Изображение пользователя Alexandra_Koch с Pixabay. Используется по лицензии Pixabay [анг]

Преступление и наказание

Поражённые ужасающей новостью о вторжении 24 февраля 2022 года, многие россияне поспешили поддержать Украину. В первые месяцы войны количество индивидуальных пожертвований в Комитет «Гражданское содействие» — самую авторитетную российскую общественную организацию, помогающую украинским беженцам, — выросло в разы. Количество индивидуальных пожертвований в Украину также значительно увеличилось.

Одним из таких доноров был Макс (имя изменено). Он не хотел прятать своё сострадание и возмущение за анонимными инструментами и с помощью SWIFT открыто перевёл 60 000 рублей на инкассационный счет Национального банка Украины (НБУ) [анг].

Пока банковская операция находилась на рассмотрении, Генеральная прокуратура России опубликовала заявление, в котором говорилось, что «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации,» является государственной изменой и что все такие финансовые операции будут подвергаться тщательной индивидуальной проверке.

СМИ широко распространили эту информацию, предупредив, что могут последовать массовые аресты. Несмотря на то, что гуманитарная помощь и помощь близким родственникам исключены из определения государственной измены, многие юристы советовали вообще не отправлять деньги в Украину. Учитывая тесные горизонтальные связи между двумя народами, это была новая реальность, которую многие не могли сразу осознать.

Макс успешно отменил свой перевод, но через два дня банк, в котором он также работал, попросил его уйти в отставку. Затем его вызвали в ФСБ, допросили, обыскали квартиру, изъяли технику. «Это государственная измена, — заключил силовик. — Наказание от 12 до 20 лет». Около полуночи ФСБ отпустила Макса, попросив его «жить обычной жизнью» и ждать решения. Решив больше не рисковать, на рассвете Макс бежал из страны.

Хотя Макс говорит, что делал перевод на «поддержку и восстановление Украины», похоже, что на сайте НБУ в то время (24–27 февраля) была единственная просьба о пожертвованиях [укр] — на нужды украинской армии.

Этой историей анонимно поделились со «Службой поддержки» в июне 2022 года, когда против Макса ещё не было возбуждено уголовное дело. Вероятно, ФСБ не хотела, чтобы незавершенные разбирательства портили внутреннюю статистику, но если бы Макс вернулся обратно в Россию, уголовное преследование началось бы немедленно.

Дела о государственной измене, как правило, засекречены, и сложно составить подробную картину того, как действуют правоохранительные органы. Правозащитная организация «Первый отдел» сообщила в мае, что с начала войны они проконсультировали более 30 человек, имевших дело с ФСБ, и 50 человек, чьи банковские счета были заблокированы из-за пожертвований Украине.

В СМИ появилось лишь несколько сообщений о блокировке счетов, и все они исходят от Сбербанка, крупнейшего банка в России, в основном принадлежащего государству. Только в одном материале указано имя получателя, и это «Вернись живым» [анг] — известный украинский фонд поддержки армии.

В августе ФСБ опубликовала видео [на момент публикации перевода аккаунт и ролик удалены], на котором правоохранители в полной амуниции врываются в квартиры трёх человек с «официальным предостережением» от преследования за госизмену. «Первому отделу» известно ещё о пяти подобных инцидентах (всего восемь), произошедших до 19 августа 2022 года. Все фигуранты совершали банковские переводы в Украину, по крайней мере четверо из них — фонду «Вернись живым».

Даже россияне, живущие за границей, остаются в поле зрения ФСБ. Александра (имя изменено) пожертвовала 25 евро «Вернись живым» со своего счёта в Сбербанке, и к её матери пришли представители ФСБ. Теперь на занятиях, которые мать ведёт в университете, регулярно присутствует сотрудник ФСБ.

