Фотография Паоло Сорбелло. Используется с разрешения
Эта статья написана Дмитрием Мазоренко и Паоло Сорбелло для журнала «Власть [1]». Её отредактированная версия предлагается на Global Voices в соответствии с соглашением о медиапартнёрстве.
В 2022 году «Адил Соз [2]» [анг], международный фонд защиты свободы слова, зафиксировал 32 случая нападения на казахстанских журналистов. Это в четыре раза больше, чем годом ранее. После событий Қанды Қаңтар («Кровавый январь» на казахском), жестокого подавления городских протестов [3] [анг] в январе 2022 года, атак стало существенно больше.
Журналисты и эксперты отмечают, что по внешним признакам ситуация напоминает худший период правления Нурсултана Назарбаева. При этом они не видят поддержки со стороны государства, которое затягивает поиски заказчиков преступлений, и ожидают лишь возрастания политического насилия.
Интенсификация насилия
В 2023 году нападения и угрозы в адрес журналистов перешли на новый уровень. «Только в первый месяц было зафиксировано более семи подобных случаев. Каждый из них журналисты связывают со своей профессиональной деятельностью», — рассказывает руководитель «Адил Соз» Карлыгаш Джаманкулова журналу «Власть».
В середине января неизвестные подожгли машину Динары Егеубаевой [4] —м журналистки, регулярно критикующей действующий политический режим, а также потенциальной кандидатки на выборах в мажилис от гражданской коалиции «Алтыншы Қаңтар» («6 января» на казахском). Через несколько дней ведущий Youtube-канала «Гиперборей» [5] Вадим Борейко также сообщил, что трое неизвестных пытались заблокировать дверь его квартиры [6].
По словам Борейко, он уже получал угрозы в сентябре, накануне объявления досрочных президентских выборов. Тогда журналисту позвонил знакомый, чтобы переадресовать предложение обратившегося к нему незнакомца, который представился «силовиком». Предложение состояло в том, чтобы за денежное вознаграждение Борейко не упоминал о президенте Касым-Жомарте Токаеве в своих материалах в течение двух месяцев.
«Я думаю, это была попытка проверить, поведусь ли я на подкуп. Ведь против неподконтрольных журналистов действуют именно в такой последовательности: сначала пытаются договориться «по-хорошему», затем подкупить, потом дискредитировать, а когда всё это не срабатывает – пытаются запугать», − рассказывает Борейко в интервью «Власти».
Журналист не смог сказать, кто может стоять за угрозами и нападениями на журналистов, но отметил, что подобное количество инцидентов за такой короткий период может говорить о скоординированности приложенных усилий.
Политолог Досым Сатпаев рассказал о трёх распространённых среди экспертов гипотезах произошедшего. Согласно первой, происшествия с журналистами организованы сторонниками Назарбаева, которые хотят нанести урон имиджу Токаева. Вторая версия предполагает, что давление на работников СМИ играет на руку самому Токаеву, давая ему возможность выступить гарантом безопасности и укрепить таким образом свою легитимность. Третья версия строится на подозрении, что удары по медиа наносит Россия с целью наказать их за поддержку Украины в нынешней войне.
Международные организации тем временем призывают власти Казахстана внимательно отнестись к проблеме давления на журналистов и привлечь к ответственности непосредственных заказчиков нападений.
Представители дипломатических миссий США, Великобритании и стран Евросоюза тоже выступили со словами поддержки в адрес пострадавших журналистов. Они также приветствовали заявление Токаева о необходимости тщательных расследований всех инцидентов.
Небезопасность как норма
В интервью «Власти» Борейко отметил, что последние инциденты с журналистами напоминают худшие назарбаевские времена. Он вспомнил преследование сотрудников газеты «Республика», которая была закрыта решением суда в 2012 году: «Тогда злоумышленники поджигали редакцию, а на решетке её окна была повешена собака. Но такой массовой кампании, направленной против ряда СМИ и „журналистов-одиночек“, я не припомню».
Период наибольшей свободы в истории казахстанской медийной сферы, по словам Борейко, длился с конца 1980-х годов до начала 1995 года. Затем, после принятия второй, «назарбаевской» конституции цензура и насилие стали для СМИ обыденностью. По данным «Адил Соз», c 2000 по 2015 в Казахстане было зарегистрировано 250 фактов нападений на журналистов.
В 2000 году в Актобе с четвёртого этажа выпал журналист Дулат Тулегенов [7] и разбился насмерть. До гибели, обстоятельства которой так и не были грамотно расследованы, он выпустил статью о злоупотреблении властью местными чиновниками.
