Нефтяные скважины в Балканском велаяте, Туркменистан. Фотография: лицензия Wikicommons (CC BY-SA 4.0) [рус]
Китай — крупнейший потребитель и импортёр энергии в мире. Импорт нефти, газа и угля в Китай составляет около 85 процентов, 40 процентов и 7 процентов внутреннего потребления страны соответственно. Это около 18, 16 и 18 процентов мировой торговли.
Экономика и энергетическая промышленность Китая были и остаются в значительной степени зависимыми от угля. Это представляет угрозу для окружающей среды и здоровья, как внутри страны, так и за рубежом. Чтобы сократить зависимость страны от угля, Государственный совет Китая разработал план действий по предотвращению загрязнения воздуха и дальнейшему контролю и предложил перейти к «проектам перехода с угля на газ/электричество» в 2013 году.
Хотя Китай развивает собственную добычу газа и нефти, страна по-прежнему сильно зависит от экспорта газа из-за рубежа. В 2021 году зависимость от зарубежного газа [pdf, 6,1 МБ] достигла 44,37 процента.
Основными поставщиками природного газа в Китай являются Австралия, Россия, Катар и Туркменистан, причем Туркменистан обеспечивает более половины импорта трубопроводного газа.
Туркменистан увеличивает поставки газа в Китай
Часть системы газопроводов Центральная Азия–Китай. Фотография из Youtube-канала государственного New China TV
В 2022 году Туркменистан экспортировал 35 млрд кубометров газа в Китай, обогнав Россию, которая сейчас является вторым по величине экспортёром газа в Китай с объёмом поставок 10 млрд кубометров в год. Это происходит даже несмотря на то, что Китай платит за туркменский газ на 30 процентов больше [анг], чем за российский. Информационное агентство Reuters процитировало представителей отрасли [анг], утверждающих, что Китаю не удалось договориться о снижении стоимости туркменского газа, поскольку туркменское правительство настаивает на том, чтобы оставаться «в рамках мировой практики ценообразования».
Китай импортирует трубопроводный, а также сжиженный природный газ (СПГ). Разница между ними заключается в том, что после постройки трубопровод остаётся на месте, тогда как СПГ транспортируется танкерами. В 2022 году импорт трубопроводного газа составил 42 процента [кит] от общего импорта газа в Китай.
Рабочие в Синьцзяне (Китай) осматривают часть Центрально-Азиатского газопровода, который начинается в Туркменистане. Скриншот из YouTube-канала государственной China Global News Network
Туркменистан поставляет газ в Китай по трубопроводу Центральная Азия–Китай протяжённостью 1833 километра, состоящего из трёх параллельных веток: A, B и C. Четвёртая ветка, трубопровод D, в настоящее время строится, что указывает на то, что Китай отдаёт и будет отдавать приоритет экспорту газа из Центральной Азии в ущерб газу российскому. Информационное агентство Reuters процитировало слова китайского нефтяного чиновника [анг]: «Центральноазиатские трубопроводы считаются краеугольным камнем инвестиций в энергетическое и геополитическое пространство Китая. Это канал поставок, имеющий стратегическое значение, за пределами коммерческих интересов».
Туркменистан играет ключевую роль в поставках газа в Китай, и отношения между двумя странами имеют решающее значение для обеих сторон.
Президент Китая Си Цзиньпин и президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов пожимают друг другу руки 18 мая 2023 года. В ходе встречи они, среди прочего, обсудили соглашения между странами по торговле энергоносителями. Фотография предоставлена Министерством иностранных дел КНР. Свободное использование
В 2009 году Китай подписал газовое соглашение с Туркменистаном, по которому Туркменистан обязался увеличивать экспорт газа в Китай [анг] на 30 процентов каждый год. Согласно отчёту, опубликованному Оксфордским институтом энергетических исследований [анг, pdf, 3,2 МБ], «Китай теперь заменил экспорт в Россию как основу газового бизнеса Туркменистана и его экспортных доходов». Туркменистан считается страной высокого риска [анг] для международных инвесторов из-за тотального контроля правительства над экономикой, коррупции и слабого регулирующего законодательства. В то же время туркменское правительство, похоже, не желает менять нынешнее положение дел [анг, pdf, 3,2 МБ]. В одном из отчётов Oxford Energy отмечается: «Туркменистан теперь полагается на две иностранные компании — Китайскую национальную нефтяную корпорацию и «Петронас» — это более четверти всей добычи газа».
Экспортные доходы Туркменистана и экономика в целом существенно зависят от экспорта газа в Китай. В 2022 году Туркменистан экспортировал товаров на сумму 12,5 млрд долларов США, из которых 10,3 млрд долларов США составил экспорт газа в Китай — ошеломляющие 82 процента от общего объема экспорта.
