Мемориал нама и овагереро, убитым на острове Шарк. Фотография: Мэтью Хендрикс, используется с разрешения

Министр информационных и коммуникационных технологий Намибии Эмма Теофелус объявила 28 мая, что со следующего 2025 года этот день станет государственным праздником [анг], известным как День памяти жертв геноцида. Так современники будут чтить память народов нама и овагереро, убитых во время геноцида 1904–1908 годов, организованного колониальной Германией.

Это заявление было сделано почти через три десятилетия после того, как Намибия впервые обрела независимость от апартеида в Южной Африке. Поэтому возникает вопрос: почему Намибии потребовалось так много времени, чтобы осознать, что нельзя забывать о геноциде, уничтожившем примерно 76 процентов [анг] народов нама и овагереро?

Первые европейцы в Намибии

Первым европейцем, «открывшим» Намибию, был португальский моряк Диаго Цао [анг] в 1485 году. Прибыв на Берег Скелетов, ныне знаменитый погибшими во время крушений кораблями, чьи остовы разбросаны по береговой линии, Цао воздвиг известняковый крест и дал этому региону название Кабо-да-Крус.

Второй европейский путешественник оказался в Намибии всего через два года после Цао. Правда, уже в другой части страны — в Диас-Пойнте. По пути к Мысу Доброй Надежды Бархоломеу Деус остановился на этом месте примерно в двадцати километрах от намибийского города, ныне известного как Людериц.

Деус «открыл» Уолфиш-Бей [анг] — в наши дни по-прежнему крупнейший торговый порт страны — в 1487 году, но официально голландцы основали его только в 1793 году. Затем британцы аннексировали порт в 1840 году, пытаясь обезопасить свои торговые маршруты к мысу Доброй Надежды на территории современной Южной Африки. В то время как Намибия с 1884 по 1915 год называлась Германской Юго-Западной Африкой [анг, pdf, 415 КБ] и находилась под контролем Германии, Уолфиш-Бей оставался в жёсткой хватке британцев до тех пор, пока страна не стала южноафриканским протекторатом в результате Первой мировой войны и принятия резолюции Лиги Наций 1920 года.

К сожалению, это довольно распространённая история. Бесчисленные страны Африки, Азии и Америки были предметом торговли между португальцами, испанцами, голландцами и британцами еще в XV веке. Но хотя такие страны, как Соединённые Штаты [анг], завели здесь колонии поселенцев ещё в 1606 году, малярия [анг] сильно мешала европейцам расселиться на африканском континенте. Среди редких исключений из этого правила — свободная от малярии Капская колония, впервые основанная голландцами в 1652 году. Южная Африка и Алжир позже становятся странами с наибольшим количеством европейских поселенцев на континенте, а Зимбабве, Кения, Мозамбик, Ангола и Намибия превращаются в дом для небольших колоний поселенцев. Совсем мелкие колонии, известные как региональные анклавы, также существовали в Танзании, Конго, Руанде и Бурунди. Что в конечном итоге привлекло сюда европейских поселенцев? Открытие полезных ископаемых.

Начало поселенческого колониализма

Когда в конце 1700-х годов в Намибию прибыли первые старатели в поисках драгоценных металлов и минералов, они сообщили, что коренные народы уже добывали, обрабатывали и торговали медью в регионе Отави [рус]. Европейская коммерческая добыча началась позже, с медного рудника Matchless в 1856 году и серебряного рудника Pamona в 1864 году. Позже в 1908 году [pdf, 107 КБ] на территории, ставшей впоследствии рудником Колманскоп, между городами Аус [рус] и Людериц [рус], были обнаружены алмазы. Каким бы прибыльным ни было это открытие, железнодорожный рабочий Захариас Левала, который первым нашёл алмазы в регионе, добытых миллионов не увидел. Этот приз скорее всего достался его руководителю Августу Стэнчу.

