Изображение: скриншот со страницы Russia Post [анг]. Используется с разрешения

Недавно митрополит Кирилл Покровский, возглавляющий Синодальный отдел по взаимодействию с Вооружёнными силами и правоохранительными органами, заявил в эфире главного российского государственного телеканала «Россия-24», что сейчас на территории, где ведётся специальная военная операция, необходимы как минимум 1300 священнослужителей.

По словам Покровского, сейчас в штате Минобороны 309 военных капелланов, ещё больше священников — добровольцы на фронте. Утверждается, что необходима «крупная реформа» для увеличения числа официальных капелланов.

В 1943 году Иосиф Сталин создал новую структуру — Русскую православную церковь Московского патриархата, пригласив к себе большинство сотрудничавших архиереев и священников, переживших чистки 1930-х годов (на первой встрече со Сталиным присутствовало только три архиерея, остальные были либо казнены, либо находились в трудовых лагерях). Сталин ожидал, что церковь повысит патриотизм среди солдат Красной армии и улучшит имидж Советского Союза за рубежом.

Сегодня РПЦ исполняет аналогичную роль в путинской войне в Украине, стимулируя патриотизм внутри страны, одновременно поддерживая дипломатические усилия России на Балканах, в Грузии и в развивающихся странах.

С самого начала Русская православная церковь активно участвовала в полномасштабной войне России против Украины. Патриарх и духовенство не просто повторяют ключевые концепции кремлёвской пропаганды — они помогают их формировать. По распоряжению патриарха молитвы о победе русских читают на богослужениях по всей стране, а священники, посмевшие заменить в обязательной молитве слово «победа» на «мир», рискуют быть лишёнными сана (Russia.Post тоже пишет об этом).

Церковные телеканалы — широко популярный канал Московского патриархата «Спас» и православный «патриотический» канал «Царьград» — подчёркивают святость войны. Роль церкви в войне выходит далеко за рамки телевизионной пропаганды. Священники совершают таинства для солдат. Служители призывают к победе, а не к прекращению кровопролития, и убеждают солдат в том, что те выполняют священный долг. Некоторые священники даже принимают непосредственное участие в боевых действиях.

Для многих россиян тот факт, что церковь поддерживает боевые действия, делает войну священной или, по крайней мере, морально приемлемой. РПЦ со своей стороны пользуется сотрудничеством с государственными военными структурами — усиливает влияние внутри этих структур и консолидирует власть. По мнению Кремля, милитаризация церкви наполняет войну более высокой целью.

Мобилизация духовности: священники в армии

В ноябре прошлого года в военном городке Власиха, где находится штаб РВСН и центральный командный пункт Стратегических ядерных сил, был установлен памятник протоиерею Михаилу Васильеву. Васильев служил в городской церкви более 20 лет и был близок к находившемуся там военному руководству. Его убили в прошлом году во время боевых действий в Херсонской области Украины. Президент Владимир Путин посмертно присвоил протоиерею звание «Герой России».

Таких, как Васильев, много. Штатные капелланы служат в воинских частях и при этом подчиняются церковным архиереям. Их работа — проведение религиозных служб и обрядов, участие в духовно-просветительской деятельности, забота о нравственности военнослужащих — регулируется различными государственными и церковными актами. В постановлении Министерства обороны (МО) указано, что помощники командиров, работающие с религиозными военнослужащими, должны «лично участвовать в выездах, учениях и боевых стрельбах подразделения». В церкви также заявили, что в МО работают 773 внештатных капеллана, роль которых заключается в том, чтобы «доставлять гуманитарную помощь и, самое главное, давать нашим солдатам возможность принять таинства: крещение, исповедь и причастие».

Вышеупомянутые правовые акты, регулирующие взаимоотношения церкви и МО, были приняты ещё до вторжения России в Украину.

Многие священники добровольно пошли на фронт, оставив свои монастыри и епархии. В конце прошлого года митрополит Покровский сообщил, что около 700 священнослужителей совершили более 2200 поездок в зону боевых действий. Он также заявил, что около 100 православных священников каждый день находятся на передовой, многие из них уже не в первый раз. Там, по словам Покровского, священнослужители обычно общаются с солдатами, проводят богослужения, раздают иконы, молитвенники и православную символику, посещают раненых в военных госпиталях. Иногда устраивают часовни в окопах, но чаще служат в передвижных.

Чем больше священников на фронте, тем более морально приемлемой представляется война прихожанам РПЦ и широкой общественности, тем больше церковь и армия воспринимаются как единое целое.

При этом присутствие священников в армии не оказывает никакого влияния на личную мораль солдат, — не удерживает от совершения военных преступлений, грабежей или запугивания мирного населения [анг]. Напротив, сам факт участия церкви в том, что они считают законной защитой родины, освобождает их от любых моральных колебаний. Сам патриарх Кирилл в одной из своих проповедей заявил, что с солдат, погибших на поле боя, снимаются все грехи.

В материале 2020 года о роли церкви в кампании в Сирии, Дмитрий Адамский отмечал [анг], что, прежде всего, РПЦ дала мессианскую интерпретацию военного конфликта: Россия, как подчеркнули в церкви, встала на защиту гонимых христиан в Сирии. Тот же аргумент Владимир Путин использовал и в отношении Украины, заявив накануне вторжения, что «Киев продолжает планировать расправу и над Украинской православной церковью Московского патриархата…»

С начала полномасштабной войны в Украине РПЦ оправдывала вторжение, благословляя действия правительства. Военные священники ободряли солдат и избавляли их от моральных дилемм. Простым прихожанам — матерям и жёнам мобилизованных — Церковь объясняла, что их близкие борются за правое дело и отдают свою жизнь не напрасно.

