«Желание свободного самовыражения»: беседа с иранской художницей Аргхаван Хосрави

[Все ссылки ведут на страницы на английском языке.]

Художественный музей Карриера ^[1] в Манчестере, штат Нью-Гэмпшир, продемонстрирует новые работы, созданные за последние несколько лет иранской художницей Аргхван Хосрави ^[2]. Далее последует выставка Venice Biennale 2022 года ^[3] — первая персональная выставка за всё время успешной карьеры Аргхван.

Хосрави родилась в Шехре-Корд, Иран, в 1984 году, а в 2015 переехала в США. Она быстро выдвинулась на первый план художественной сцены США благодаря своим многогранным, глубоким, притягивающим взгляд картинам, которые умело соединяют в себе европейский Ренессанс и традиционные персидские миниатюры.

Хорошо развитое эстетическое чувство наравне с использованием визуальных метафор и исторических отсылок, а также демонстрацией реакции на общественные события открывают перед аудиторией замысловатый мир, в котором есть над чем подумать и что прочувствовать.

Не нужно быть иранцем, чтобы проникнуться атмосферой неопределённости и угнетения, пронизывающей картины. Скрывая личности женских фигур, изображённых на полотнах, Хосрави показывает, что зритель может представить себя в любой ситуации, вне зависимости от собственных культурных традиций.

В 2018 году Аргхаван Хосрави получила степень магистра живописи в Род-Айлендской школе дизайна. В 2016 году она окончила курсы изобразительного искусства в Брандейском университете, получила степень магистра искусств по иллюстрации в Тегеранском университете (2008) и степень бакалавра по графическому дизайну в Исламском университете Азад (2005).

В интервью с Global Voices Хосрави объясняет, как сложный характер повествования персидских миниатюр повлиял на её работу и как при помощи метафор она смогла передать иранский опыт жизни в патриархальном обществе, постоянно находящемся на грани войны.

Выдержки из интервью: 

Омид Мемариан (ОМ): В конце этого года в рамках программы Art in Focus, спонсируемой Art Production Fund, ваши трёхмерные работы выставят в Рокфеллеровском центре в Нью-Йорке. Что навело вас на мысль добавить в картины третье измерение? 

Аргхаван Хосрави (АК): Впервые я начала экспериментировать с третьим измерением в серии картин, в которых использовала фигурные панели. Эта задумка пришла мне в голову при виде персидских миниатюр, которые обычно иллюстрировали текст и были частью книг. Художник рисовал картину в рамке на бумажном прямоугольнике. Иногда он добавлял элементы, которые выходили за пределы картины. Это могли быть части архитектурного пространства, пейзаж или даже фигуры.

Мне захотелось перенять эту идею, изменив её под себя. Поэтому я решила использовать архитектурные пространства в миниатюрах и на их основе сделать фигурные деревянные панели, чтобы подчеркнуть внешние очертания архитектурных элементов и создать подобие глубины у плоских пространств (в основном за счёт того, что они располагаются друг над другом).

Когда я использовала фигурную панель, а не обычный прямоугольник, картины стали похожи на трёхмерный объект, что привело меня к созданию другой серии работ, в которых я поставила несколько панелей. Благодаря этому я смогла поиграть с глубиной разных панелей, что придало картинам форму. Затем я задумалась над тем, чтобы добавить резьбу по дереву или повседневные предметы (например, веревку, эластичный или кожаный шнур, замок, цепь и т.д.). Меня также привлекла идея нарисовать двумерное пространство в виде трёхмерного, а после соединить его с настоящим трёхмерным пространством или объектом. Приятно видеть, что такие вставки заставляют зрителей всматриваться в каждую часть и разбираться в том, где что.

ОМ: В произведениях, представленных на выставке «Между мирами» 2021 года, как и во многих ваших работах, основное внимание уделяется женщинам. Чем отличаются эти скульптурные работы от ваших прошлых картин?

АХ: Практически на всех картинах я изображаю женщин. Возможно потому, что при создании полотен мною руководят воспоминания и жизненный опыт, приобретённые в Иране. Я помню, что в стране значительную роль играют институциональные и культурные барьеры, запрещающие женщинам участвовать в общественной жизни. В серии «Между мирами» я хотела создать визуальный элемент, который бы проходил почти через все картины. Этим элементом стали вертикальные прямоугольные панели и нарезанный на части женский портрет или изображение фигуры. Кадрированные портреты обезличивают женщин, превращая их в пример или представительниц более многочисленной группы людей, нежели в одного конкретно взятого человека. Таким образом при помощи воображения зрители могли придать личностные черты каждой из этих женщин или представить себя на их месте.

ОМ: В Иране вы изучали графический дизайн и иллюстрацию. Как иранское художественное образование влияет на вашу работу?

АХ: В Иране приходится довольно рано (в 9 классе) выбирать профильный предмет, что позже ограничивает выбор специальностей в колледже. Несмотря на то, что тогда я увлекалась живописью и мне нравилось рисовать, 15-летней мне казалось, что рисование должно быть хобби, поэтому я выбрала математику, чтобы позже стать инженером или кем-то в этом роде. На последнем году обучения в школе я осознала, что хотела бы работать в сфере искусства, однако всё равно считала, что в этой области, скорее всего, не смогу построить карьеру, которая будет приносить мне доход. Поэтому я решила изучить графический дизайн, сочетающий в себе стороны и изобразительного, и прикладного искусств.

