Иллюстрация: Connectas. Используется с разрешения

[Все ссылки в тексте — на испанском языке, если не указано иное.]

Эта статья написана Кристианом Асенсио и опубликована CONNECTAS 20 марта 2024 года. Отредактированная версия материала предлагается на Global Voices в рамках cоглашения о медиапартнёрстве.

Президент Венесуэлы Николас Мадуро не любит конкуренции. Когда он видит электоральную угрозу, то вводит санкции или очередные правила в отношении своих противников. Он не выпускает из рук бразды правления. Кажется, что он скорее придушит эту лошадь, чем рискнёт добровольно с неё слезть.

В этих условиях пытается выживать оппозиция, которая исторически боролась за объединение и противостояла главе государства, избранном впервые в 2013 году и участвующим в гонке уже третий раз подряд. Но в прошлом году, похоже, результаты первичных выборов «Единой платформы Венесуэлы», объединяющей оппозиционные партии, стали поворотным моментом. Мария Корина Мачадо, консервативный лидер и одна из самых радикальных античавистов, получила 92 процента на праймериз (чуть более трёх миллионов голосов) — исторических выборах в контексте всеобщего участия в них граждан.

Надежда быстро угасла, вслед за реакцией двух учреждений, контролируемых  — как и все государственные силы в стране — чавизмом. Мало того, что Национальный избирательный совет проигнорировал результаты праймериз, Верховный суд подтвердил дисквалификацию Мачадо, то есть лишение её права баллотироваться на государственные должности на 15 лет. Причиной послужили обвинения политика в поддержке санкций против Венесуэлы и — предположительно — то, что она была частью «временного президентства» Хуана Гуайдо во время президентского кризиса 2019 года.

Это дало понять, что для режима Мадуро не важен прогресс, достигнутый в отношениях с Соединёнными Штатами благодаря недавним барбадосским соглашениям на переговорах с оппозицией. В них США потребовали, среди прочего, гарантий свободных выборов.

25 марта истек срок регистрации кандидатов, и правительство Мадуро не разрешило зарегистрировать Корину Йорис, учёную, которую Мария Корина Мачадо выбрала на случай дисквалификации. Таким образом практически с момента возникновения чавизма эти президентские выборы станут первыми в Венесуэле без кандидата от оппозиции, избранного на первичных выборах.

Читайте также: Исследование: онлайн-атаки на кандидатов в президенты Венесуэлы носят гендерный характер [рус]

В свою очередь, чавизм цепляется за власть с помощью других стратегий: он вводит очень жёсткий избирательный календарь, оставляя своим противникам меньше времени для манёвра (выборы назначены на 28 июля, а не на декабрь, традиционное время президентских выборов), создаёт препятствия, не предусмотренные законом и мешающие участию оппозиции в выборах, а также работе международных организаций. Например, месяц назад правительство Мадуро выслало из Венесуэлы офис Верховного комиссара ООН по правам человека.

El próximo 28 de julio, Venezuela celebrará elecciones presidenciales. ¿Está garantizada su transparencia? #OppenheimerPresenta, domingos a las 9 p.m., hora de Miami. @oppenheimera https://t.co/7RyW6dULbZ

— CNN en Español (@CNNEE) March 17, 2024

28 июля в Венесуэле пройдут президентские выборы. Гарантируется ли их прозрачность? #OppenheimerPresents, по воскресеньям в 21:00 по времени Майами).

Эухенио Мартинес, венесуэльский журналист, эксперт по выборам и директор Votoscopio.com, объясняет, что «цена ухода Мадуро из власти очень высока, в то время как цена пребывания на посту очень низка… будучи очень прагматичным, правительство Венесуэлы научилось жить с международными санкциями».

Хавьер Корралес, профессор политологии, упоминает исторический пример в Латинской Америке, аналогичный нынешнему избирательному кризису. В 1973 году аргентинская военная хунта была готова разрешить демократические выборы, но при условии, что генерал Хуан Доминго Перон не сможет баллотироваться. Тогда генерал решил поддержать Эктора Кампору, и фактически девизом этой кампании стал следующий: «Кампора — правительству, Перон — власти».

И они фактически победили, замена пробыла у власти всего два месяца. Перон призвал к новым выборам, на которых на этот раз смог зарегистрироваться, и, конечно же, одержал победу.

