Скриншот из Youtube-видео «Религия в Южной Азии», автор Lentera Data. Добросовестное использование

[Все ссылки в тексте — на английском языке, если не указано иное.]

Авторы статьи: В.Приятхаршан, Рохита Упадхьяя и Амин Анвар. Материал был опубликован на Groundviews, отмеченном наградами сайте гражданской журналистики в Шри-Ланке. Отредактированная и сокращённая версия статьи предлагается на Global Voices в рамках соглашения о разделе контента.

Индекс свободы прессы 2024 года выявил тревожные тенденции в странах Южной Азии, включая Индию, Шри-Ланку и Пакистан. Всё указывает на значительное снижение уровня свободы прессы. Всего за один год Шри-Ланка резко опустилась с предыдущей позиции (135) до 150-й в прошлогоднем отчёте «Репортёров без границ» (RFS). Индия — на 159-м месте из 180 стран в индексе, что говорит о явных проблемах в сфере СМИ. Далее следует Пакистан, занимающий 152-е место.

Эти результаты проливают свет на препятствия, с которыми сталкиваются журналисты в регионе, включая угрозы, цензуру, юридические препоны, а также физические и психические проблемы. Некоторые журналисты гибнут при выполнении своей работы.

Эти проблемы касаются не какой-то конкретной группой журналистов, а широко распространены в профессии. Однако журналисты, принадлежащие к меньшинствам, сталкиваются с повышенными рисками и дополнительными препятствиями, оказываясь особенно уязвимыми.

В 2021 году Аджай Лалвани, местный корреспондент газеты на языке урду, сидел в парикмахерской в ​​Суккуре, Пакистан. Мимо проехали несколько боевиков и открыли огонь, ранив Лалвани в живот, руку и колено. Репортёр скончался в больнице. Аджай был индуистским журналистом, известным тем, что разоблачал преступления влиятельных местных лидеров. Свидетель по этому делу Нареш Кумар погиб в дорожно-транспортном происшествии, которое произошло при подозрительных обстоятельствах и к которому мог иметь отношение обвиняемый в убийстве Аджая.

В Шри-Ланке, где на севере и востоке проживает меньшинство, говорящее на тамильском языке, многочисленные журналисты становятся жертвами убийств или исчезают бесследно. Представители Комитета защиты журналистов (CPJ) сообщили, что 25 журналистов погибли во время гражданской войны, большая часть — в период с 1992 по 2022 год.

В Индии власти всё чаще преследуют журналистов и онлайн-оппозицию за критику политики и практики правительства, используя законы о борьбе с терроризмом и подстрекательством к мятежу, а также более широкие практики подавления инакомыслия. При этом самая уязвимая в этом контексте группа — мусульманские журналисты. Показатель критического положения со свободой слова в Индии — количество журналистов, которым предъявлены обвинения по драконовским законам. За годы правления Нарендры Моди преследование журналистов выросло более чем в четыре раза. Согласно данным, собранным CPJ, в период с 2014 по 2023 год в Индии оказались в тюрьмах 36 журналистов.

Ярлык террориста

«Против меня возбуждено два дела: одно — по Закону о предотвращении незаконной деятельности (UAPA), а другое — по Закону о предотвращении отмывания денег (PMLA). Составлено обвинительное заключение на 5000 страниц, но вот уже почти 3–4 года я не могу его получить. Против меня есть только обвинения и никаких доказательств не найдено. Тем не менее, страдает моя работа, здоровье, финансы и всё остальное», — рассказал Сиддик Каппан, журналист из Кералы, арестованный в октябре 2020 года и освобождённый под залог в феврале 2023 года, более чем через два года после ареста.

Куманан, журналист из района Муллаитиву, говорит:

For a prolonged period, we’ve been unjustly labelled as terrorists. Whenever we report for the rights of the Tamil people, we’re unfairly branded as such. Consequently, many journalists have suffered tragic fates including murder, abduction and forced disappearance. Even today such perceptions persist about us. We continue to be categorised within the general stereotype of terrorists, seen as undesirable elements by the state, perceived as accomplices and even as instigators of terrorist activities. We are called for investigation under the Prevention of Terrorism Act (PTA), which has become a new normal.

