Скриншот с сайта Глобальной коалиции за языковые права

[Все ссылки в тексте — на английском языке, если не указано иное.]

Хотя люди в мире говорят более чем на 7000 языков, около половины этих языков находятся на грани исчезновения, так как соотношение сил между ними далеко не равное. Единственная гарантия выживания некоторых языков — активная работа носителей, желающих передать язык следующим поколениям. Global Voices поговорили с доцентом политологии австралийского Университета Ла Троба Джеральдом Рошем о некоторых инициативах по языковому сохранению и возрождению. Джеральд — не только эксперт по Тибету, но также активист языковой справедливости в Глобальной коалиции за языковые права, где занимает ключевую позицию. Интервью проведено по электронной почте, а полученные ответы отредактированы из соображений краткости и стиля.

Джеральд Рош, фотография использована с разрешения

Gerald Roche (GR): The Global Coalition for Language Rights was founded in 2020 by a group of language professionals: translators, localization specialists, and language access workers. The coalition was founded to help raise awareness of language rights and safeguard everybody’s language rights. We also aim to provide opportunities for members of the coalition to collaborate and support each other in whatever we are doing to promote language rights.

I got involved with the coalition in 2021, and took on the role of co-chair in 2022. The coalition is completely run by volunteers. We have no funding, and operate on a horizontal network model. The co-chair role is mostly an administrative position, facilitating meetings, and helping members connect across time zones. I stepped down from that role earlier this year as part of the regular rotation of roles in the coalition.

Since I joined the coalition, we have expanded our membership around the world. Members now include community activists, educators, researchers, translators, NGO professionals, and a range of people from other backgrounds. The coalition’s activities have also expanded during this time.

Each year, we hold Global Language Advocacy Days: several days of coordinated activities across the globe to raise awareness of language rights. We have also drafted a plain language statement on language rights, which is now available on our website in around 80 languages. Another initiative we launched earlier this year is a rights-based tool for linguists, to help them integrate human rights into their fieldwork. And this year we are also launching the Language Rights Defenders Award.

Джеральд Рош (ДР): Глобальную коалицию за языковые права в 2020 году основала группа специалистов лингвистического профиля: переводчики, специалисты по локализации и работники в сфере языковой доступности. Коалиция была создана для повышения осведомлённости о языковых правах и с целью их защиты. Мы также стремимся предоставить участникам коалиции возможности сотрудничества и взаимной поддержки во всём, что мы делаем для продвижения языковых прав.

Я вступил в коалицию в 2021 году, а в 2022 году стал сопредседателем. Коалицией управляют исключительно волонтёры. У нас нет финансовой поддержки, и мы работаем по горизонтальной сетевой модели. Сопредседатель, по большому счёту, — административная позиция. В основном он занимается организацией встреч и помогает контактировать членам коалиции, находящихся в разных часовых поясах. Я ушёл с этой должности в начале этого года в рамках регулярной ротации ролей в коалиции.

С тех пор как я присоединился к коалиции, число наших членов по всему миру выросло. Теперь у нас есть общественные активисты, педагоги, исследователи, переводчики, специалисты неправительственных организаций, а также ряд работников из других сфер. Деятельность коалиции также расширилась за это время.

Каждый год мы проводим глобальные Дни защиты языка. В течение нескольких дней по всему миру проводятся скоординированные мероприятия, направленные на повышение осведомлённости о языковых правах. Мы также подготовили и опубликовали на нашем сайте заявление о языковых правах, в простом изложении. Его уже перевели примерно на 80 языков. Другой проект, который мы запустили в начале этого года, — правозащитный инструмент для лингвистов, помогающий им работать на стыке лингвистики и защиты прав человека. Также в этом году запускается премия Защитников языковых прав.

GV: Можете ли вы описать кандидатов и критерии выбора для участия в премии?

GR: The Language Rights Defenders Award aims to honor individuals who demonstrate outstanding commitment to language rights. We are looking for people who can demonstrate passion for language rights and impact in their work to protect and promote those rights. We opened nominations to members of the coalition, and to the general public as well. Anybody could nominate themselves or someone else.