Утечки метана в Туркменистане
Для Китая покупка газа из Туркменистана — не только диверсификация источников энергии, но и поддержка усилий [анг] по сокращению выбросов углекислого газа. Природный газ менее углеродоёмок, чем уголь, и переход с угля на природный газ на электростанциях и заводах может сократить выбросы CO2 почти вдвое [анг].
Однако не обходится без риска. В Туркменистане зарегистрированы одни из самых серьёзных в мире инцидентов с утечками метана. В 2021 году Международное энергетическое агентство со штаб-квартирой в Париже признало [анг] Туркменистан ответственным за треть крупных выбросов по всему миру. По мнению экспертов по энергетике [анг], утечки метана на двух основных месторождениях ископаемого топлива страны вызвали в 2022 году большее глобальное потепление, чем все выбросы углерода в Соединённом Королевстве. Климатическое преимущество природного газа может быть сведено на нет, пока Туркменистан изо всех сил пытается сдержать утечки.
Считается, что утечки метана в Туркменистане происходят из-за старения и плохого обслуживания нефте- и газопроводов, а также из-за выброса в атмосферу нежелательного газа метана, который производится вместе с нефтью. Однако Туркменистан остаётся одной из самых закрытых стран мира [анг], и проверить, начались ли уже работы по борьбе с утечкой метана, невозможно.
В последние годы люди стали осознавать вред метана как парникового газа. Сегодня, по оценкам, на выбросы метана приходится до 25 процентов выбросов парниковых газов [анг]. Таким образом, утечки метана — серьёзная угроза [анг] усилиям по борьбе с изменением климата и следующими за ним стихийными бедствиями. Всё больше внимания в мире уделяется решению проблемы утечек метана с объектов и трубопроводов по добыче ископаемого топлива — считается, что это самый быстрый, простой и дешёвый способ сокращения выбросов парниковых газов.
Во время Конференции ООН по вопросам изменения климата в Глазго в 2021 году президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов пообещал [анг], что его страна внедрит современные технологии для борьбы с утечками метана. Позже он принял соответствующую дорожную карту [анг].
Местные экологи в Туркменистане, говорившие на условиях анонимности, скептически относятся к обязательствам руководства Туркменистана сократить утечки метана.
В то же время зависимость Пекина от туркменского природного газа растет, поскольку вторая по величине экономика мира ищет новые источники энергии для своих амбициозных проектов. Хотя китайские газеты [кит] и исследовательские институты [кит] признают серьёзность утечки газа в Туркменистане, правительству ещё предстоит публично обсудить этот вопрос в ходе переговоров. В мае прошлого года китайский лидер Си Цзиньпин раскрыл [анг] грандиозную стратегию по координации развития Центральной Азии. Си Цзиньпин заявил, что помимо торговых проектов и строительства инфраструктуры необходимо ускорить строительство четвёртого газопровода.
Обеспечение стабильных и значимых поставок природного газа из Туркменистана — важнейший шаг в стратегии энергетического перехода Китая, поскольку Китай выбирает более чистые источники энергии для достижения амбициозных климатических целей [кит].
В 2020 году китайский президент пообещал [кит] достичь нулевого уровня выбросов парниковых газов к 2060 году. С тех пор Китай расширяет [анг] мощности солнечной и ветровой энергетики, а также атомной и гидроэнергетики. Помимо продвижения возобновляемых источников энергии, страна постепенно отказывается от строительства угольных электростанций и отдаёт предпочтение природному газу — близкой, пусть и переходной, низкоуглеродной альтернативой. Национальная комиссия развития и реформ Китая, агентство, ответственное за макроэкономические планы страны, обещает [кит, pdf, 454 КБ] увеличить использование природного газа до 7 процентов [кит] от общего потребления первичной энергии к 2030 году. В августе китайский лидер призвал [анг] к расширению всеобъемлющего стратегического партнёрства Китая и Туркменистана: это явный признак, что страна выбирает Туркменистан как главного помощника Китаю в достижении экологических целей.
Энергетический переход в Китае начался и ведёт к значительному расширению солнечной и ветровой энергетики, а также атомной энергетики и гидроэлектростанций. Однако и уголь в Китае всё ещё широко используется [анг], а любой серьёзный прогресс в достижении «чистого нуля» потребует прекращения строительства угольных электростанций и замены их во многих случаях электростанциями, работающими на природном газе, или альтернативными экологически безопасными источниками энергии.
Замена угля природным газом — один из способов для Китая выполнить свои климатические обязательства, но, поскольку этот газ поступает из Туркменистана, выгода для климата весьма сомнительна.
