Активистка: «Это не русофобия, а недостаточная информированность сотрудников»
В сентябре 2023 года чиновники Европейской комиссии запретили гражданам России ввозить в ЕС автомобили с российскими государственными номерами. Появились слухи о возможном запрете на провоз «личных вещей». После этого Гера Угрюмова, тогда ещё никому не известная пользовательница социальной сети X (в прошлом Twitter), решила разобраться в ситуации. Она позвонила пресс-секретарю Европейской комиссии, опубликовала пост о своём звонке в X и тут же стала знаменитой.
Гера Угрюмова — политическая беженка из России, которая сейчас живёт в Италии. Она приехала в Рим в мае 2022 года и на себе испытала проблемы, которые приносит российский паспорт в ЕС после начала вторжения России в Украину в феврале 2022 года. Теперь Угрюмова помогает россиянам за границей. Это интервью было взято по телефону в феврале 2024 года, но с тех пор ситуация не изменилась. С разрешения Угрюмовой Global Voices публикуют отредактированную версию.
Гера Угрюмова, фото из личного архива публикуется с разрешения
Global Voices (GV): Чем ты занималась в сентябре 2023 года до того, как внезапно решила разобраться с нововведением Еврокомиссии?
Гера Угрюмова (ГУ): Тогда мы, я и подруга Полина, жили в шелтере для бездомных от Красного Креста (моя собака была на передержке, так как в шелтер нельзя с животными), пытались найти работу, оформляли до конца документы: банки, прописки… Это всё нужно, чтобы устроиться на работу. А тут работа по профилю подвернулась сама собой. Мне всегда было интересно таким заниматься, и я пошла разбираться, что происходит. Дальше всё получилось само собой.
GV: Расскажи, пожалуйста, как ты оказалась в Италии.
ГУ: В России я училась на журналиста в университете, из которого пришлось отчислиться из-за отъезда. У нас было небольшое издание, где работало около десяти студентов. И появились ребята, которые организовали на меня травлю, начали преследовать сначала в университете, потом утекла база Яндекс.Еды, они узнали мой адрес, начали приходить домой. Я тут не могу рассказать все детали. Полиция по трём заявлениям никаких нарушений не нашла, и мы приняли решение, что нужно уезжать. Приехали в Италию по турвизе.
GV: В каком статусе ты находишься в Италии сейчас?
ГУ: Мне одобрили политическое убежище, я могу тут жить, работать, получать медицинскую помощь. Сейчас, спустя почти два года, как-то всё наладилось.
GV: Расскажи, пожалуйста, как итальянские власти обращаются с беженцами, что им положено.
ГУ: Во-первых, сразу скажу, что лучше не просить убежище в Риме, потому что там будут встречать недружелюбные дяди и тёти. Это будет местный полицейский участок, в котором будет сразу человек 600-800. И процедура в Риме занимает гораздо больше времени. Но так как мы прилетели в Рим, то никого слушать не стали (да и информации было крайне мало), поехали в римский полицейский участок. Нам выдали справку о том, что мы подали документы на убежище и что нужно через месяц прийти снова. Сейчас уже такого не бывает: приглашение на первое посещение в Риме выдают на 1,5-2 года вперед.
GV: А что все это время делать? Где жить?
ГУ: Ребятам из Пакистана, из Африки ещё как-то находится жилье, но Италия крайне перегружена. Жилья прямо от государства нет. Они бы и рады помочь, но физически ничего нет. Сейчас они договариваются с Албанией, чтобы там сделать какие-то центры, а здесь — нормальные лагеря.
GV: Получается, что ты просто идёшь на улицу?
ГУ: Да. Мы сняли отель в надежде на то, что снимем квартиру впоследствии. Мы приехали с четырьмя тысячами евро, и они за месяц закончились. Но есть частные проекты, которым государство выделяет деньги, чтобы они размещали людей, помогали интегрироваться. Из трёх проектов, где мы побывали, только в одном что-то делалось, чтобы мы оттуда выехали самостоятельными людьми. В остальных двух никак не помогали, мы там только жили.
GV: А как насчет пособий, помощи с медициной?
ГУ: Пособий нет, медицина доступна для беженцев бесплатно, почти всё покрывает страховка, но нужно её оформить.
GV: Вернемся в сентябрь 2023 года. По твоим наблюдениям, какие страны самые проблемные для россиян?
ГУ: Сначала мне казалось, что самая проблемная страна — это Италия. И, конечно, проблема с банками, которые, к примеру, отказываются открывать счёт без каких-либо оснований, ссылаясь на санкции. Это просто было ближе мне. Я сама с этим столкнулась. Сейчас мне кажется, что самая проблемная ситуация на данный момент на Кипре. Туда недавно приезжали американские чиновники, и там очень активно стали закрывать счета россиянам. А кому-то ещё нужно продлевать ВНЖ, и, чтобы это сделать, нужен банковский счёт. Люди просто бегают в панике.
GV: То есть не открывают или вовсе закрывают счета, не продлевают ВНЖ россиянам. Что еще?
ГУ: Не пускают на рейс, хотя никаких ограничений для этого нет. Очень часто между шенгеном и Балканами. Кого-то на работу не берут, кого-то увольняют, кому-то квартиру не сдают. Конкретно люди на местах уверены, что нельзя, потому что санкции.
GV: Ты как-то писала, что с такой же проблемой с банковским счётом столкнулась женщина с украинским паспортом…
ГУ: Да. Это распространенная итальянская проблема, потому что здесь фискальный код (местный аналог ИНН) включает в себя данные о стране рождения. Она гражданка Украины, но родилась уже после развала Советского Союза в Москве. Соответственно у неё стоит в фискальном коде 154 — место рождения Россия. И просто системы автоматические не дают ей ничего сделать.
GV: Вот такие ситуации вполне может использовать российская пропаганда, чтобы доказать наличие русофобии. Как ты думаешь, это русофобия?
ГУ: Нет, я не думаю, что это русофобия. Это недостаточная информированность сотрудников в компаниях. Вот мы пишем руководству компании, и этим сотрудникам «дают по шапке». Правда, с некоторыми компании мы «бодаемся» довольно долго.
GV: Получается, это сотрудники на местах, которые излишне бдят?
ГУ: Да, сотрудники, которые излишне перестраховываются.
GV: Ты создала проект «Искра», который помогает россиянам разбираться вот с такими проблемами за границей. Как вы конкретно помогаете? Есть ли успешные кейсы?
ГУ: Да, конечно, есть. Вот в Италии трём людям в минувшем месяце помогли решить проблемы с банком. Кому-то помогли всё оформить онлайн, с кем-то прямо съездили в банк, позвонили в антидискриминационную службу, даже немного ругались, но в итоге всё открыли. Если проблема с банком, мы пытаемся мирно договориться, указывая на законы. Если не получается, то направляем официальное обращение, что, мол, в таком-то филиале такому-то человеку не открыли счёт, а по закону должны были, давайте разберемся, или мы уже будем привлекать юристов. Если после этого проблема не решается, тогда находим местного юриста, обычно русскоговорящего, чтобы людям было проще, который этим занимается. Это всё оплачивается из денег «Искры», которая живет на пожертвования.
GV: А если в России произойдут перемены в ближайшие годы, думаешь ли ты вернуться в Россию?
ГУ: Надеюсь, если хотя бы не вернуться в Россию, то продолжать свою работу для граждан России здесь.
