Российская деколонизация и Евразия: имперское наследие? Риски и возможности для Татарстана

Мечеть «Кул-Шариф» в Казанском Кремле. Фотография: Alexxx1979, CC BY-SA 4.0,

Война Москвы против Украины продолжается уже больше года. В то же время всё больше голосов на постсоветском пространстве и во всём мире призывают положить конец империалистическим устремлениям Кремля. Война также спровоцировала дискуссии о «деколонизации России» среди активистов различных этнических групп внутри федерации, в том числе среди татар, бурят, чеченцев и других. Хотя политические и экономические последствия военных действий привлекают значительное внимание международного сообщества, влияние, которое они оказывают на движения за независимость и этнические меньшинства в России, почти не учитывается.

Итальянский институт международных политических исследований (ISPI) опубликовал досье [анг] со статьями видных исследователей региона. Оно называется «Деколонизация Империи? Идентичности и сецессионизм на постсоветском пространстве».

Global Voices публикует несколько статей из досье [анг] с разрешения ISPI. Автор первого материала в этой серии — доцент Амстердамского университета Гульназ Сибгатуллина [анг]. В статье рассматривается возможность деколонизации через призму отделения Татарстана, одной из автономных республик в составе Российской Федерации.

Ислам — вторая по значимости религия в России, его исповедуют около 10 % населения. Самая крупная из татарских групп — поволжские татары, проживающие в основном в Волго-Уральском регионе Татарстана и Башкортостана в России. По оценкам 2010 года, в стране проживало около 5,3 миллиона этнических татар.

В поисках большей автономии: риски и возможности для Татарстана

В июне 2022 года Лига свободных наций (ЛСН), до недавнего времени малоизвестная сеть «активистов коренных народов» [анг] из России, выпустила манифест, призывая к деколонизации страны. В публичных дебатах, разожжённых жестоким вторжением России в Украину, слово «деколонизация» употребляется куда чаще прочих. Однако далеко не все, кто его использует, выступают за одну и ту же идею. Понимание этого термина ЛСН связано с концепцией дефедерации, то есть идеей разделения территории России на 34 независимых региона. Таким образом, будучи поделенной на множество самостоятельных государств, Россия, вероятно, утратит контроль над экономической, политической и культурной жизнью этнических меньшинств, и в грядущем будет представлять меньшую угрозу для безопасности своих соседей.

Смещение фокуса внимания на политическое и экономическое неравенство в регионах России, вызванное дискуссиями о деколонизации, — долгожданный и крайне необходимый шаг в изменении взглядов на Россию. Однако сведение амбиций по деколонизации лишь к отделению и созданию независимых государств в долгосрочной перспективе может оказаться не таким выгодным для этнических меньшинств России, как кажется сейчас. Татарстан, одна из этнических республик России, иллюстрирует возможные риски такого ограниченного взгляда.

Аргумент в пользу «деколонизации через отделение» по-настоящему мощный. Он затрагивает давние искренние обиды татар в Татарстане на их растущую политическую зависимость от Москвы и страхи уподобиться большинству этнических русских. Татарский язык, один из основных маркеров идентичности татар, постепенно угасает. Он почти не используется в управлении и высшем образовании, а с 2017 года перестал [анг] быть обязательным предметом в школах Татарстана, что ещё усугубило ситуацию с воспитанием новых поколений носителей татарского языка. Более того, государство запретило практически любые формы национального татарского активизма. Последние три десятилетия татарская культура застряла в своей советской ипостаси. Региональные власти поддерживали и финансировали лишь аполитичное, конвенциональное и эссенциалистское понимание татарской идентичности. Попытки бросить вызов статус-кво ведут к репрессиям и тюремным срокам для татарских активистов. Сепаратистские нарративы также подпитываются ещё свежими воспоминаниями о 1990-х годах. В 1994 году Татарстан — первоначально оспаривавший свой статус в составе только что созданной Российской Федерации — заключил с Москвой особое соглашение о разграничении полномочий, обеспечив себе значительные привилегии. В то время как некоторые считают это соглашение успехом, почти идеальной формой защиты прав меньшинств внутри федерации, иные рассматривают его как слабость, нежелательное отклонение на пути к реальной независимости.

Карта Татарстана и соседствующих с ним регионов в Российской Федерации. Эта работа считается общественным достоянием с разрешения её автора, PANONIAN. Применимо во всём мире

Отделение и его возможные последствия

Если понимать деколонизацию (в самых простых терминах) как освобождение от экономического, интеллектуального и политического гнёта, отделение Татарстана — несмотря на постоянно звучащие призывы к этому — вряд ли принесёт желаемые результаты. Этнический национализм как ключевая черта, скорее всего, разожжёт межэтническую напряжённость внутри республики, где татары составляют лишь около 53 процентов населения, и приведёт к столкновению с соседним Башкортостаном, республикой, с которой исторически складывались конфликты из-за языка и идентичности приграничного населения. Злоключения бывших советских республик, ставших теперь независимыми, также демонстрируют, что для обретения подлинной политической автономии от Москвы потребуется время. Являясь одним из самых процветающих регионов страны, Татарстан глубоко вовлечён в российскую экономику, торговлю и инфраструктуру. Разрыв этих связей — серьёзная проблема. Более того, с концептуальной точки зрения Татарстан как этническая республика и татарская идентичность многим обязаны советским проектам выстраивания нации. Идея создания независимого государства, которое закрепит эти конструкции, противоречит стремлению к интеллектуальному и культурному освобождению. Наконец, республике как независимому государству потребуются крупные экономические партнёры. За исключением России, ближайшими кандидатами являются Турция, в настоящее время переживающая экономический кризис, и Китай. Сотрудничество с последним, скорее всего, станет просто заменой одного гегемона другим.

Хотя политическое, экономическое и культурное освобождение влечёт за собой ряд проблем, это не означает, что разговоры о деколонизации — в более широком смысле — бесполезны. Наоборот, они помогают зазвучать голосам до сих пор маргинализированных групп, привлекая внимание к вопросам, которые редко затрагивались: расизм и ксенофобия в России, исчезновение языков коренных народов, вымирание сёл и то, как часто пересекаются [анг] этническая принадлежность и бедность. Иными словами, неравенство существует на многих уровнях и не ограничивается отношениями между Москвой и регионами или межнациональными делами.

Чтобы привести к реальному освобождению, деколонизация меньшинств должна происходить снизу вверх. В условиях войны непросто точно проанализировать настроения и предпочтения населения. Принятие решений сверху вниз от имени молчаливых граждан не только недемократично, но и усугубляет существующие модели принуждения. Более того, нет никакой гарантии, что для татар, как и для других этнических групп России с мусульманским большинством, деколонизация обязательно пойдёт по линии этнической самоидентификации: нельзя недооценивать силу глобализованной религиозной идентичности и исламской солидарности. Наконец, восстановление более справедливого общества — это процесс, который займёт годы, если не десятилетия, и задачей для всех групп (а не только этнических) станет обращение к памяти о жестокости государства. Для российского общества, которое ещё не полностью пережило разломы 1917 и 1991 годов, резкие изменения, скорее всего, усилят спровоцированные травмой реакционные модели.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.