Родильное отделение и детская больница в Мариуполе, Украина, после российской атаки. Фотография: Wikipedia, по лицензии CC Attribution 4.0 International.

Перевод с украинского на английский язык был выполнен Светланой Брегман

«Мой муж и зять смешали мне воду с сахаром, чтобы я пила, когда начнутся роды. Помню с детства: когда корова телится — ты даёшь ей пить подслащённую воду», — рассказала Анна Алиева. Она — мать четверых детей, поэтому хорошо знала, чего ожидать.

В их доме в Черниговской области на севере Украины Анна жила с детьми, мужем, зятем и тестем. Анне приходилось регулярно прятать мужчин, потому что с первых дней оккупации в феврале и начале марта 2022 года местные видели, как российские военнослужащие «уводят мужчин куда-то», откуда никто не возвращался. Женщина пояснила: «Здесь мне не нужно никакого героизма. Моя работа — сделать так, чтобы все остались живы».

Однажды Анна увидела группу из 12 российских солдат, обыскивающих дома. Анна вышла им навстречу и заговорила без умолку, стараясь запомнить каждого. На вопрос, есть ли мужчины в доме, она ответила вопросом: «А своих не хватает?». С оккупантами Анна шутила, доставала их разговорами, всячески морочила голову. По выдуманному сюжету, её муж Сашко якобы уехал в Англию по работе, чтобы накопить денег на строительство нового дома.

Всякий раз, когда появлялись российские солдаты, Анна заставляла троих мужчин тихо сидеть в помещении, скрываясь за мебелью, грудами одежды и другим бытовым хламом. Она также прятала старших дочерей, которым едва исполнилось 20, и запрещала им выходить в деревню. «Слава богу, мы тогда ничего не знали о Буче [и о массовых убийствах и массовом сексуальном насилии, которые там происходили]. Страх притягивает несчастья», — вспоминает женщина.

Обстрелы продолжались почти каждый день. В такие моменты вся семья пряталась за двумя стенами в крохотной каморке под лестницей, примерно 1,5 на 2 метра. Однажды рядом с их домом упала ракета «Ураган», но не взорвалась.

Анна – сельская медсестра. Когда вражеская техника въехала в деревню, у неё при себе был только пузырёк обезболивающего и пара стерильных перчаток. Однажды к Анне пришли односельчане: во время прорыва русские ранили 25-летнюю женщину и в её животе застряли две пули. Даже профессиональный хирург вряд ли смог бы тут помочь. Чтобы облегчить боль раненой, Анна дала ей обезболивающее. На следующий день у Анны начались схватки.

«Было солнечно, хороший спокойный день, — вспоминает женщина. Она забаррикадировала окна и начала готовиться к родам. Чтобы согреть комнату, старшая дочь принесла в дом кирпичи, раскалённые на огне. Когда младший сын вышел на улицу, начался обстрел.

I ran up to him because the kid just froze. I dragged him in. And then I realized that my water broke.

Я побежала за ним, потому что малыш просто застыл. Втащила его внутрь, и вдруг поняла, что у меня отошли воды.

Анна завела мальчика в дом и скрылась в ванной: «Меня начало знобить».

Тут-то и появилась соседка, крымская татарка по имени Айше. В 1944 году, во время сталинской депортации татар, её семью переселили из Крыма. Айше вернулась домой через год после восстановления независимости Украины. Однако путинская аннексия вынудила Айше снова бежать и уехать в Черниговскую область. Позже Айше не выдержит ежедневных грабежей и угроз со стороны русских и снова окажется в бегах. Но в тот день, несмотря на бомбёжки и обстрелы, она пришла навестить беременную Анну и застала её в ванной в приступе паники.

Айше стала рассказывать Анне, что они с сестрой родились в горах, а при родах помогал отец: «Ты тоже справишься». Беременная постепенно снова успокоилась. В конце концов, она успешно родила четверых детей. В некотором смысле она повторяла историю своей матери, у которой было пятеро малышей.

Воодушевлённая, Анна вышла из ванной. Она попросила мужа надеть женское пальто и платок. Анна знала, где в саду растёт крапива — это растение можно использовать для остановки кровотечения. Муж выкопал корни, и они с женой сделали настой. (Позже дети будут посмеиваться над папой, называя его «Бабушка Шура»). «Каждый знал, за что он отвечает», — вспоминает Анна. Согрели воду, смочили в зелёнке толстую нить, которой перевяжут пуповину, приготовили постель, ванну и тряпки.

Схватки длились бесконечно, и боль стала невыносимой. Взволнованные мужчины ходили по дому, а снаружи грохотали бомбы. Прошло немало времени, всех измотало напряжение. В какой-то момент боль начала утихать, но это был плохой знак, потому что ребёнок отказывался появиться на свет. Боль исчезла совсем, а вместе с ней и все остальные ощущения. Анна была в отчаянии, но держалась.

