Председатель Сената Узбекистана Танзила Нарбаева. Фотография взята с официального сайта [1] Сената.
Одиннадцатого апреля президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев подписал закон об усилении защиты [2] женщин и детей, вносящий революционные изменения в уголовный и административный кодексы страны. Танзила Нарбаева, председатель Сената Узбекистана [3], назвала документ «прогрессивным» и добавила, что он «соответствует международным стандартам». Закон был принят на фоне крупного скандала [4], произошедшего в Хорезмской области на северо-западе Узбекистана: директор детского дома принудил трёх девочек, воспитанниц интерната младше 18 лет, вступить в половую связь с местными государственными чиновниками. Трое преступников отделались 1,5 годами лишения свободы условно. Дело вызвало возмущение общественности, когда информация о нём появилась на Nemolchi.uz [5], платформе, посвящённой борьбе с домашним насилием.
Портрет Дилфузы Куроловой. Используется с разрешения
Этот инцидент — часть более широкой и тревожной тенденции роста числа преступлений на сексуальной почве, совершаемых в отношении детей в Узбекистане. С 2019 по 2022 год число преступлений выросло с 99 до 238 [6]. Global Voices поговорили с Дилфузой Куроловой, юристом-правозащитником из Узбекистана, чтобы узнать об основных изменениях, внесённых законом, проблемах в процессе разработки и принятия правового акта, а также о том, что следует делать дальше, чтобы обеспечить его эффективную реализацию. Дилфуза была членом рабочей группы, разрабатывавшей закон, и выступала за его принятие вместе с другими активистами.
Нурбек Бекмурзаев (НБ): Каков был статус-кво в отношении защиты женщин и детей от домашнего насилия и сексуальных преступлений?
Dilfuza Kurolova (DK): Domestic violence was neither a criminal nor an administrative offense. Women simply could not report domestic violence. In 2019, the parliament adopted the law on protecting women's rights from harassment and violence. It touched upon domestic violence and prohibited it, but, since the criminal and administrative codes were not updated, this law did not work. At that time domestic violence still was not a crime.
There were protection orders issued by police to women and children for 30 days, which could be extended for another 30 days. If someone violated these orders, they could be jailed for 15 days. That was the only thing that domestic violence victims could do to protect themselves. When women came home with protection orders and showed them to their husbands, they were beaten up even more.
With regards to protection of children, the punishment was very light. There was also a big problem with the knowingness clause. If perpetrators did not know that children were underaged, it was not prosecuted severely. Perpetrators took advantage of this loophole and told the court that they did not know the age of survivors. It allowed them to get away from severe punishment. Sexual violence against children in Uzbekistan is often situational, meaning it is committed because it is permissible.
Дилфуза Куролова (ДК): Насилие в семье не было ни уголовным, ни административным правонарушением. Женщины просто не могли сообщить о домашнем насилии. В 2019 году парламент принял закон о защите прав женщин от домогательств и издевательств. Он запрещал домашнее насилие, но, поскольку Уголовный и Административный кодексы не обновлялись, этот закон не работал. В то время домашнее насилие ещё не считалось преступлением.
Полиция выдавала охранные ордера женщинам и детям на 30 дней с возможностью продления ещё на 30 дней. Нарушителя могли посадить в тюрьму на 15 суток. Это единственное, что могли сделать жертвы домашнего насилия, чтобы защитить себя. Когда женщины приходили домой с охранными ордерами и показывали их своим мужьям, их избивали ещё больше.
Что касается защиты детей, то наказание было очень лёгким. Также оставалась большая проблема с оговоркой об осведомлённости: если преступники не знали, что дети были несовершеннолетними, они не подвергались строгому преследованию. Этой лазейкой пользовались преступники, заявляя суду, что не знают возраста пострадавших. Это позволяло избежать сурового наказания. Сексуальное насилие над детьми в Узбекистане часто носит ситуативный характер, то есть совершается просто потому, что это возможно.
НБ: Не могли бы вы рассказать о самых крупных изменениях, внесённых новым законом?
DK: First, domestic violence is now criminalized. Second, the length of prison sentences for sexual violence against women and children increased from 3–11 to 5–15 years. Third, there are new articles in the Administrative Code on stalking and sexual harassment. Protection orders are now extended up to 1 year.
Prisoners who committed sexual violence crimes against women and children had the right to parole after serving two-thirds of their sentences. The new law states that those who commit such crimes do not have the right to parole.
Previously, if crimes were not completed, perpetrators received much shorter sentences. If someone wanted to rape a child but was caught in the process, that person received only one-third of the full sentence. According to the new law, it does not matter if they just started, got caught in the middle, or finished, they will be punished with full severity.
ДК: Во-первых, насилие в семье теперь уголовно наказуемо. Во-вторых, срок тюремного заключения за сексуальное насилие в отношении женщин и детей увеличился с 3–11 до 5–15 лет. В-третьих, в Административном кодексе появились новые статьи о преследовании и сексуальных домогательствах. Срок действия защитных ордеров продлён до 1 года.
Заключённые, совершившие преступления сексуального характера в отношении женщин и детей, имели право на условно-досрочное освобождение после отбытия двух третей срока. В новом законе говорится, что лица, совершившие такие преступления, не имеют права на УДО.
Раньше, если преступления не были доведены до конца, виновные получали гораздо более короткие сроки. Если кто-то хотел изнасиловать ребенка, но был пойман в процессе, этот человек получал лишь треть полного приговора. В соответствии с новым законом, неважно, на каком этапе поймали насильника, — он будет наказан по всей строгости.
НБ: Какие трудности возникали в процессе разработки, продвижения и принятия этого закона?
