Чем для Украины были Минские соглашения?

Ukraine's Minister of Foreign Affairs, Dmytro Kuleba, speaks at the Meeting of the President of Ukraine with heads of diplomatic missions of foreign states and international organizations, January 28, Kyiv, Ukraine. Image: Presidential Office of Ukraine, CC BY 4.0.

Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба выступает на встрече президента Украины с главами дипломатических представительств иностранных государств и международных организаций, 28 января, Киев, Украина. Изображение: Офис Президента Украины, CC BY 4.0.

[Примечание редактора: оригинал этого материала был опубликован до начала текущего российского вторжения в Украину. Мы публикуем его для лучшего понимания ситуации, сложившейся в преддверии войны. Для актуальной информации о конфликте предлагаем обратиться к обновляемым онлайнам издания «Медуза».]

Эта статья Изобель Кошив появилась на сайте OpenDemocracy 4 февраля 2022 года. Она переиздана в рамках партнерства по обмену контентом и отредактирована в соответствии со стилем GV.

Второе минское соглашение между Россией и Украиной, направленное на прекращение боевых действий в Донбассе, было подписано в феврале 2015 года, когда Украина понесла одни из самых тяжелых потерь от сил, контролируемых Россией. Сотни украинских солдат были убиты и еще многие получили ранения после того, как в течение месяца находились в окружении в украинском городе Дебальцево и его окрестностях. Потери последовали сразу после очередного сокрушительного поражения Украины в Донецком аэропорту.

В то время как первый раздел Минских соглашений устанавливает прекращение огня, обмен пленными и отвод войск от линии соприкосновения, второй касается восстановления украинским правительством контроля над своей восточной границей и проведения местных выборов на оккупированных территориях с последующей реинтеграцией Донбасса в состав Украины через особый статус автономии.

Семь лет спустя обе стороны хотят абсолютно противоположных результатов и имеют две интерпретации соглашений. Тем не менее переговоры с участием Франции и Германии продолжаются.

Минские соглашения привели лишь к снижению интенсивности боевых действий, но даже это не постоянно и всё время меняется. Политические положения, призванные обеспечить реальное решение конфликта, склоняются в пользу России.

Представители Украины, России, Франции и Германии — так называемого Нормандского формата — должны встретиться 10 февраля в Берлине в попытке деэскалации военного присутствия России около границ Украины. Однако формат до сих пор не смог найти решение для выхода из тупика, и на этой неделе Россия провела запланированные учения вдоль границы Украины с Беларусью, что вызвало беспокойство Киева и Запада.

Сложно и запутано

«Ключевые политические положения, на мой взгляд, несовместимы с существованием Украины как суверенной страны», — сказал Дункан Аллан, сотрудник Королевского института международных отношений, специализирующийся [анг] на Минских соглашениях.

По его мнению, Минский план политической реинтеграции Донбасса был составлен наспех и содержит противоречивые пункты, что привело к тому, что обе стороны спорят о выгодных для них интерпретациях.

Действительно, другие аналитики предполагают, что если бы на Киев оказали давление с целью реализации российской версии Минских соглашений, то со стороны простых украинцев могла бы возникнуть серьезная негативная реакция, которая могла бы дестабилизировать ситуацию внутри страны.

Аллан считает, что соглашения содержат «очень сложную и запутанную процедуру последовательности».

В соответствии с соглашениями, Украина хочет,чтобы Россия и ее доверенные силы  отступили и позволили Украине вернуть контроль над границей до того, как состоятся предлагаемые местные выборы в соответствии с международными стандартами. Затем, вместо предоставления территориям особого статуса, за который выступает Россия, Киев предоставил бы территориям некоторые дополнительные полномочия, но, по сути, включил бы их в свою существующую программу децентрализации.

Украинская интерпретация соглашений предусматривает внесение изменений в некоторые из наиболее острых политических вопросов, но при этом сводит на нет то, что, как Россия продемонстрировала, она хочет от Минских соглашений, — а именно возможность продолжать контролировать территории и через них влиять на национальные дела Украины.

Если бы Украина выполнила российскую интерпретацию соглашений, она предоставила бы оккупированному региону особый статус. С точки зрения России, сюда входит создание собственных полицейских сил, называемых «народная милиция»; право выбирать судей и прокуроров; поддержка Киевом транснационального сотрудничества региона с Россией; амнистия для всех, кто участвовал в боевых действиях на российской стороне; и выборы. Всё это должно было произойти до вывода контролируемых Россией и российских войск.

Выборы: пропаганда и доверенные лица

Принцип выборов и предоставления особого статуса территории, пережившей ужасы войны и оккупации, кажется разумной моделью.

Но эксперты, например, социолог Александр Шульга из Национальной академии наук Украины, говорят, что украинцы опасаются, что реальность будет отличаться от принципа, и что Россия будет сопротивляется четкой проработке того, как процессы будут реализованы на практике.

Во-первых, говорит Шульга, трудно представить, чтобы Россия или ее силы на востоке Украины позволили Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) организовать свободные и справедливые выборы в западном стиле в Донецкой и Луганской областях. Даже если бы они это сделали, по словам Шульги, существует большая вероятность того, что кандидаты могут быть представителями бывших властей, которые убивали украинских солдат. Амнистия для этих людей была бы крайне спорным вопросом.