Только лишь в январе–феврале 2009 года произошли три инцидента с применением насилия. После избиения у редактора радио Азаттык Ермека Болтая диагностировано сотрясение мозга [8] и повреждения средней тяжести. Бахытжана Нурпеисова, корреспондента независимой газеты «Общественная позиция», избили пятеро неизвестных [9] в Алматы. Медики поставили диагноз «закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга». Сотрудник газеты «Тасжарган» Артём Миусов получил несколько ножевых ранений [10].
В 2012 году напали [11] на уральского журналиста Лукпана Ахмедьярова, нанеся ему множество ножевых ранений. В том же году в Астане был избит [12] Уларбек Байталак, автор статей для оппозиционных газет.
По данным «Адил Соз», в период с 2015 по 2020 год нападения на журналистов стали реже. Ежегодно регистрируется менее 10 атак. Вместо физического «наказания» давление на СМИ приняло форму штрафов и уголовного преследования.
Атаки во время и после «Кровавого января»
Хотя информационные атаки на журналистов происходили весь 2021 год, события января 2022 года стали моментом эскалации насилия [13] [анг]. Во время столкновений «Кровавого января» было зарегистрировано свыше 50 эпизодов физических нападений на журналистов. Муратхан Базарбаев, оператор телеканала «Алматы», был убит [14]; Бек Байтас, журналист издания Orda.kz, был ранен [15]; Амангельды Батырбеков, главные редактор газеты «Сарыагаш-информ», пережил покушение [16].
Седьмого января — во время пика агрессии «Кровавого января» — с речью [17] [анг] выступил Токаев, заявив: «Так называемые „независимые“ СМИ играли подстрекательскую роль в нарушениях правопорядка». По мнению Сатпаева, политического аналитика, это стало повортным моментом для всплеска насилия против журналистов.
Нападения на работников СМИ возобновились в июле прошлого года, когда возле своего дома в Актау была избита [18] журналистка «Дорожного контроля» Олеся Вертинская. За несколько дней до нападения она получила сообщение с неизвестного номера, в котором ей советовали не писать о конкретной компании. В августе также избили [19] её коллегу Антона Князева.
Ещё один инструмент давления — цифровые атаки. За 11 месяцев «Адил Соз» зафиксировал более 40 фактов DDoS-атак на медиасайты, как минимум 6 фактов блокировки и остановки деятельности ресурсов, а также 11 фактов затруднения доступа к ним без предупреждения.
В 2022 году сотрудники «Адил Соз» собрали данные о 18 задержаниях и 20 вызовах журналистов на допрос. И хотя основная часть этих случаев [20] [анг] пришлась на период январских событий, некоторые инциденты выглядят тщательно продуманными заранее. Например, арест журналиста газеты «Время» Михаила Козачкова, которого подозревают в получении взятки [21]. Сам Козачков настаивает на том, что он преследуется по политическим причинам.
Больше насилия впереди?
По мнению Саптаева, важным следствием нынешних атак на журналистов является недееспособность политической системы Казахстана: «Правоохранительные, судебные и прочие органы оказались не готовы защищать журналистов, столкнувшихся с различными угрозами».
Глава Министерства информации и общественного развития (МИОР) Дархан Кыдырали неоднократно писал на своей странице в Facebook о поддержке и ситуации вокруг агрессии, направленной на СМИ, но при этом явно обходил стороной случаи Егеубаевой и Борейко.
Председатель комитета информации Мининформа Канат Искаков в разговоре с «Властью» заявил, что нападение на журналистов — это нападение на всё общество и государство. Как он утверждает, министерство находится в тесном взаимодействии с правоохранительными органами по всему произошедшему: «Мы вполне конкретно и точно находимся в контакте с журналистами, пережившими нападения, даже если пострадавшие не обратились с жалобой. Мы ведь тоже заинтересованы в быстрой реакции на инциденты».
Борейко опровергает эти слова.
Никто из [сотрудников МИОР] со мной на связь не выходил. Я никогда не видел от представителей этого института какой-либо защиты. Обычно бывает наоборот, как в 2018 году, когда на процессе по закрытию издания Ratel.kz Мининформации выступало на стороне обвинения.
Сатпаев объясняет незащищённость журналистов тем, что ни при Назарбаеве, ни при Токаеве перед государством не ставилась цель создать институты для безопасности общества. Они создавались лишь для защиты правящего класса, и против журналистов и гражданского общества.
Если факты угроз и нападений на журналистов не будут расследованы должным образом, то ответственность за них в глазах общественности и международного сообщества будет возложена на правительство, поделилась Джаманкулова с «Властью»: «Это поставит под сомнение заявленные политические реформы, также может привести к осложнению международных позиций Казахстана. Как следствие серьёзного снижения страновых показателей в международных рейтингах у нашей страны сузится коридор не только переговорных возможностей, но и экономического роста».