DK: It is important to note that this was the first time that activists, journalists, bloggers and other civil society representatives took part in the process of developing a bill. Previously, participation by non-governmental organizations was strictly formal. This time the authorities invited people they could not silence and who would actually take part in all processes.
After six months of working on the law, we realized that it was not going anywhere. We started publicly raising the issue of drafting and pushing this law.
Everyone in the working group agreed that domestic violence was bad, but, after the first hearing in the parliament, the article that criminalized it was removed. When the draft law was published for public discussion, we noticed that almost all our recommendations were removed. Every time there was a discussion in the parliament, we had to convince everyone of the need to keep them. There was a lot of resistance within state bodies.
Some of the things we proposed were not included. For example, the possibility of ending criminal cases by reconciliation, which we advocated for removing, stayed. In the criminal code, there is an article according to which people can withdraw complaints quoting reconciliation with their spouses. Police can close criminal cases in such instances. We wanted to remove this article because women retract their complaints under pressure from their husbands or other family members.
ДК: Важно отметить, что впервые в разработке законопроекта принимали участие активисты, журналисты, блогеры и иные представители гражданского общества. Ранее участие неправительственных организаций было явно формальным. На этот раз власти пригласили людей, которых они не смогли заставить замолчать и которые действительно будут участвовать на всех этапах процесса.
Через полгода работы над законом мы поняли, что процесс замер. Мы начали привлекать внимание к вопросу разработки и продвижения правового акта.
Все в рабочей группе согласились с тем, что насилие в семье — это плохо, но после первого слушания в парламенте статья, криминализирующая насилие, была изъята. Когда законопроект вынесли на общественное обсуждение, мы обнаружили, что почти все наши рекомендации отвергнуты. Каждый раз, когда в парламенте шли дискуссии, нам приходилось всех убеждать в необходимости сохранить наши наработки. Чиновники сильно сопротивлялись.
Некоторые положения, которые мы предложили, не были приняты. Например, осталась возможность прекратить уголовное дело через примирение. Мы выступали за устранение этого пункта. В уголовном кодексе есть статья, позволяющая людям отозвать жалобу, если они помирились с супругами. Полиция может закрыть уголовное дело в таком случае. Мы хотели удалить эту статью, потому что женщины отказывались от своих жалоб под давлением мужей или других членов семьи.
НБ: Что дальше должны делать государственные и негосударственные субъекты, чтобы обеспечить эффективное исполнение закона?
DK: The Plenum of the Supreme Court of Uzbekistan has to adopt two decrees. The first one will be on sexual violence against women, and the second one on sexual crimes against children. They will provide detailed explanations of these crimes and how to investigate them. It is important for the plenum to do a good job on these decrees because it will affect how police officers understand and investigate domestic violence and sexual crimes against women and children.
There is a lot of work to be done in the law enforcement sector when it comes to receiving complaints from survivors and investigating related crimes. There is a big problem with rehabilitating survivors. There was a case in the Termez region in southern Uzbekistan in the beginning of the year when a 14-year-old girl [7] was raped by three young men. Until we interfered in this case, only one of them was criticized for consensual sexual intercourse, and she was offered USD 500 to retrieve her complaint and close the case.
The girl did not undergo medical examinations. None of the responsible authorities thought about the physical and mental damage she sustained. All three perpetrators were brought to justice only after this case received nationwide public attention. This should have happened automatically. There should be work conducted with law enforcement bodies so they become survivor sensitive and stop survivor blaming.
Non-governmental organizations and civil society also have to play a big role. There should be a lot of work done to properly explain this law. There are many cases when people are telling that you can end up in prison for slapping your wife and that girls will take advantage of sexual harassment article and force everyone into jail. These are absurd and distorted discourses. There should be explanatory work that tells people that the law will not affect those who are not engaged in domestic violence.
ДК: Пленум Верховного суда Узбекистана должен принять два постановления. Первое — о сексуальном насилии в отношении женщин, второе – о сексуальных преступлениях против детей. Там будет изложена подробная информация об этих преступлениях и способах их расследования. Важно, чтобы пленум хорошо поработал над постановлениями, потому что это повлияет на то, как сотрудники милиции понимают и расследуют насилие в семье и сексуальные преступления в отношении женщин и детей.
Предстоит большая работа в правоохранительном секторе по приёму жалоб от жертв и расследованию преступлений. Есть большая проблема с реабилитацией пострадавших. В Термезской области на юге Узбекистана в начале года был случай, когда 14-летнюю девушку изнасиловали [7] трое молодых людей. Пока мы не вмешались в это дело, лишь одного осудили по статье за вступление в половую связь по обоюдному согласию, а девушке предложили 500 долларов США, чтобы она забрала жалобу и закрыла дело.
Пострадавшая не проходила медосмотров. Ни один из ответственных органов не подумал о нанесённом ей физическом и психическом ущербе. Все трое преступников были привлечены к ответственности только после того, как дело получило широкую огласку. Это должно было произойти автоматически. Поэтому нужна работа с правоохранительными органами, чтобы они чутко относились к пострадавшим и перестали их обвинять.
Неправительственные организации и гражданское общество также должны играть ключевую роль. Необходимо проделать большую работу, чтобы правильно толковать этот закон. Есть много случаев, когда люди рассказывают, что вы можете оказаться в тюрьме за то, что шлёпнули свою жену, и что девушки будут пользоваться статьёй о сексуальных домогательствах, чтобы засадить всех за решётку. Это абсурдные и искажённые рассуждения. Нужна разъяснительная работа, объясняющая людям, что закон не коснётся тех, кто не практикует домашнее насилие.