Казань, столица Татарстана. Фотография: Александр Соболев, Unsplash. Используется по лицензии Unsplash

Вторая по величине этническая группа в современной Российской Федерации после русских — татары, тюркоязычные мусульмане-сунниты, коренные жители Поволжья и Урала, включая федеральные республики Татарстан и Башкортостан. Они также были первым мусульманским народом, завоёванным Россией в XVI веке. Хотя некоторые татары приняли христианство и стали субэтнической группой, большая часть сообщества остаётся мусульманской. Таким образом, в культурном и религиозном плане татары гораздо ближе к башкирам, сибирским народам [анг] и жителям Центральной Азии, чем к русским. Тем не менее татары были наиболее «интегрированной» нерусской этнической группой в Российской империи, а позднее и в Советском Союзе.

Однако в течение последних пяти столетий татары, как и другие меньшинства России, участвовали в политическом и вооружённом сопротивлении имперским властям. Москва либо жестоко подавляла национальные движения, либо вела с протестующими переговоры. Теперь, в условиях полномасштабного вторжения России в Украину, давние противоречия между Москвой и Республикой Татарстан обострились. Ещё до войны Кремль отменил обязательное изучение татарского языка в школах Татарстана, запретил нарративы, противоречащие имперской доктрине, и систематически уничтожал любые следы суверенитета республики. Число людей из Татарстана, отправленных на войну, непропорционально велико. Уровень смертности — число смертей на 10 000 мужчин в возрасте от 16 до 61 года — в Татарстане составляет 15,4, по сравнению с 1,6 в Москве.

Кремль также преследует активистов из Татарстана. В 2024 году журналистка Алсу Курмашева провела 288 дней в тюрьме за «распространение фейковых новостей» о российской армии. Аналогичным образом журналистке Фариде Курбангалеевой предъявлены обвинения в «оправдании терроризма», а политолог и публицист Руслан Айсин находится под следствием.

Global Voices взяли интервью у Руслана Айсина по электронной почте. Татарскому публицисту и главному редактору журнала «Поистине» Айсину предъявлены уголовные обвинения российским МВД за «реабилитацию нацизма», хотя большинство экспертов считают, что это преследование — месть за противостояние Руслана вторжению в Украину.

Фотография Руслана Айсина из его личного архива. Используется с разрешения

Global Voices (GV): Вы были удивлены, когда российские власти возбудили против вас уголовное дело, или вы ожидали подобного?

Ruslan Aysin (RA): I certainly expected that criminal cases would eventually be opened against me. It was inevitable, and I was prepared for it. The Russian repressive system operates this way — it's a mechanism of pressure that removes individuals from the legal field, declaring them state criminals and enemies of the people, much like in Stalin's times. As the saying goes, if there is no case against you and you're not in prison, it's not your achievement, but rather the authorities’ oversight. The Russian security apparatus is so powerful and total that it rivals the times of Stalinist repressions. People are being imprisoned for nothing, for thought crimes, just like in Orwell's work, for simply holding a position, even a neutral one. You must openly and passionately demonstrate loyalty to this dictatorship, or you are automatically declared an enemy, which is what happened to me.

Руслан Айсин (РА): Я, конечно, ждал уголовных дел в конечном итоге. Это было неизбежно, и я был к этому готов. Так работает российская репрессивная система — это механизм давления, который выводит людей из правового поля, объявляя их государственными преступниками и врагами народа, как во времена Сталина. Как говорится, если на тебя нет дела и ты не сидишь в тюрьме, это не твоя заслуга, а недосмотр властей. Российский аппарат безопасности настолько силён и тотален, что может сравниться с временами сталинских репрессий. Людей сажают ни за что, за мыслепреступления, как у Оруэлла, просто за то, что они занимают позицию, пусть даже нейтральную. Ты должен открыто и страстно демонстрировать преданность этой диктатуре, иначе тебя автоматически объявляют врагом, что и произошло со мной.

GV: Другие татарские журналисты, такие как Фарида Курбангалеева и Алсу Курмашева, также пострадали от репрессий. Вы считаете, что это часть преднамеренного плана Кремля по уничтожению татарского национального движения?

RA: The Kremlin has indeed targeted and declared enemies the most prominent figures within the Tatar community, not only within the national movement but also those who represent public interest, who have an audience, and who can influence people's minds. Many intellectuals and cultural figures in Tatarstan face criminal charges under various pretexts. As the saying goes, “If there's a person, a case will be found.” This is a deliberate strategy aimed at intimidating others, making them fearful of speaking out about the issues facing the Tatar people, their subjectivity, sovereignty, language preservation, and culture. Talking about Tatar identity is already considered a crime, let alone discussing the status of the republic or its independence.