Около полуночи мужчины уснули, несмотря на громкие удары снаружи: «Дом трясло так сильно, будто мы ехали в поезде». Соседка Елена, принимавшая роды, тоже уснула. Внезапно всё стихло. Анна начала шептать: «Помоги мне, малышка». Внезапно ребёнок начал двигаться, упираясь ножками в верхнюю часть живота и толкаясь головкой: «Я почувствовала этот треск, хруст сухожилий и хрящей».

Проснулись мужчины, испуганные, что Анна теряет сознание:

They shook me until I came out of that state and said: ‘It's okay.’ That’s when the pain engulfed me again: the baby was fighting for her life. I thought I would pass out. I bit my son-in-law, I pulled out some of my husband’s hair.

Они трясли меня, пока я не вышла из этого состояния и не сказала: «Всё в порядке». Тут снова пришла боль: малышка боролась за свою жизнь. Я думала, что потеряю сознание. От боли укусила своего зятя, вырвала часть волос у мужа.

В этот момент подошла соседка Елена. Анна беспокоилась, что мужчины испугаются вида новорождённого, поэтому планировала, что именно Елена достанет ребёнка и займётся им.

«И когда снаружи раздался большой взрыв и всё осветила вспышка красного огня, я вытолкнула её, — Анна смеётся, рассказывая историю, но затем внезапно становится серьёзной, — …но эта тишина. Знаете, такая тишина ужасает».

I stepped over the umbilical cord with one foot, picked up the baby and started cleaning the mucus from her mouth and nose. Then, I flipped the baby over and tapped her on the bottom, to trigger the pain reflex.

Я шагнула через пуповину одной ногой, схватила малышку на руки и начала вычищать слизь изо рта и носа. Затем перевернула ребенка и шлёпнула по попе, стимулируя рефлекс.

Малышка задышала.

Потом начались осложнения: не вышла плацента. «Это могло меня убить». Обычно в больнице врачи могут дать роженице анестезию и должным образом завершить уход. Здесь Анне пришлось помогать себе самой.

Занимался день. Проснулись дети и обрадовались новой сестрёнке, расслабились мужчины. Но живот Анны стал расти. «Самое страшное — послеродовое кровотечение, — говорит женщина и вздыхает. — Молодая мать может потерять кровь очень быстро. Знать об этом было тревожно».

I realized that if I gave in, it would be easy, because it’s not hard to leave your body. But how would the baby manage without me? How are they going to feed her?

Я поняла, что если сдамся, то будет легко, потому что умирать несложно. Но как же ребёнок справится без меня? Как они будут её кормить?

Зять помог Анне подняться. Она надела стерильную перчатку. Соседка Елена поняла, что та собралась делать: «Ты серьёзно?» Анна кивнула: «Мне нужно жить». Она засунула руку внутрь и начала кулаком массировать стенки матки, чтобы вызвать схватки. Если плацента выходит при расслабленной матке, это может вызвать сильное кровотечение. Но Анна справилась.

Младший сын Анны позже скажет, что их защищало нечто вроде купола: «Это было похоже на перевёрнутую чашу, созданную ангелами».

У Анны не было ни детской одежды, ни подгузников, ни еды: «По деревне разнеслась молва, что у меня родился ребёнок. Люди стали выходить из подвалов и навещать меня». До этого они в основном прятались, так как выход на улицу мог стать смертельным. «Они всё стучали в мою дверь, стучали и стучали. Приносили всё, что могли, добавляя: „Спасибо за ребенка“». Люди плакали, но на их измождённых, осунувшихся лицах появилась надежда. Голодные, больные, усталые, напуганные и сосредоточенные только на физическом выживании, но чувство сострадания возродилось в них. Анна говорит:

I would have never experienced such strong and overwhelming feelings otherwise. There was so much unconditional love, unconditional support, and unconditional gratitude.

Никогда в другой ситуации я бы не испытала таких сильных и всепоглощающих чувств. Было так много безусловной любви, безусловной поддержки и безусловной благодарности.

Выйдя впервые на улицу, мать новорождённого встретила соседку с сыном. Когда эта женщина увидела Анну, она вдруг поклонилась. Анна шла по улице и чувствовала, как поднимается дрожь. Даже сейчас, вновь переживая этот момент, она чувствует тот же трепет. Она шла по деревне, а прохожие кланялись ей, благодарные за возможность стать свидетелями чуда.

Однажды русский военный увидел Анну на улице и спросил: «Это вы родили ребенка?». Потом сделал комплимент: «Отличная работа!». А затем, обагрённый чужой кровью, посмотрел на мать с маленькой дочкой и заплакал.

Малышку назвали Мирослава. Она родилась 17 марта 2022 года в 4:11 утра. Через пятнадцать дней украинские войска освободили село. Когда телефонная связь была восстановлена, Анна узнала, что её брат Олег, живший за рекой, погиб в первый же день обстрела. Ему было 35 лет, двое его детей — 13-летний сын и 2-летняя дочь — осиротели.