По образу Божию: РПЦ на передовой

Хотя количество священников в реальной зоне боевых действий может быть не так велико, фотографии РПЦ на фронте — обычное явление. Священники вручают воинским частям красные флаги с изображением Христа. Шевронные нашивки и наклейки на шлемы имеют схожий дизайн.

Распространены нашивки с изображением щита и православного креста с надписью «с этим знаком ты победишь».

По словам нижегородского губернатора Глеба Никитина, мотострелковый батальон, сформированный из добровольцев региона, получил имя преподобного Серафима Саровского. Другими словами, не только священники находятся на передовой, но и сама война всё чаще ведётся под знаменем Божьим: и тем, кто смотрит войну по телевизору, и тем, кто воюет, насилие в Украине представляется как священное дело.

Нынешняя милитаризация церкви началась с казачества [анг], русских военизированных формирований. В первые месяцы войны именно структуры РПЦ отвечали за отношения с казачеством, проявлявшим наиболее воинственные настроения на передовой.

Телевизионные кадры отправки казачьих войск в зону боевых действий в разных регионах сопровождались практически идентичными сценами: священники благословляют их, окропляя святой водой, раздавая кресты, иконы, молитвенники и Евангелия, произнося ободряющие напутствия. А назначая [анг] новое руководство в зоне боевых действий в апреле 2023 года патриарх Кирилл выбрал двух священников, отвечающих за отношения с казачеством. Протоиерей Дмитрий Василенков, назначенный главным военным священником специальной военной операции, который занимался делами казачества на уровне Санкт-Петербургской епархии, и упомянутый выше митрополит Покровский, которому было поручено контактировать с вооружёнными силами и правоохранительными органами и который ведал казачьими делами всей церкви.

Сейчас, спустя два года после начала войны, священники обычно присутствуют на ритуалах проводов солдат, отправляющихся на фронт: РПЦ заставляет своих священников благословлять добровольцев и поддерживать мобилизацию.

По всей России церковь призывает прихожан вносить свой вклад в военные действия, изображая это как благочестивое дело. Сюда включается предоставление гуманитарной помощи и её доставку на линию фронта. В ряде регионов прихожане собирают средства на поддержку спецоперации, плетут маскировочные сети и изготавливают траншейные свечи; тем временем дети пишут открытки солдатам. Помимо продуктов питания и медикаментов, приходы приобретают оборудование и транспорт. Все эти знаки поддержки достигают линий фронта, отмеченных религиозным одобрением.

Кроме того, РПЦ занимается военным образованием гражданского населения. В православных летних лагерях подростки проходят военную подготовку и воспитываются в духе «религиозного патриотизма». В некоторых случаях священники, вернувшиеся из зоны боевых действий, обучают молодых людей стрельбе и боевой тактике. «Мне радостно на сердце, когда вижу горящие глаза мальчишек, парней, когда они берут в руки оружие, надевают каску, бронежилет», — написал священник на своей странице в соцсети.

Некоторые православные воскресные школы учат детей управлять дронами. В Кронштадтском Морском соборе открылись курсы начальной военной подготовки добровольцев под названием «Св. Андреевский крест». В интервью настоятель собора рассказал, что после окончания курсов многие молодые люди записываются «пойти добровольцами по специальности, с благословением».

Когда церковь и армия едины

В ноябре 2023 года юристы РПЦ внесли в Думу законопроект, уравнивающий в правах священников, служащих на фронте, с солдатами-контрактниками, чтобы они получали одинаковые льготы и зарплаты. Сюда входят выплаты семьям погибших и раненых. Кроме того, законопроект предполагает бюджетное финансирование «на духовное развитие личности среди военнослужащих». Если этот документ будет принят, РПЦ ещё больше укрепит свою власть, а Кремль — легитимность войны. Вероятно, именно это имел в виду митрополит Покровский, когда говорил о необходимости «большой реформы».

Вышеупомянутые православные телеканалы — «Спас» и «Царьград» — попали под санкции [анг] ЕС за оправдание «религиозными и духовными мотивами агрессивной войны России против Украины». Патриарх Кирилл находится в санкционных списках Канады, Великобритании и Чехии, но не в списках ЕС или США.

Между тем национальные и международные христианские организации за пределами России никак не реагируют на позицию РПЦ по войне в Украине. Делегации РПЦ по-прежнему принимают участие в международных экуменических мероприятиях, как будто ничего не происходит.

В феврале 2024 года, почти через два года после начала войны, Центр православно-христианских исследований при Фордхэмском университете опубликовал острое открытое письмо, адресованное лидерам крупнейших христианских церквей, конфессий и экуменических организаций. Подписавшие письмо, среди которых более 300 учёных, священнослужителей и мирян, подчеркивают личную ответственность патриарха Кирилла и архиереев РПЦ за одобрение и активное участие в военных преступлениях, совершаемых путинским режимом.

Они призывают создать международную рабочую группу, которая будет привлекать к ответственности «тех епископов, священников и мирян Русской православной церкви», чьи действия «санкционировали и даровали божественное одобрение насилию, войне и агрессии против народа Украины».

Реакции на это письмо пока не последовало. Тем временем милитаризация РПЦ набирает обороты, а в глазах многих россиян — и тех, кто на передовой, и тех, кто остался дома — война всё больше воспринимается как священная.