РА: Кремль действительно выбрал мишенью и объявил врагами наиболее видных деятелей татарской общины, не только тех, кто представляет  национальное движение, но и тех, кто известен, владеет аудиторией и может влиять на умы людей. Многим интеллектуалам и деятелям культуры в Татарстане грозят уголовные обвинения под разными предлогами. Как говорится, «был бы человек, а дело найдётся». Это преднамеренная стратегия, направленная на запугивание других, чтобы никто не решался говорить о проблемах, с которыми сталкивается татарский народ, о его субъектности, суверенитете, сохранении языка и культуры. Разговоры о татарской идентичности уже считаются преступлением, не говоря уже об обсуждении статуса республики или её независимости.

GV: Как бы вы описали нынешнее состояние татарского национально-религиозного движения? Как оно вписывается в более широкий оппозиционный дискурс в России и как связано с мировым мусульманским движением, выступающим за свои права?

RA: The Tatar national movement has always been strong with its leaders, ideas, and projects. In the 1990s, the Tatar people were among the leaders in reclaiming statehood and preserving their identity. In 1994, Tatarstan signed a special Federative Treaty with Russia, which defined Tatarstan as an independent entity with relations with Russia based on a treaty. But Putin's rise to power dismantled this system. Tatarstan was politically and economically surrounded and came to be viewed by Moscow as a rebellious separatist region. We later saw how Moscow systematically worked to suffocate Tatarstan and the Tatar people, eliminating any chance of autonomy.

Tatars are undoubtedly part of the global Muslim community. They built mosques across Russia and were reformers and scholars long before the revolution. They have made significant contributions to the spiritual heritage of Islam and continue to see themselves as part of the Muslim civilization. However, due to their subjugated and constrained state, they are unable to fully realize their potential.

РА: Татарское национальное движение всегда было сильным со своими лидерами, идеями и проектами. В 1990-х годах татарский народ был среди лидеров в восстановлении государственности и сохранении идентичности. В 1994 году Татарстан подписал специальный федеративный договор с Россией, закрепивший федеральное устройство и особые отношения с РФ. Но приход Путина к власти разрушил эту систему. Татарстан был политически и экономически окружён и стал рассматриваться Москвой как мятежный сепаратистский регион. Позже мы увидели, как Москва систематически работала над тем, чтобы задушить Татарстан и татарский народ, исключив любые шансы на автономию.

Татары, несомненно, часть мирового мусульманского сообщества. Они построили мечети по всей России и были реформаторами и учёными задолго до революции. Они внесли значительный вклад в духовное наследие ислама и продолжают считать себя частью мусульманской цивилизации. Однако из-за своего подчинённого и стеснённого положения они не способны в полной мере реализовать свой потенциал.

GV: Каков ваш «план-максимум» для родного региона? Победа татар — независимое государство или реформирование российского государства на новых принципах?

RA: I believe that, sooner or later, the Tatars, as the second-largest ethnic group in the Russian Federation, will gain the right to sovereignty and independence. The Tatars have a rich history and well-developed political self-consciousness. They remember their roots and know that they once controlled vast territories, covering almost half of what is now called the Russian Federation. Therefore, the Tatars are not just about Tatarstan. Only about 27 percent of Tatars live in Tatarstan today, with the rest spread across the vast expanses of Eurasia, the United States, and Australia. Personally, I support a broad political project for the Tatars. To this end, I developed the “Five Tatars” project, which includes not only the republic itself but also the Idel-Ural region, Greater Tatarstan, the Tatar diaspora, and the Tatar factor — the Tatar logos projected onto all these levels. This project encompasses different forms of political representation for the Tatar ethnic group. Tatars need to develop several models that meet their demands and historical claims in the new geopolitical reality that will inevitably follow.

РА: Я верю, что рано или поздно татары, как вторая по численности этническая группа в Российской Федерации, обретут право на суверенитет и независимость. У татар богатая история и развитое политическое самосознание. Они помнят свои корни и знают, что когда-то контролировали огромные территории, почти половину того, что сейчас называется Российской Федерацией. Поэтому татары — это не только Татарстан. Сегодня в Татарстане проживает всего около 27 процентов татар, остальные разбросаны по обширным просторам Евразии, США и Австралии. Лично я поддерживаю широкий политический проект для татар, разработал проект «Пять татар», который включает в себя не только собственно республику, но и регион Идель-Урал, Большой Татарстан, татарскую диаспору и татарский фактор — татарские логосы, спроецированные на все эти уровни. Этот проект охватывает разные формы политического представительства татарского этноса. Татарам необходимо разработать несколько моделей, которые отвечают их запросам и историческим притязаниям в новой геополитической реальности, формирование которой неизбежно.