Графический дизайн дал мне знания о композиции, цвете и визуальной коммуникации в целом, которые по сей день помогают мне в живописи. Как мне кажется, навыки и опыт, которые я получила, изучая графический дизайн, помогли мне немного иначе подойти к процессу написания картин, чем если бы меня научили рисовать традиционным способом. Можно сказать, что благодаря дизайну я разработала собственный креативный подход к живописи. Это касается и иллюстраций: я развила навыки, которыми до сих пор пользуюсь. Например, преобладание истории и визуального повествования. Хоть я и пришла к живописи позже, я не сожалею о своём выборе и, если бы могла вернуться в прошлое, наверно, приняла бы точно такие же решения.

ОМ: В вашей работе «Как быть женщиной» раскрывается целый лабиринт символизма. У неё есть история? Видите ли вы себя в этой картине?

АХ: Работая над этой картиной, я думала о детстве и жизни, проведённых в патриархальном обществе. В таких условиях к женщинам относятся, как к преступницам, — словно они постоянно делают что-то не так и их нужно заключить в рамки, навязанные патриархальной (или религиозной) структурой. Помню, как-то раз меня арестовали на улице Тегерана за то, что хиджаб, который я была вынуждена носить, прикрывал недостаточно. Уверена, многие женщины прошли через подобное. Чёрный прямоугольник перед глазами фигуры — отражение этих идей. Такой знакомый всем визуальный образ ассоциируется с лицами преступников, которые показывают в СМИ.

Ещё одна метафора в этой картине — цветной пейзаж. Обычно я использую зелёный, цветной пейзаж как символ надежды, идеального места и утопии. (Эту метафору можно встретить и в персидской литературе). Можно догадаться, какое идеальное место я пытаюсь создать в картинах, в которых размышляю над вопросами прав женщин и патриархального общества. Но в этой работе зрителя отделяет от живого пейзажа занавес, который почти упал или который надорвали. За ним видна тень и руки фигуры, что наводит на мысль о стоящем за занавесом и смотрящем на нас человеке, но его лица не видно. Символика позади пейзажа позволяет считывать больше визуальных метафор в данном контексте.

ОМ: На картине «Отсрочка» нарисована ракета, направленная в лицо женщины. Другая женщина лежит на чьём-то теле, подогнув ноги, — обе фигуры, расположенные на крутом склоне, наклонены вниз. Эта картина отсылает к затруднительному положению иранского народа, когда оружие и устройства, которые преподносят как необходимость для защиты общества, на самом деле вредят прежде всего женщинам.

АХ: Довольно любопытная и вдумчивая трактовка. Конкретно в этой картине я задумалась над состоянием неизвестности. Я написала её через несколько месяцев после начала карантина во время пандемии. Из этого родилась первоначальная идея, но она также отражает и нынешнее положение дел в Иране. За последние несколько лет или даже столетий иранцам почти всегда казалось, что они находятся на грани войны. Для меня это чувство — как если бы передо мной была подвешена ракета, которая может стартовать в любой момент.

ОМ: Как иммиграция в США сказалась на ваших работах в плане формы и техники, а также главной тематики?

АХ: Я приехала в США, чтобы изучать живопись в аспирантуре. До этого живопись не была моей главной целью, я рисовала в свободное от дневной работы время. Но когда приехала сюда, стала уделять ей всё свое внимание, из-за чего полностью изменилась моя профессиональная деятельность. Каждый день я понимаю, что поступила правильно, переехав сюда, в место, где я могу выражать свои чувства, не боясь цензуры, и стать художницей. Когда я работала в сфере графического дизайна и иллюстрации, всегда был клиент или издатель, к которому нужно было прислушиваться, и в итоге я рисовала лишь то, что передавало их собственные идеи и мысли.

К тому же правительство ввело цензуру, которая не давала мне возможности выразить себя. Для меня это было слишком тяжело, потому что я стремилась к свободному самовыражению, к возможности говорить в своей работе всё, что хочу. Именно это больше всего меня радовало, когда я приехала в США и взялась за рисование. За годы аспирантуры я смогла разработать свой креативный подход и технику живописи, которая постоянно развивается.

ОМ: Любой, кто ознакомится с вашим богатым творчеством, поймёт, что вы не только искусная художница, но и рассказчица. Ваши работы напоминают персидские миниатюры, когда зрителю, чтобы понять заложенные в них кольцевые истории, приходится разбираться в уровнях подтекста и во взаимосвязанных элементах в картинах. Откуда вы переняли такой стиль повествования?

АХ: Вы попали в точку, приятно это слышать. В первую очередь меня на это вдохновили миниатюры — персидские миниатюры в особенности — будь то метод изображения архитектуры на этих картинах, подход к изображению языка, завораживающие цвета или проявление форм фигуры в языке тела и позах, а не в лице.

Ещё одна занимательная особенность таких работ, как вы уже отметили, кроется в том, что они сопровождали рассказ. Мне нравится использовать этот подход при написании своих картин. Я бы хотела заполнить полотна символами, визуальными метафорами и шифрами таким образом, чтобы зрители присматривались и подольше оставались у картины. Также это помогает привлечь внимание аудитории из разных слоёв общества и с другими культурными традициями.