В учреждении для детей с ограниченными возможностями. Фотография ЮНИСЕФ [1], по лицензии CC Attribution 2.0 Generic (CC BY 2.0) [2]
17 марта 2023 года Международный уголовный суд (МУС) выдал ордер на арест президента России Владимира Путина за незаконную депортацию украинских детей.
Этот шаг МУС мог открыть начало дискуссии об институционализированном насилии над уязвимыми детьми в самой Украине.
Но этого не случилось.
Военное преступление
По официальным данным Украины, подтверждено 19 514 случаев [3] [укр] принудительной депортации украинских детей. Их вывозили с украинских территорий, в основном на юге и востоке, которые Россия оккупировала с 2022 года, в Россию или части Украины, которые Россия занимала с 2014 года.
Количество похищенных детей, по данным украинских властей, постоянно меняется. Родственники, общественные организации и активисты, государственные органы работают над тем, чтобы дети снова оказались дома. 21 марта 2023 года Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Дмитрий Лубинец сообщил [4] [укр] о возвращении 15 несовершеннолетних. На следующий день общественная организация «Спасти Украину» объявила [5] [укр], что вернулись ещё 17 человек. Однако количество похищенных детей, согласно правительственному сайту «Дети войны [3]» [укр], в тот период было не меньше, а больше, чем несколько недель назад [6] [анг].
В середине февраля 2023 года платформа Conflict Observatory [7] [анг], финансируемая Госдепартаментом США, опубликовала отчёт Лаборатории гуманитарных исследований Йельской школы общественного здравоохранения с указанием 43 учреждений в России и оккупированном Россией Крыму, где содержится и «перевоспитывается» не менее 6000 украинских детей.
Во всём мире насильственное перемещение людей с оккупированных территорий считается военным преступлением [8] [анг].
Широко распространено мнение [9] [анг], что похищение и перевоспитание украинских детей — часть попыток Москвы совершить геноцид. Более очевидны пропагандистские [10] [анг] цели внутри России, направленные на стимуляцию народной поддержки путинской «специальной военной операции [11]» [анг] в Украине. Российские национальные телеканалы преподносят [12] перемещение как спасение бедных, брошенных и травмированных детей.
27 марта 2023 года Международный уголовный суд, основываясь на «незаконной депортации» и ссылаясь на Римский статут [13] [анг], выдал ордер на арест президента России Владимира Путина и уполномоченного при президенте РФ по правам ребёнка Марии Львовой-Беловой.
За несколько дней до этого организация Human Rights Watch (HRW) также опубликовала отчёт [14] [анг], в котором подчёркивается и называется военным преступлением факт принудительного перевода украинских детей в Россию из интернатных учреждений. Некоторых детей из этих учреждений забрали приёмные семьи [10] [анг] в России.
Однако эта тема не была основной в докладе организации, рассматривающем в более широком смысле проблему украинских интернатных учреждений для детей.
Полный крах
Украина занимает второе место в Европе по количеству интернатных учреждений для детей после России, пишет HRW. На момент, когда Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, в стране насчитывалось более 700 таких учреждений с более чем 100 000 детей.
Хотя в рамках процесса интеграции страны в Евросоюз Украина приветствует идею деинституционализации [15] [укр], — с годами не уменьшается ни количество подобных учреждений, ни количество детей в них. Более того, как заявила в интервью Global Voices Марианна Онуфрик, заместитель директора правления НПО «Украинская сеть прав ребенка [16]» [анг], при постоянном сокращении населения Украины в целом это количество реально росло.
На протяжении десятилетий в Украине такая институциональная система, признанная вредной для развития и благополучия ребенка и исчезнувшая в большинстве стран Европы, славилась разного рода злоупотреблениями.
Полномасштабное вторжение России в Украину добавило множество травм: некоторые дети внезапно оказались в ловушке из-за сильных обстрелов, жили в подвалах, испытывали нехватку еды и лекарств или видели, как убивали людей.
Кроме того, с 2022 года украинские интернатные учреждения испытывают критическую нехватку кадров, а количество их подопечных резко выросло, сообщает HRW. Многие дети из оккупированных и прифронтовых районов были переведены в и без того переполненные учреждения в более безопасных районах, при этом большинству этих заведений не хватает места, оборудования и специалистов для ухода за детьми с особыми потребностями.
