Правообладатель иллюстрации — RussiaPost [1] [анг], используется с разрешения
Либерализация 2014–2020 годов в Беларуси, усилившаяся в контексте сближения с Западом, и плавные, но настойчивые попытки отделить белорусскую идентичность и историческую память от восточных соседей страны уступили место уникальному протестному движению. Несмотря на итоги президентских выборов в августе 2020 года, настолько активное и всенародное движение смогло возникнуть лишь благодаря политической оттепели, когда белорусы успели привыкнуть к беспрецедентной свободе слова и пользовались большим количеством шенгенских виз [2] [анг] на 1000 человек, чем любое другое национальное сообщество в мире.
Сегодня, всего два с половиной года спустя, Россия стиснула Беларусь в объятиях крепче, чем когда-либо после распада Советского Союза. Официальные контакты страны с Западом сведены почти к нулю, число сотрудников посольств минимизировано с обеих сторон. Белорусский экспорт на Запад также сократился из-за секторальных санкций, введённых ЕС против Беларуси. Между тем, экспорт в Россию увеличился, и доля РФ в общих торговых потоках Беларуси теперь составляет 60 процентов.
Политические заключённые
Сегодня в Беларуси почти 1450 политзаключённых [3] сидят за решёткой. Пятого января президент Лукашенко подписал закон [4], который позволит ему лишать гражданства белорусов, живущих за пределами страны, в случае заочного подтверждения судом их «экстремистской» деятельности. Ещё в декабре Генпрокуратура возбудила уголовное дело против лидеров оппозиции, находящихся в изгнании. Жительницу Вильнюса Светлану Тихановскую [5] обвиняют в государственной измене, а Павла Латушко – в злоупотреблении служебным положением и получении взятки. С пятого января Алеся Беляцкого, лауреата Нобелевской премии мира 2022 года, возглавляющего правозащитный центр «Весна», и двух его соратников судят [6] [бел] в Минске.
Ситуация удручающая. Чёрной краски в эту мрачную картину добавляет тот факт, что организованная оппозиция в изгнании, в том числе так называемый временный кабинет во главе с Тихановской, критикуется за недостаточную поддержку семей политзаключённых, несмотря на миллионы долларов и евро, выделенных для них правительствами западных стран, поддерживающих белорусскую демократию. «…я считаю абсолютным провалом двух лет работы офиса Тихановской […] отсутствие налаженной системы регулярной финансовой поддержки семей всех политзаключённых», — заметил политический обозреватель Артём Шрайбман [7].
Само по себе это бездействие вряд ли укрепляет утверждение о том, что белорусские западники (оппозиция) своим «стремлением на Запад» способствуют выраженному повороту страны на восток. Но есть ещё кое-что, поддерживающее этот тезис. Как и несколько раз ранее, белорусские западники сразу разыграли все козыри, и продолжают считать белорусов, не разделяющих их мировоззрение, неким случайным отклонением от нормы.
То, что они постоянно демонстрируют, попахивает высокомерием жертвы, явлением, хорошо известным в социальной психологии. Эта болезнь значительно усугубляет ситуацию, созданную во многом внешними акторами — Россией и Западом, — что ещё больше угрожает статусу Беларуси как государства.
Совсем недавно между двумя ветеранами белорусской службы «Радио Свобода» состоялся любопытный спор. Валерий Карбалевич [8] [бел] посетовал, что Беларусь в изгнании и Беларусь Лукашенко — это как две разные цивилизации. Сливки белорусской нации покинули страну, поэтому диаспора стала стержневым фактором сохранения белорусской идентичности и «цивилизационного кода нации». Что касается Беларуси Лукашенко, то она стремительно превращается в российскую провинцию. Это сообщение не понравилось коллеге Карбалевича Сергею Наумчику [9] [бел]. Он ответил, что хотя белорусы действительно разделены, их поделила не государственная граница. Во-первых, в Беларуси осталось много «литераторов, художников, актёров, музыкантов, не говоря уже об учёных. Многие из них привержены белорусским национальным ценностям и никогда не согласятся быть под „русским миром“». Второе и самое главное, по словам Наумчика: «Национально сознательных белорусов только меньшая часть. При этом остаётся неизменным то, что отличает белорусскую диаспору от украинской или польской: абсолютное большинство (по моим оценкам — до 90 %) белорусов, живущих за рубежом, равнодушны к собственно белорусской, национальной жизни, к культурным ценностям, которые созданы или в диаспоре, или в самой Беларуси».
Только вдумайтесь: Наумчик считает 90 процентов белорусов национальным балластом, так как у них нет правильного мировоззрения.
После вручения Нобелевской премии мира 2022 года в Осло — одним из лауреатов был Алесь Беляцкий — Дмитрий Гурневич [10] [бел] из «Радио Свобода» признал, что «белорусов не интересует премия Беляцкого». Слишком мало белорусов смотрели выступление жены Беляцкого (на YouTube), когда она получала награду за своего мужа, сидящего в тюрьме. «Жалуйтесь сколько хотите на мир в целом, который не проявляет любопытства к судьбе Беларуси, но он не станет любопытничать до тех пор, пока белорусы сами не заинтересуются белорусскими героями», — заключил Гурневич.