We have been really encouraged by the number and diversity of nominations we have received for the first year of the award! Applications closed in April, and we are planning to announce the winner on May 22nd. We received nominations from 14 countries in Africa, Asia, Europe, and the Americas. Nominees are from a range of backgrounds, including community activists, translators, public servants, medical professionals, and academics. The nominations really attest to the wide relevance of language rights to all areas of life.

Some of these people work at a very local scale: within a local community, for example, helping to revitalize an Indigenous language, or providing vital services in a minoritized language. Others work at the international level, helping to build advocacy networks or develop new agreements between states that acknowledge language rights. It’s been really inspiring to see the dedication displayed in these profiles.

ДР: Цель премии Защитников языковых прав — отметить людей за их выдающиеся достижения в сфере языковых прав. Мы ищем тех, чей интерес к языковым правам очевиден, а их работа влияет на защиту и продвижение этих прав. Заявки принимаются не только от членов коалиции, но от всех желающих. Кто угодно может номинировать себя или другого человека.

В первый год премии мы очень воодушевлены количеством и разнообразием участвующих. Приём заявок был окончен в апреле, а победителя планируется объявить 22 мая. Мы получили номинации из 14 стран Африки, Азии, Европы и Америки. Кандидаты работают в разных сферах: есть общественные активисты, переводчики, государственные служащие, медицинские работники и учёные. Номинации подтверждают большую важность языковых прав во всех областях жизни.

Некоторые из этих людей работают локально, например, в местных сообществах, помогая возрождать языки коренных народов или предоставляя жизненно необходимые услуги на языках меньшинств. Другие же выходят на международный уровень, помогая создавать сети поддержки или разрабатывать новые соглашения между государствами, которые признают языковые права. Такая преданность языковым идеям в заявках на премию не может не вдохновлять.

GV: Чего вы надеетесь достичь в первый выпуск премии? 

GR: I think there are really two main aims: to inspire and to honor. First and foremost, it’s important to honor the work that language rights defenders do, because it’s hard work – sometimes even dangerous. Some people dedicate years of their life to this work, and when they do, they are working against a range of opposing forces. Usually they are working against widespread social discrimination against a group of people and their language. They are also usually working against policies that explicitly undermine the language, and keep its speakers from enjoying full equality: sometimes they are even faced with violent state violence. All language rights defenders are faced with indifference and inertia. All of this makes defending language rights really challenging, but still people choose to do it. We should acknowledge and honor that.

The second aim of the award is to inspire. In my role as co-chair of the coalition, I spoke to lots of people who were very enthusiastic about defending language rights. Often, however, they weren’t sure where to start. Finding an exemplary language rights defenders gives people an example to follow. It might help some people take the first step. For others who are already defending language rights, it might help them persist at what they’re doing when things get difficult. All of us who work to defend language rights can benefit from some inspiration.

This is why we’ve dedicated the first annual award to the memory of Tove Skutnabb-Kangas, an activist and academic who sadly passed away in 2023. Her life and work, her values and actions, all exemplify what we think a language rights defender should be.

ДР: Для меня существуют две главные цели: вдохновлять и чествовать. Прежде всего, важно отдать дань работе, которую делают защитники языковых прав, так как это сложная, а порой и опасная работа. Некоторые посвящают этому годы жизни, сталкиваясь с ожесточённым противодействием. Обычно людям приходится бороться с общераспространённой социальной дискриминацией в отношении группы людей и их языка. Активисты также работают против политики, которая явно наносит ущерб языку, лишая носителей права на языковое равенство. Иногда даже приходится иметь дело с жестоким государственным насилием. Все защитники языковых прав вынуждены противостоять безразличию и бездействию. Все эти факторы делают защиту языковых прав сложной работой, но всё ещё остаются люди, которые готовы этим заниматься. Наша задача: признать эти усилия и вознаградить их.

Вторая цель премии — вдохновлять. Будучи сопредседателем, я разговаривал с большим количеством людей, которые с энтузиазмом относились к защите языковых прав. Однако они часто не знают, с чего начать. Награждение защитников языковых прав, добившихся успехов, даёт людям пример для подражания. Это может помочь начинающим сделать первый шаг. И поддержит тех, кто уже давно работает в этой сфере, когда они оказываются в трудной ситуации. Вдохновение помогает всем.