Банковской тайны для Федеральной службы безопасности и полиции не существует. Росфинмониторинг собирает и анализирует данные о банковских операциях для борьбы с финансовыми преступлениями. Полиция может заинтересоваться конкретным реципиентом (например, «Вернись живым») и получить полный список доноров даже задним числом.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Через неделю после начала полномасштабной войны ЕС начал блокировать [анг] SWIFT для российских банков, а Сбербанк был отключён от системы в июне 2022 года. Международные банковские переводы стали ненадёжными, и можно с уверенностью сказать, что большинство россиян обратились к другим, менее отслеживаемым способам перемещения, чтобы управлять своими средствами [анг] по всему миру.

Но не только ФСБ погружается в базы данных. Иногда бдительные граждане жалуются на своих соотечественников, поддерживающих Украину. Так случилось с модным кафе в центре Москвы, которое на своей странице в Instagram рекламировало благотворительный аукцион в пользу украинской волонтёрской группы «Киевские ангелы». Это привлекло внимание прогосударственных блогеров, которые заметили, что помимо ведения гуманитарных проектов «Ангелы» также поддерживают армию. Началась травля кафе в интернете, владельцам заведения угрожали. Местный депутат официально сообщил о них в полицию. В конце концов, владельцы извинились и заявили, что их взломали, что, впрочем, прозвучало неубедительно. После визита «людей в форме» кафе пришлось ненадолго закрыться.

Силовое слияние

Несмотря на то, что власти однозначно считают спонсирование украинской армии государственной изменой, за год по таким пожертвованиям не было возбуждено ни одного уголовного дела. Это заставляет задуматься, особенно в контексте суровых уголовных наказаний тем, кто делает пожертвования «внутреннему врагу», вроде «Фонда борьбы с коррупцией» Навального.

Обычное дело, когда число случаев государственной измены растёт во время или начинает расти до того, как страна ввязывается в войну, — чтобы показать, что государство находится под угрозой. До 2014 года в России за государственную измену в год выносилось 2–3 обвинительных приговора; после указанного времени — 15 в год. В марте 2022 года несколько экспертов заявили, что ФСБ, занимающаяся государственными изменами, сейчас перегружена и не может рассматривать больше дел в год, даже если захочет: «Система не готова к массовым репрессиям».

Однако на этот раз, похоже, ФСБ разделила часть своей власти и полномочий с МВД, куда включена полиция. Обычно ФСБ месяцами тайно разрабатывала дело, прежде чем появиться на пороге с полностью готовым судебным иском. Теперь МВД заранее объявляет о массовых проверках. Вероятно, сотрудники службы безопасности посчитали необходимым действовать немедленно и, за неимением лучшего плана, провели оперативно-розыскную операцию, распугав потенциальных фигурантов (многие из которых уехали из России). К маю 2022 года «Первому отделу» было известно о семи случаях посещения сотрудниками ФСБ родственников сбежавших, которым угрожали преследованием за их антивоенную позицию. «Убедите их вернуться в Россию», — просили правоохранители.

Ещё один случай измены, ставший поводом для слияния властей, — уголовное дело оппозиционного политика Владимира Кара-Мурзы, который с апреля 2022 года находится в СИЗО за распространение «фейков» о российской армии. В октябре ему было предъявлено обвинение в государственной измене за публичные выступления за границей. Это первое уголовное дело по цитируемой выше статье о «помощи иностранной организации» и первое дело о государственной измене, возбуждённое не ФСБ, а Следственным комитетом. Кроме того, в июле 2022 года государство внесло поправку в закон: теперь государственной изменой может считаться практически любое сотрудничество с любой иностранной организацией (ст. 275.1 УК).

Несмотря на очевидную несогласованность действий двух ведомств в отношении того, как вести дела, это слияние может означать, что ограниченные возможности ФСБ расширятся за счёт полиции, и в будущем мы увидим рост обвинительных приговоров. Однако тот факт, что с весны 2022 года не поступало сообщений о преследованиях российских граждан за пожертвования в Украину, позволяет надеяться, что вышеуказанное не станет тенденцией.