Скриншот с YouTube-канала для трейлера фильма National Bird [1], в котором рассказывается история разоблачения аналитиков беспилотных летательных аппаратов в США
[Все ссылки в тексте — на английском языке, если не указано иное.]
Беспилотники произвели революцию в современной войне. Но располагает ли международное право достаточными возможностями для того, чтобы регулировать использование быстро развивающейся технологии, которая также приводит к гибели гражданских лиц?
Беспилотники, или беспилотные летающие устройства, начали использоваться в военных целях ещё в 1840-х годах [2], но в основном для слежения. Ситуация радикально изменилась в 2000-х годах [3], когда правительство США использовало боевые беспилотники в Афганистане. Аргумент, выдвинутый Вашингтоном, заключается в том, что атака беспилотников является формой «чистой войны», поскольку их применение не задействует американские войска на земле. По словам [4] администрации Обамы, дроны действуют с хирургической точностью [5], сводя якобы к минимуму жертвы среди гражданского населения.
Международное право
В международном праве нет положений, непосредственно касающихся использования беспилотников. В качестве основного юридического ориентира используется Женевская конвенция [6] [рус], которая закрепила нормы международного гуманитарного права во время войны. Одним из ключевых элементов конвенции является определение вооружённых конфликтов и защита гражданских лиц, которые непосредственно не участвуют в военных действиях, но которые, конечно, непосредственно страдают от них. Женевская конвенция заложила фундамент того, что принято называть международным гуманитарным правом и международным законодательством в области прав человека, которые направлены на защиту гражданских лиц и могут использоваться в качестве ориентира в контексте нападений военных беспилотников на мирных жителей.
Во время конференции о беспилотниках, организованной в Берлине Disruption Network Lab, Global Voices поговорили с Халилом Деваном [7], юристом, расследующим дела с участием гражданских лиц, ставших жертвами нападений военных беспилотников. Он объясняет:
The issue is not with the lack of laws but wide ranging interpretation of pre-existing international law governing the use of force inside and outside conflict zones where armed drones are operating.
Проблема заключается не в отсутствии законов, а в широком толковании ранее существовавшего международного права, регулирующего применение силы как внутри, так и за пределами зон конфликтов, где действуют боевые беспилотники.
Действительно, закон войны, который используется в качестве безоговорочного оправдания ударов беспилотников, требует, чтобы две страны находились в официальном состоянии войны. Однако это не относится, например, к таким местам, как Йемен для США. Деван, который расследовал гибель 14 жертв беспилотных летательных аппаратов в четырёх различных случаях в Сомали [8], сообщает, что, когда он разговаривал с AFRICOM (Африканское командование Вооружённых сил США), то они отрицали какие-либо жертвы среди гражданского населения. По его мнению, это свидетельствует о политике высокомерия и безнаказанности, которая препятствует любому расследованию после нанесения удара.
Одним из наглядных примеров явного нарушения права на надлежащую правовую процедуру является гибель гражданина США Анвара аль-Авлаки [9] [рус] в сентябре 2011 года, убитого во время пребывания в Йемене американским беспилотником.
Но, как утверждает Деван, есть ещё один важный вопрос, который многие правозащитные организации, похоже, избегают обсуждать:
How legal and ethical is it to kill suspected combatants instead of capturing them and providing a fair trial? In countries that are not officially in a state of war with Washington?
Насколько законно и этично убивать подозреваемых комбатантов вместо того, чтобы брать их в плен и обеспечивать справедливое судебное разбирательство? В странах, которые официально не находятся в состоянии войны с Вашингтоном?
Как указывает юрист, в западных странах, похоже, существует общее согласие с тем, что внесудебные убийства являются приемлемой практикой, поскольку людей называют «террористами».
«Облако смерти»: идеальная дымовая завеса для уклонения от ответственности
Ещё одной ключевой проблемой при установлении ответственности является чрезвычайно мощная система передачи данных, которая управляет беспилотниками, и в которую активно вносят свой вклад различные страны и компании.