По словам исследователей HRW и Марианны Онуфрик, среди неэвакуированных в основном младенцы и дети со сложными формами инвалидности: им необходимы особые условия перевозки, утверждённые украинскими регламентами.
Онуфрик также подтвердила выводы HRW о том, что в некоторых учреждениях против эвакуации выступили директора. «На прямой вопрос, почему они возражают, они ответили: „Если я возьму детей, где я буду работать?“».
Потерянные посреди хаоса
Один из самых поразительных моментов этой истории заключается в том, что более 90 процентов детей в интернатных учреждениях Украины, в том числе усыновлённых в России, на самом деле имеют хотя бы одного родителя. Как отмечается в отчёте, в этих учреждениях накануне полномасштабного вторжения России из 105 000 детей лишь менее 10 000 были сиротами. Более половины из оставшихся посещали учреждения как школу с продлёнкой.
После нападения России на Украину в конце февраля 2022 года детей, которые не были сиротами, из интернатов отправили в их семьи. Это было сделано без учета состояния и нужд этих семей. Фактически множество людей, которые зачастую не в состоянии позаботиться о себе, в разгар войны заставили заботиться о ком-то ещё.
HRW и Марианна Онуфрик также говорят, что так как государственные и местные административные органы не были готовы к вторжению, связь со многими детьми, направленными из учреждений в семьи, потеряна.
Однако большинство семей почти сразу выслали детей обратно в интернаты.
К несовершеннолетним, которые уже давно живут в спецучреждениях, постепенно присоединяются сироты войны, дети из быстро обедневших семей, а также разлучённые с родителями, проживающими на вновь оккупированных или окружённых российскими войсками территориях. «Было несколько случаев, когда после эвакуации учреждение практически сразу заполнялось новыми детьми», — добавляет Онуфрик.
Дома-интернаты демонстрируют впечатляющие возможности выживания. Зафиксированы, например, случаи подделки [17] [укр, pdf] документов о частоте посещения родителей, чтобы последних не лишали родительских прав. Часто подделывают [18] данные о состоянии здоровья детей, что также выявлено в исследовании HRW. Это делает усыновление некоторых детей в учреждениях либо невозможным, либо нежелательным, рассказала Онуфрик Global Voices.
Онуфрик добавляет, что в то же время, даже если интернат очень заботится о судьбе подопечных, может пройти до шести лет, прежде чем появится решение суда о признании ребёнка, имеющего здравствующих, но неблагополучных родителей, сиротой для усыновления.
В Украине нет специализированных судов и судей по подобным делам, а суды общей практики перегружены делами из-за очередной сомнительной реформы. В 2022 году часть из них, а также некоторые государственные структуры, отвечающие за детские вопросы, были парализованы из-за оккупации, военных ударов и хаотичной эвакуации сотрудников.
В соответствии с международными нормами в этой ситуации государство временно запретило усыновление иностранцами.
Марианна Онуфрик, как и другие эксперты по вопросам деинституционализации, отмечает, что одной из основных причин отсутствия реформ и процветания интернатных учреждений для детей в Украине является бедность. По её словам, несколько простых мер, таких как присмотр за детьми младшего возраста в обычных школах, а также горячее питание и школьные автобусы для далеко живущих учеников, уже сократили бы общее количество детей в воспитательных учреждениях примерно наполовину. Марианна предполагает, что государству это обойдётся даже дешевле, чем продолжать вливать миллионы в заведомо устаревшие объекты. Она добавила, что единственное, чего действительно не хватает украинскому государству и обществу, — это политическая воля.
Появившееся было внимание к вопросам интернатных учреждений сместилось в конце 2013 года, когда за кровавой революцией [19] [анг] в Киеве последовала тайная военная операция России на юге и востоке Украины, продолжавшаяся восемь лет до полномасштабного вторжения в 2022 году. Цитируя ещё не опубликованное исследование, проведённое украинским социологом для общественной организации «СОС Детские деревни Украина», Марианна Онуфрик говорит, что по этим причинам доля людей в стране, считающих, что дети страдают в интернатных учреждениях, снизилась с 59 процентов в 2018 году до 27 процентов в 2022 году.
В условиях чрезвычайных ситуаций закрытые учреждения с незаметными обитателями, крошечным процентом населения Украины, легко исчезают из поля зрения общественности.