По словам Шульги, люди, живущие на сепаратистских территориях, подвергались  антиукраинской пропаганде в течение восьми лет, с тех пор, как началась война, и это усложняет любые выборы: «Как могут проходить выборы в этих условиях? Вся их система взглядов на войну совершенно иная». Официальная линия властей на оккупированных территориях следует российской государственной пропаганде, по версии которой Украина ведет геноцид [анг] против восточной Украины.

Идея России о предоставлении особого статуса Донбассу, скорее всего, приведет к тому, что Россия будет использовать своих доверенных лиц, чтобы на неопределённый срок иметь право голоса в украинском парламенте. А «народная милиция», которая теоретически была бы интегрирована с украинской полицией, скорее всего, де-факто была бы подчинена России. Однако, по словам Шульги, украинской общественности, вероятно, труднее всего будет видеть бывших полевых командиров, многие из которых являются гражданами России, заседающими в украинском парламенте или даже в качестве сотрудников украинской полиции.

Опасения по поводу негативной внутренней реакции

Он считает, что если бы руководство Украины действительно уступило, рассматривая затруднительное положение как выбор между российской версией Минских соглашений и новыми смертями и разрушениями, оно могло бы столкнуться с негативной внутренней реакцией.

«Обратите внимание, что [президент Украины] Зеленский не связывает эскалацию на границах Украины с выполнением Минских соглашений, потому что знает, что выполнение Минских соглашений может быть более опасным для стабильности Украины, чем то, что происходит на границах», — говорит Шульга.

В 2015 году четверо нацгвардейцев были убиты [анг] у здания парламента Украины, когда члены ультраправой националистической политической партии бросили гранату в знак протеста против закона, который ввёл бы элементы особого статуса для оккупированных регионов. Законопроект прошёл первое чтение, но не продвинулся дальше и был с тех пор отозван.

Эксперт по ультраправым движениям Майкл Колборн считает, что если бы киевское правительство попыталось выполнить Минские соглашения, это вызвало бы негативную реакцию со стороны широких слоев населения Украины.

«В случае с Минскими соглашениями это даже не были бы крайне правые силы. Я думаю, что движущей силой было бы в основном националистическое гражданское общество [в Украине], хотя ультраправые, безусловно, попытались бы позиционировать себя в качестве авангарда таких усилий», — сказал он.

Колборн определяет националистическое гражданское общество как тех, в том числе многих ветеранов, кто придерживается неэтнически исключительных националистических взглядов, которые они считают совместимыми с либерально-демократическим правительством. Колборн видит некоторые параллели с антиимпериалистическими элементами ирландского национализма.

«Это то, что я называю общим патриотическим поворотом в украинском обществе после 2014 года, что, опять же, понятно. Именно это произойдет в стране, находящейся в состоянии войны», — сказал он.

Между тем, нет никаких признаков того, что Россия примет украинскую интерпретацию Минских соглашений, даже несмотря на ее опасения по поводу своих будущих отношений с Западом; но некоторые утверждают, что, возможно, Украине следует переориентироваться на Минские соглашения, чтобы создать «передышку» в условиях наращивания военных сил вдоль границ.

Владимир Артюх, антрополог из Оксфордского университета, считает, что если бы Украина предприняла шаги в поддержку российской версии Минских соглашений, это могло бы дать России возможность сохранить лицо, чтобы отступить, и, возможно, сделать ее более готовой идти на уступки.

«Это может дать небольшую надежду избежать непосредственной опасности — немедленного разрушения [украинского] государства, которое существует в настоящий момент, — сказал Артюх. — Это, вероятно, вызовет какие-то уступки со стороны России. Им придется смягчить свою риторику».

«Это не решит всех проблем, но может дать некоторую передышку, пространство для маневра, возможно, для дальнейших переговоров», — добавил он.

Контроль: главная цель России

Недавнее наращивание российских войск вдоль границ Украины является сигналом о том, что Россия готова продолжать использовать военные силы для достижения желаемого результата. Его можно достичь путем оказания давления на Запад, чтобы заставить Украину выполнять российскую версию соглашений, или другой, еще не определенной политикой.

Запад периодически подтверждает [анг], что поддерживает Минские соглашения, делая такие заявления, как обещание «отменить санкции ЕС против России после выполнения Минских соглашений», — но не определяя, чью версию соглашений поддерживает.

В своей статье [анг] Аллан призвал Запад решить: «Является ли Украина суверенной, как настаивают украинцы, или ее суверенитет должен быть ограничен, как того требует Россия?» Но, говорит Аллан, он обеспокоен тем, что «некоторые западные политики не хотят смотреть в лицо суровой реальности».

Если бы проблема России с Украиной была связана с одним политическим вопросом, таким как языковые законы, законы о декоммунизации, членство в ЕС или даже НАТО, и она использовала бы только дипломатические методы, тогда, возможно, решение могло бы быть достигнуто путем переговоров при посредничестве.

Но Россия начала войну в 2014 году, потому что хочет контролировать Украину на постоянной и повседневной основе. Она продолжает разжигать войну, потому что не может смириться с тем, что Украина не хочет находиться под контролем у России.

Имя переводчика скрыто из соображений безопасности


Больше информации по теме — в нашей специальной рубрике «Россия вторглась в Украину».

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.