Вот почему мы посвятили первую ежегодную премию Туве Скутнабб-Кангас, активистке и учёной, которая скончалась в 2023 году. Её жизнь и работа, её ценности и действия служат примером того, каким должен быть защитник языковых прав.

GV: Можете ли вы рассказать подробнее о ситуации с языками аборигенов в Австралии и связанным с этим активизмом?

GR: So, first I should point out that I’m not Indigenous, and also that most of my research has been with colleagues and communities in other parts of the world, in places like China, Japan, India, Philippines, and Sweden. Keeping that in mind, I would make two general observations about Aboriginal and Torres Strait Islander languages in Australia.

First is that there has been a tremendous amount of revitalization work done in the past few years. There is a real sense of momentum building. However, this movement is being met with backlash from conservative forces in Australia. Over the past few years I have been tracking online commentary about Indigenous language revitalization in Australia. The backlash I’ve observed includes efforts to promote English monolingualism as the solution to every problem, overt racism against Indigenous people, paternalizing assertions about what Indigenous people really need, unhinged speculations about Indigenous place names being part of a UN plot to take over the country, and a range of other arguments. All of this is allowed to circulate freely online, without any effort to counter or control these hateful discourses.

Which brings me to a second point. Policies for Indigenous languages in Australia have been patchy and insufficient. Most striking to me is the lack of a rights-based approach to language. You can see this, for example, in how Australian governments have reacted to the United Nations Declaration on the Rights of Indigenous Peoples (UNDRIP). UNDRIP contains some good, strong protections for a range of Indigenous language rights: to revitalize, use, develop and transmit languages, and to establish, control, and access education and media in those languages. Australia voted against the UNDRIP in the UN General Assembly, and recently, when an Indigenous senator tried to pass a bill implementing UNDRIP here, it was voted down. I think we can’t say we really care about Indigenous languages in Australia until we start taking language rights seriously.

ДР: Прежде всего, хочу уточнить, что я не коренной австралиец, а большинство моих исследований проводились с коллегами и сообществами в других частях мира, — в Китае, Японии, Индии, Филиппинах и Швеции. Учитывая вышеказанное, я могу сделать два замечания о языках аборигенов и островитян Торресова пролива [рус] в Австралии.

Во-первых, за последние пару лет была проделана огромная работа по языковому возрождению и она продолжает набирает обороты. Однако это движение сталкивается с негативной реакцией консервативных сил в Австралии. Последние несколько лет я отслеживал онлайн-комментарии о возрождении языков коренных народов в Австралии. Негативизм, который я зафиксировал, — это попытки продвигать монолингвизим английского языка как решение всех проблем, открытый расизм в отношении коренных народов, навязывание покровительственных утверждений о том, что на самом деле нужно коренным жителям, болезненные спекуляции о том, что названия коренных городов — часть плана ООН по захвату страны, а также ряд других аргументов. Всё это свободно циркулирует в интернете без каких-либо попыток опровергнуть или контролировать эти злобные дискурсы.

Это приводит меня ко второму наблюдению. Политика в отношении языков коренного населения в Австралии неоднозначна и недостаточна. И что меня удивляет больше всего, так это отсутствие правовой базы в языковой сфере. Это, например, можно заметить в реакции правительства на Декларацию ООН о правах коренных народов (UNDRIP). Декларация включает в себя надёжную поддержку ряда языковых прав коренного населения: возрождение, использование, развитие и передача языков, а также установление, контроль и доступ к образованию и СМИ на этих языках. Австралия проголосовала против UNDRIP в Генеральной Ассамблее ООН, и на днях, когда сенатор из коренного населения пытался продвинуть законопроект о реализации декларации, документ был отклонён. Я думаю, нельзя говорить, что нас действительно волнуют языки коренных народов в Австралии, пока мы не начнём всерьёз относиться к языковым правам.

Больше информации о том, как языковые активисты в Австралии используют технологии, чтобы увеличить эффективность усилий по возрождению языков, читайте на сайте Rising Voices организации Global Voices.