Долгое время нас незаслуженно называют террористами. Всякий раз, когда мы выступаем за права тамилов, нас клеймят таковыми. В результате, у многих журналистов трагическая судьба, включая убийства, похищения и насильственные исчезновения. Даже сегодня подобные представления о нас сохраняются. Нас рассматривают как стереотипных террористов, которых государство считает нежелательными элементами, соучастниками и даже подстрекателями террористической деятельности. Новая норма — делать нас объектами расследований в соответствии с Законом о предотвращении терроризма (ЗПТ) [pdf, 533 КБ].

Журналист Меер Фейсал рассказал, как полиция Трипуры преследует 102 аккаунта в соцсетях за предположительное размещение контента, нарушающего общественную спокойствие в соответствии с UAPA: «Многих из нас привлекли к ответственности за то, что мы задаём критические вопросы по поводу институционализированного спланированного насилия. Никто не проверял факты в материале, за который меня преследуют. Это происходит только потому, что мы тогда привлекали внимание к острой проблеме».

UAPA используется против журналистов, которые стремятся расследовать и освещать ряд проблем. Законную работу СМИ пытаются криминализировать, журналистов окрестить террористами, а также оказать сдерживающее воздействие на профессионалов в целом.

Надуманные дела, чтобы инакомыслящие замолчали

Шамс Табрез Касми, редактор многоязычной цифровой медиаплатформы Millat Times, привлекается к ответственности за размещение в Twitter видео межобщинных столкновений в Канпуре [рус] в 2022 году, но ему пока не было направлено письменное уведомление. Журналист также рассказал, что его коллеги-мусульмане подвергались гонениям и оскорблениям из-за религиозной принадлежности.

Соучредитель индийского фактчекингового сайта Alt News по проверке фактов Мохаммад Зубайр был арестован полицией Дели в июне 2023 года. Полицейские утверждали, что твит 2018 года, опубликованный фактчекером, «оскорбил религиозные чувства». В июле 2022 года к делу добавились новые обвинения в преступном сговоре, уничтожении улик и иностранном финансировании.

В интервью Wire Зубайр отметил: «Мусульманин, призывающий к ответственности и работающий журналистом, — это не преступление. Я должен сказать своим молодым коллегам, что их работа значима, и что это не преступление — свидетельствовать об ужасах, которые в противном случае были бы забыты».

Религиозный фундаментализм VS журналистика

Дурайнаягам Сандживан, журналист из округа Тринкомали [рус], объяснил: «Когда мы освещаем религиозные вопросы — сталкиваемся с угрозами со стороны религиозных фундаменталистов. Буддийские монахи часто вступают с нами в конфликты и прибегают к насилию, особенно когда мы сообщаем о противоправных вторжениях во имя буддизма. Они пытаются влиять на наши репортажи, диктуя, что следует освещать, а что нет. Когда мы сопротивляемся этому контролю и сообщаем об инцидентах, то становимся объектами полицейских расследований и угроз. Нас обвиняют в создании расовой напряжённости».

В северной и восточной частях Шри-Ланки, земли с индуистскими храмами, принадлежащие тамилам, захватываются под предлогом археологических раскопок, а затем там воздвигаются буддийские храмы. Порой также большинство насильственно захватывает земли меньшинств.

«Буддизация сейчас идёт на севере и востоке. Это продуманные демографические вмешательства. Буддийские храмы строятся в тамильских районах. При поддержке государственных ведомств, таких как Департамент лесных ресурсов, Департамент археологии, армия и полиция, буддийский священник ведёт себя как властный лидер и всё вокруг меняет. Когда мы сообщаем о таких проблемах, нас изображают разжигателями религиозной напряжённости, обвиняя в том, что мы бросаем вызов праву сингальских буддистов исповедовать свою веру», — рассказывает журналист К. Куманан.