С открытием полезных ископаемых и драгоценных металлов шахтёрские города  стали возникать по всей стране. Однако с тех пор около 200 шахтёрских поселений были заброшены, а после них остались лишь руины колониальных городов и постройки эдвардианской архитектуры [рус]. Сейчас на территории старого заброшенного города Колманскоп за 8 долларов США вы можете осмотреть здания и насладиться подробными историями о том, как богатые горожане ели икру и пили шампанское, импортированное из Европы, посреди Намибии, и лишь вкратце — о судьбе примерно 800 рабочих, которые жили в закрытых бараках на противоположной стороне шоссе, вручную добывали алмазы и регулярно облучались из-за ультрасовременных городских радиационных аппаратов.

Иронично, что те шахтёрские города, которым удалось выжить, посетить гораздо труднее. Например, город Ораньемунд, построенный в 1936 году для обслуживания местной шахты, до 2011 года находился в частной собственности NAMDEB (партнерство Namibia De Beers) и был открыт для публики только с 2017 года. До этого момента для доступа в город нужно было получать разрешение.

В конечном счёте, система контроля над природными ресурсами Намибии, впервые созданная во время колониальных захватов в борьбе за Африку [рус], всё ещё прекрасно действует. Хотя эта форма структурного экономического неравенства — явная несправедливость, она меркнет по сравнению с неспособностью страны должным образом чтить память о первом в мире геноциде XX века.

Первый геноцид XX века

По мере того как европейские поселенцы наводняли Намибию, местные сообщества становились свидетелями конфискации родных земель и скота. К 1903 году немецкие колонисты отобрали около 130 000 квадратных километров земли. В конечном итоге это привело к восстанию народов нама и овагереро, в результате которого погибло от 123 до 150 немецких землевладельцев. Немецкий военный ответ был быстрым и жестоким. Между 1904 и 1908 годами примерно из 85 000 представителей нама и овагереро были убиты 65 000. Это приблизительно 80 процентов всех овагереро и 50 процентов нама.

Часть аборигенов умирали в пустыне Омахеке, спасаясь из контролируемой Германией Намибии и пытаясь добраться до убежища в управляемом Великобританией Бечуаналенде (ныне Ботсвана). Умирали от голода, обезвоживания и отравления плохой водой. Другие были убиты на работах или в концентрационных лагерях. В Людерице на острове, который стал известен как Остров Смерти, погибло от 1000 до 3000 человек. Это около 80 процентов всех заключённых, которые трудились до смерти, погибая от голода.

Врачи, которые позже приложили руку к формированию нацистского режима и Холокосту, также проводили расовые эксперименты над заключёнными. Подобное происходило и во втором концлагере в Свакопмунде. После убийства тела заключённых обычно расчленяли, отрезая головы (чтобы их очищали и вываривали другие заключённые, обычно женщины). Полученные черепа затем использовались для проведения расовых исследований, а несколько десятилетий спустя — использовались в формировании идеи арийского превосходства. Ужасно, что останки были возвращены Намибии только в 2011 году, ровно за 10 лет до того, как Германия официально признала моральную ответственность за то, что произошло под её колониальным правлением.

«Отмывание» намибийских лагерей

Несмотря на происходившие зверства, поминовение здесь происходит редко. То, что когда-то было Островом Смерти, теперь популярный туристический объект, известный как Остров Акул. Кемпинг с туалетами, местами для барбекю, розетками и даже пляжем, идеальным для купания. Посетитель острова видит окружающую красоту и счастливых отдыхающих (многие из которых, по иронии судьбы, немцы), но по большей части никогда не узнаёт о том, как здесь издевались над людьми. До тех пор, пока случайно не наткнётся на мемориал.

Отдыхающие на острове Шарк. Фотография: Мэтью Хендрикс, используется с разрешения

Мемориальный камень, установленный в конце 2023 года, — дань уважения народам нама и овагереро, погибшим на острове. Мемориал разделён: одна часть — об основателе города Адольфе Людерице, другая — о немцах, погибших в ходе восстания под предводительством овагереро и нама.

Учитывая, что человеческие останки, предположительно тех, кто умер в концентрационном лагере, были найдены на острове Шарк совсем недавно, в апреле этого года, необходимо сделать больше для раскрытия и сохранения истории нама и овагереро. Что ещё более важно, мемориалы и исторические места должны создаваться в контексте колониальной истории, с очень чёткой разницей между памятниками жертвам геноцида и памятниками «боевым героям», погибшим в колониальной и репрессивной войне.