Гурневич и Наумчик могли бы и вовсе потерять рассудок, если бы взглянули на недавний опрос белоруссов-горожан, проведённый «Беларусским трекером перемен [11]» [pdf], организацией, членами которой являются авторитетные оппозиционно настроенные аналитики, ныне находящиеся в изгнании. Согласно одному онлайн-опросу, правительству Беларуси доверяют 61,7 % проинтервьюированных, по сравнению с 53,9 % и 53,7 % в мае и августе 2022 года соответственно. Аналитики допускают, что такой скачок можно объяснить «фактором страха», но при этом заключают, что «игнорировать тенденцию роста поддержки власти сложно [12]». Более того, согласно ещё одному опросу, так называемые «свядомые» («сознательные»), традиционное кодовое имя белорусских западников, составляют всего 14 % взрослых белорусов. 49 % белорусов считают себя частью трёхсложной восточнославянской нации (русские, украинцы и белорусы), тогда как 47 % воспринимают белорусов как отдельный народ. Почти 45 % поддерживают интеграцию [13] [анг] с Россией при 36 % выступающих против.
Кажутся достоверными три важных уточнения. Во-первых, само наличие русоцентристского мировоззрения у белорусов связано с географией и новейшей историей, а также с тем, что работа над белорусской идентичностью ещё не завершена. Во-вторых, русоцентризм среди белорусов глубоко укоренился. В-третьих, популярность интеграции с Россией не означает народной поддержки объединения с Российской Федерацией.
На самом деле эту идею поддерживают менее 5 % белорусов [14], а большинство русскоцентричных белорусов (в том числе и власть, во многом укомплектованная представителями этого сегмента общества) твёрдо настаивают на сохранении белорусской государственности.
На таком фоне выражать недовольство большинством обычных белорусов из-за того, что они не имеют правильного мировоззрения (как это сделал Наумчик), — одновременно и типично для мировоззрения западников, и крайне контрпродуктивно, особенно если учесть, что белорусы были разделены по культурным склонностям с момента зарождения белорусского национального движения в начале XX века. Всего до 2020 года белорусские западники трижды оказывались на влиятельных позициях: в 1921–1928, 1943–1944 и 1992–1995 годах. Каждый из этих периодов был коротким и сопровождался внешним наблюдением и спорами.
В последний раз их влияние закончилось в мае 1995 года, когда 83 % белорусов проголосовали за возвращение русского языка в качестве одного из официальных и 75 % проголосовали за изменение бело-красно-белого флага и государственного герба Беларуси (официальных в период с 1992 по 1995 год) на флаг и герб, напоминающие герб советской Беларуси. Мировоззрение и идеи западников (касающиеся исторической памяти и языковой белорусизации) вновь обрели популярность во время оттепели 2014–2020 годов. Тем не менее поствыборные протесты августа-сентября 2020 года начинались как геополитически нейтральные, то есть не провоцировали требований изменить международную ориентацию Беларуси или заменить русский на белорусский в общественной жизни. Но когда лидеры протеста оказались в изгнании, вновь возникла старая схема. Теперь западники хотят отделения от России и присоединения ко всем возможным западным структурам.
Сегодня политически сознательных белорусов разделили два острых вопроса: конфликт русскоцентричности и западничества, а также отношение к Лукашенко и его режиму.
Во времена политического спокойствия, как в 2013–2020 годах, эти темы почти не пересекались просто потому, что далеко не все русскоцентричные белорусы поддерживали Лукашенко. Однако во время кризиса эти вопросы начинают сближаться, о чем говорит недавний рост доверия к властям. Похоже, довольно много белорусов осознали, что их не мобилизуют, как русских, и не бомбят, как украинцев.
Ключевой вывод
Безусловно, как национальное сообщество, которое всё ещё формируется, а также зажато между такими центрами силы, как Россия и ЕС, белорусы куда менее других стран Восточной и Центральной Европы защищены от внешнего воздействия. Война России в Украине усугубила зависимость Беларуси от внешних акторов. Многое теперь будет зависеть от того, преуспеет ли в конечном итоге Александр Лукашенко в попытках не допустить прямого участия Беларуси в военных действиях России, а также от исхода войны.
Но даже если Беларусь останется незатронутой, её дальнейшее развитие и даже само существование как независимого государства будет зависеть от национальной консолидации. Если внутренние разногласия, описанные выше, окажутся неустранимыми, то экзистенциальное значение приобретёт расстановка приоритетов: то, что объединяет белорусов, над тем, что их разъединяет. Белорусским западникам лучше к этому подготовиться. Имеет смысл прекратить постоянно недоумевать по поводу того, что далеко не все соотечественники разделяют их взгляды. Если же оппозиция будет продолжать вариться в самомнении и тщеславии, то не только никогда не одержит верх, но и поставит под угрозу государственность Беларуси.