсов.

Многие проекты инициативы «Один пояс, один путь» [фр] отдают приоритет электроэнергетическому сектору в Африке. В Кении китайская государственная компания Jiangxi International Economic and Technical Cooperation Co., Ltd. [анг] (中国江西国际经济技术合作有限公司) и Управление сельской энергетики (REA) Кении совместно построили одну из крупнейших фотоэлектрических электростанций в городе Гарисса. Этот проект [анг] поддержала часть фонда «Один пояс, один путь», созданного Китаем в 2018 году: на увеличение потенциала строительства инфраструктуры в Африке было выделено 6 триллионов кенийских шиллингов (KES).

#China and #Africa have been committed to sustainable development. Western media such as @CNN has solely focused on some coal power projects with Chinese participation, but deliberately ignored so many clean energy power stations built by China. https://t.co/2EDxNeVpMc pic.twitter.com/GxHetNbD4J

— 杜晓晖DU Xiaohui (@DGAfrica_MFA) January 5, 2021

Китай помог построить более 80 крупных электростанций в Африке. Большинство из них — гидроэлектрические, ветряные или солнечные электростанции, такие как солнечный комплекс Нур Уарзазат, крупнейшая солнечная электростанция в мире, и солнечная электростанция Гарисса, крупнейшая фотоэлектрическая электростанция в Восточной Африке.

Помимо денежных переводов, в последние годы Китай всё чаще предлагает техническую поддержку. Финансирование фотоэлектрической электростанции в Гариссе осуществлялось за счёт кредитов, предоставленных Экспортно-импортным банком Китая, при этом тот, кто осуществлял проект, отвечал за весь процесс, включая планирование, закупки, строительство, монтаж и обучение. Электростанция с установленной мощностью 54,66 мегаватт [кит] может удовлетворить потребности в электроэнергии 70 000 домохозяйств, или более 380 000 человек в Кении.

Парадокс избыточных энергетических мощностей в африканских странах

Многочисленные независимые исследования [анг] показывают, что Китай сталкивается с переизбытком в своём энергетическом секторе. То есть, сектор производит больше, чем требует рынок, и затем экспортирует по более низким ценам на другие рынки. Китай инвестировал десятилетия и миллиарды долларов в создание производственных линий и технологий [анг] в солнечной, ветровой и гидроэнергетической отраслях. Африка представляется идеальным рынком для этой продукции.

Поскольку Китай экспортирует экологически безопасные энергетические технологии по всему миру и фиксирует рост спроса в Африке, некоторые конкуренты в США и ЕС обеспокоены доминированием Китая в этой области. Министр финансов США Джанет Йеллен заявила [анг], что избыточные мощности Китая угрожают развивающимся отраслям в США и ЕС, и предупредила [анг], что «наводнение рынка дешёвым продуктом» может навредить конкуренции. Между тем, в июне 2024 года ЕС начал вводить дополнительные таможенные пошлины до 38 % [анг] на электромобили, экспортируемые из Китая в страны ЕС.

Китайское правительство последовательно отвергает обвинения [кит] в «избытке мощностей» и цитирует «Глобальный прогноз развития электромобилей на 2023 год» Международного энергетического агентства. Согласно этому прогнозу, к 2030 году глобальный спрос на автомобили на новых источниках энергии достигнет 45 миллионов единиц. Если Китай сохранит ежегодный рост производства на темпы роста на 20 %, страна будет производить 34,352 миллиона новых автомобилей на энергии к 2030 году, что по-прежнему не удовлетворяет мировой спрос.

Согласно анализу Oxford Economics [анг], существуют предварительные макроэкономические подтверждения существующей геополитической версии избыточных мощностей Китая. Однако нет убедительных доказательств того, что Китай вредит своим конкурентам-производителям в мире путём несправедливого ценообразования.

Точно так же Африка борется с собственными проблемами избыточных мощностей. Исследования показывают серьёзный избыток производственных мощностей в Эфиопии, Гане, Кении и Руанде. В этих странах установленная мощность превышает пиковый спрос более чем на 50 процентов, но многим домохозяйствам по-прежнему не хватает электроэнергии. Основные причины [анг] этого парадокса варьируются от страны к стране, но в основном связаны с чрезмерно оптимистичными прогнозами реального спроса со стороны министерств энергетики и плохим управлением внутри энергетической бюрократии.

Другая причина проблем избыточных мощностей в Африке — частные инвесторы. Например, Kenya Power, государственная распределительная компания, покупает электроэнергию [анг] у частных компаний по завышенным ценам. Эти цены намного выше того, за сколько компания может продавать, что приводит к высоким ценам на электроэнергию для граждан. Значительное участие частного сектора и подписание соглашений о покупке электроэнергии (PPA) с частными китайскими компаниями усугубили проблему.

Возможности для Африки

Многие африканские лидеры рассматривают спекуляции по поводу избыточных энергетических мощностей Китая как возможность [анг], которая может побудить Поднебесную перенести производство в своей цепочке поставок в Африку.

Хотя Китай увеличил инвестиции в африканские страны в рамках инициативы «Один пояс, один путь» [фр], более половины африканского экспорта в Китай [анг] по-прежнему состоит из сырья — нефти, меди, кобальта и железной руды. На эту продукцию приходилось более половины общей стоимости импорта в 2022 году. В настоящее время инвестиции в сектор производства новой энергии, в основном в области электромобилей, по-прежнему сконцентрированы в относительно богатых африканских странах, таких как Египет, Марокко и Южная Африка.

Некоторые африканские финансовые эксперты полагают [анг], что Китаю следует рассмотреть возможность аутсорсинга части цепочки поставок отрасли в Африку, а не использовать континент просто как источник сырья.

Рынки Китая и Африки, похоже, готовы дополнять друг друга в симбиотическом партнёрстве, но остаются некоторые нюансы. Даже если энергетический избыток в Африке можно решить за счёт снижения стоимости доступа, задача будет заключаться в том, чтобы обеспечить прозрачность и справедливость отношений в поставках между частными компаниями и правительствами и чтобы энергетический переход не нанёс ущерба исходной экосистеме.