Он добавляет: «Нас арестовывали, нападали, угрожали, фотографировали и запугивали. Мне угрожали арестом, когда я пошёл делать репортаж о протесте в 2022 году, а в 2019 году, во время работы над репортажем об обращении в буддизм в храме Ниравияди Пиллияр, полицейский напал на меня и разбил мою камеру. Подобное случалось со всеми журналистами из числа меньшинств, такими как я, на севере и уостоке».

Цензура онлайн

Шамс Табрез Касми сообщил, что Facebook удалил официальную страницу Millat Times в сентябре 2021 года без какого-либо уведомления или объяснения причин. У страницы было более миллиона подписчиков. Канал Millat Times на YouTube был заблокирован на 90 дней после того, как издание опубликовало новостной видеоролик о протестах в Махараштре против локдауна COVID-19.

Даже в так называемой демократической Индии журналистов заставляют замолчать из-за их репортажей и комментариев по важным вопросам и демократическим правам граждан. Цифровые СМИ Индии плохо отреагировали на законодательство правительства Моди о регулировании интернета. Правила информационных технологий (руководящие принципы и Кодекс этики цифровых медиа) 2021 года открывают цифровые медиа для произвольных акций правительства, включая цензуру.

Из-за жёсткого контроля правительства над СМИ в Кашмире положение журналистов в преимущественно мусульманском регионе резко ухудшилось. В августе 2019 года правительство отменило статьи 370 и 35а Конституции Индии, которые давали Джамму и Кашмиру значительную автономию.

В Манипуре на северо-востоке Индии, где в мае 2023 года бушевал жестокий этнический конфликт [рус], интернет был отключен на семь месяцев и продолжает работать нестабильно на некоторых территориях. Эту меру ввели якобы для ограничения дезинформации и распространения подстрекательских видеороликов и сообщений в соцсетях (особенно в WhatsApp), но фактически это не позволяет журналистам проверять информацию и публиковать достоверные новости.

Годы правления Моди [рус] — это годы правительственной слежки и использования шпионского ПО против журналистов, скандальных историй, налоговых проверок в редакциях и устрашающих утренних рейдов в домах молодых журналистов. Независимые СМИ подвергаются уголовной ответственности за критические репортажи, а журналисты и их издания преследуются властями за выполнение своей работы

Журналист = преступник

«Если вы выступите за справедливость, армия троллей нападет на вас, независимо от того, какое имя вы носите. Однако, если у вас мусульманское имя, то первое, что вам посоветуют сделать, — уехать в Пакистан», — поделился Зия Ус Салам, старший журналист. Он добавил:

There has been a concerted attempt at the marginalisation of minorities in general and Muslims in particular. Before 2019, there were lynchings of Muslims who were allegedly involved in cow slaughter or the transportation of cattle for possible slaughter. But post 2019, Muslims are being attacked simply for being Muslim. Minorities are the direct victims of Hindutva politics.

Предпринимались согласованные попытки маргинализации меньшинств в целом и мусульман в частности. До 2019 года мусульман даже линчевали якобы за причастность к забою коров или транспортировке скота на возможный убой. Но после 2019 года мусульман преследуют просто за то, что они мусульмане. Меньшинства — прямые жертвы политики хиндутвы.

Независимый индийский журналист Закир Али Тьяги поделился: «Для мусульманских журналистов писательство — прогулка по обоюдоострому мечу. Если мы хотим писать, нам придётся пройти трудный путь. Именно поэтому некоторые журналисты меняют сферу деятельности, несмотря на то, что число людей, выбравших журналистику в качестве профессии, растёт».

Старший пакистанский журналист Гангу Мал решил сменить профессию из-за небезопасных условий, особенно для представителей религиозных меньшинств, таких, как он сам. В ноябре 2023 года на Гангу напали двое неизвестных, и он был ранен. Мотивом нападения было незаконное раскрытие присутствия афганских беженцев.

Журналисты в Пакистане сталкиваются с отсутствием безопасности и различными угрозами, но для представителей религиозных меньшинств дела обстоят ещё хуже. Около 130 журналистов в Пакистане оказывают услуги религиозным меньшинствам, и они особенно уязвимы по сравнению со своими коллегами из религиозного большинства.