А как отреагировала Мария Корина Мачадо? В ночь на 17 марта она заявила в соцсетях, что режим, дисквалифицируя её, хочет, как уже случалось, конкурировать лишь с подставными кандидатами от оппозиции. «Эта реакция — признак слабости… Они лишились социальной базы, их механизмы шантажа больше не работают. Они не собираются удалять нас с этого избирательного маршрута… победителей не судят», — сказала она почти в конце видео, за несколько дней до того, как стало известно, что Йорис не позволят зарегистрироваться.

Запрет на регистрацию Марии Корины Мачадо и Корины Йорис вызвал неприятие даже со стороны тех, кто ранее был почти безоговорочным союзником правительства Мадуро. Так, президент Бразилии Луис Инасио Лула да Силва назвал дисквалификацию поступком «без юридического или политического объяснения», президент Франции Эммануэль Макрон «решительно осудил исключение серьёзного и заслуживающего доверия кандидата» и призвал вернуть политику возможность участвовать в выборах, а президент Колумбии Густаво Петро подтвердил что препятствия регистрации кандидатур оппозиционеров «несомненно являются антидемократическим переворотом».

В Венесуэле более 1400 граждан лишены права баллотироваться на выборах, в том числе Фредди Суперлано, отстранённый от участия в процессе подсчёта голосов в штате Баринас, где он, по прогнозам, выигрывал выборы губернатора.  Есть ещё Энрике Каприлес, набравший 49 процентов голосов на президентских выборах 2013 года. В 2017 году, за год до новых президентских выборов, он был лишён права занимать государственные должности на 15 лет, как и Мария Корина Мачадо.

По словам Луиса Саламанки, доктора политических наук, опросы показывают, что 80 процентов электората хотят смены режима: «Чтобы не упустить эту возможность, оппозиция должна что-то придумать. Мадуро не является хорошим кандидатом, его можно победить, учитывая тяжкий груз этих ужасных лет социального, экономического и гуманитарного кризиса».

История чавизма — долгая история манипулирования выборами. В 2015 году «Круглый стол демократического единства» получил большинство в парламенте. Но режим чинил всевозможные препятствия, и, наконец, в 2019 году Верховный суд объявил большинство неконституционным [рус]. В том же году оппозиция сделала тот большой ложный шаг, провозгласив Хуана Гуайдо временным президентом.

#Entérate Venezolanos en Argentina acuden a la sede de la embajada de Venezuela en ese país para intentar inscribirse o actualizar sus datos en el Registro Electoral, con la intención de poder votar en las elecciones presidenciales del #28Jul pic.twitter.com/5JofsJalOG

— TalCual (@DiarioTalCual) March 18, 2024

#FindOut Венесуэльцы в Аргентине идут в штаб-квартиру посольства Венесуэлы в стране, чтобы попытаться зарегистрироваться или обновить свои данные в избирательном реестре с намерением проголосовать на президентских выборах 28 июля. 18 марта 2024 года.

С другой стороны, многие оппоненты сожалеют о решении не участвовать в последних выборах, которые Николас Мадуро выиграл в 2018 году, набрав 67,8 процента голосов, по данным Национального избирательного совета. Тогда более 60 стран не признали этот результат действительным. Впрочем, это не имело большого значения.

Поскольку чавизм привык к международному осуждению и санкциям, вопрос заключается в том, что может заставить Мадуро отказаться от власти, как это сделали другие диктатуры в Латинской Америке в прошлом веке. Возможно, президент и его окружение попытаются гарантировать некоторую степень иммунитета для принятия такого сценария. И здесь больше контрастов: Мадуро, в отличие от военных XX века, чувствует поддержку со стороны внеконтинентальных держав, таких как Россия и Китай, которые поддерживают авторитарные режимы по всему миру.

Последнее ещё больше усложняет картину. Как считает журналист и аналитик по выборам Эухенио Мартинес, ситуация в Венесуэле изменится только в том случае, если национальные и международные действия приведут к расколу правящей коалиции, а за этим последует переговорный процесс, в котором «цена… [для чавизма] ухода из власти значительно снизится, в то время как цена пребывания у власти вырастет».