Возможно, это то, что упускают люди, не знакомые с беспилотниками: беспилотное летающее устройство само по себе — просто транспортное средство с датчиками, но есть то, что может превратить его в смертоносное оружие, — «облако смерти», как называют его некоторые эксперты, то есть обширная и чрезвычайно сложная и богатая сеть данных, которая может сделать беспилотники автономными и наносящими удар. «Облако смерти» поглощает огромные объемы данных, поступающие со спутников и других устройств наблюдения, которые переводятся и анализируются людьми и передаются обратно в беспилотник, получающий затем задание. Как объясняют Лиза Линг и Сайан Уэстморленд, два бывших сотрудника вооружённых сил США и эксперты по беспилотникам, ставшие информаторами, в книге «Разоблачение ради перемен» (которую можно скачать бесплатно здесь [10]):
[We must] avoid a narrow framing that obscures the distributed systems, bureaucratic institutions, and cultural biases behind the intensive intelligence, surveillance, and reconnaissance production that directs these platforms toward their targets. The concept is unprecedented and its colonial scope continues to bring endless war to communities of color across the globe.
[Мы должны] избегать узких рамок, которые скрывают распределённые системы, бюрократические институты и культурные предубеждения, стоящие за интенсивной разведкой, наблюдением и изучением обстановки, которые направляют эти площадки к их целям. Эта концепция беспрецедентна, и её колониальный размах продолжает нести бесконечную войну цветным сообществам по всему миру.
Возможности «облака смерти» растут в геометрической прогрессии, и именно здесь ответственность может быть легко размыта: разные компании предоставляют части программного обеспечения, изображения или контент, как это делают страны-союзники США. Когда беспилотник наносит удар и убивает не только комбатантов, но также и гражданских лиц, кто несёт ответственность и в рамках какой юрисдикции?
Как объясняет Деван, все сразу отрицают какую-либо прямую ответственность:
When I talk to French military, the first thing they tell me is this: “We are not like the US we don’t conduct signature strikes.” Yet they do contribute to the feed of data, analysis and surveillance that allows the US Kill Cloud to operate.
Когда я разговариваю с французскими военными, первое, что они мне говорят: «Мы не такие, как США, мы не наносим ударов, базируясь на “подозрительной активности”». Тем не менее, они вносят свой вклад в передачу данных, анализ и наблюдение, которые позволяют американскому «облаку смерти работать».
Новый игрок: Турция
Если беспилотники произвели революцию в современной войне, то, возможно, Турция находится в процессе серьёзного изменения правил игры в использовании беспилотников. В 2004 году страна начала производить собственную марку военных беспилотных летательных аппаратов под названием Bayraktar. Они появились в ходе международного вооружённого конфликта в 2020 году во время войны Азербайджана с Арменией [11] за возвращение оккупированных территорий, а совсем недавно Анкара признала, что продала некоторые из них Украине. Они были настолько успешны в борьбе с вторжением России, что в Украине в их честь была написана песня [12] [укр].
По словам Девана, турецкие беспилотники используются совершенно в ином контексте:
Turkey does not have the capacity of the US-led Kill Cloud. When it announced it would develop its own drones, there was fierce opposition and criticism from experts in Germany. Yet they have operated in Azerbaijan and Ukraine, and as far as we can tell, only on combatant targets, with no or minimal civilian targets.
Турция не обладает возможностями возглавляемого США «облака смерти». Когда было объявлено, что она будет разрабатывать собственные беспилотники, возникло яростное сопротивление и критика со стороны экспертов из Германии. Тем не менее, дроны действовали в Азербайджане и Украине, и, насколько мы можем судить, поражали только боевые цели, не попадая (или попадая минимально) в цели гражданские.
Поскольку война в Украине продолжается, использование и технологии беспилотников представляют стратегический интерес для всех стран со значительными армиями.
Подробный анализ этого вопроса — в видеопрезентации [анг] Халила Девана (с 40-й минуты).