Иллюстрация Джованы Флек, используется с разрешения

[Все ссылки в тексте — на английском языке, если не указано иное.]

Китай опоздал к буму развития восточного Средиземноморья, но использует инициативу «Один пояс, один путь», чтобы выйти на рынок этого региона. Турция также развивает межрегиональную стратегию экономического и стратегического сотрудничества, в первую очередь — Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ). Являются ли Пекин и Анкара союзниками или противниками в своих попытках повлиять на этот регион?

Глобальная политэкономия и геополитика Восточного Средиземноморья

Восточное Средиземноморье, расположенное в центре между Азией, Африкой и Европой, было важным стратегическим узлом глобальной торговли на протяжении всей своей истории.

Восточное Средиземноморье также обеспечивает кратчайший морской путь между азиатскими и европейскими рынками благодаря Суэцкому каналу, соединяющему Индийский океан и Средиземное море. Ежегодно через Суэцкий канал идёт почти 12 процентов мировой торговли и товаров на сумму более одного триллиона долларов США. Регион также является важным маршрутом для транспортировки нефти и газа из Персидского залива на европейские рынки. Около 70 процентов потребностей Европы в энергии ежегодно закрывается через Средиземное море.

Геоэкономическое и геополитическое значение Восточного Средиземноморья, являющегося обителью для региональных держателей власти, таких как Греция, Турция, Израиль и Египет, исторически привлекало в регион крупные мировые державы: США вместе с союзниками по НАТО; Россию, усилившую своё влияние после гражданской войны в Сирии; а теперь и Китай, который начал внедряться на рынок только в конце 2013 года, когда в Турции стартовала инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП).

Политика Китая в отношении Восточного Средиземноморья и ОПОП

Пока что Китай занимается, главным образом, инвестициями в инфраструктуру, включая экономический коридор Китай — Центральная Азия — Западная Азия и Морской шёлковый путь, как то порт Пирей в Греции [рус], Кумпорт в Турции, порт Эль-Дехейла и Александрийский порт в Египте, порты Хайфа и Ашдод в Израиле.

В Египте Китай инвестирует в промышленные зоны Суэцкого канала и возводит части новой административной столицы, а также финансирует примерно 85 процентов проекта стоимостью 3 миллиарда долларов США в рамках «Экономического пояса Шёлкового пути». Аналогичным образом с 2016 года Китай инвестировал в многочисленные проекты чистой энергии в Греции, а в Израиле — в транспорт, технологии и другие отрасли. На данный момент крупнейшей инвестицией Китая в Турции является электростанция Emba Hunutlu, работающая на угле. Поднебесная также ведет переговоры с Турцией о финансировании проекта Kanal Istanbul, судоходного канала, который соединит Мраморное море с Чёрным. Частный сектор Китая также не простаивает: более 1000 китайских компаний вкладываются в разные сектора турецкой экономики, от туризма и финансов до транспорта, горнодобывающей промышленности и энергетики.

В последние годы Китай также пытается нарастить военное присутствие в регионе. В мае 2015 года Пекин вместе с Россией провёл свои первые военные учения в Средиземном море. Два года спустя были организованы учения с боевой стрельбой. Расширение экономических отношений Китая в этой части Средиземноморья можно проследить до поворотного момента в 2011 году, когда стране пришлось эвакуировать своих граждан из Ливии из-за нестабильности, и Китай осознал, что ему необходимо приложить больше усилий для защиты своих инвестиций в регионе.

«Средний коридор» Турции и агрессивная политика в Восточном Средиземноморье

В ноябре 2015 года Турция и Китай подписали Меморандум о взаимопонимании для координации турецкой инициативы «Средний коридор» с китайской «Один пояс, один путь».

С помощью «Среднего коридора» Турция хочет использовать своё географическое преимущество — ворота между Азией, Европой и Ближним Востоком, — чтобы стать центром торговли Востока и Запада. Эти планы в июне подчеркнул министр транспорта и инфраструктуры Адиль Караисмаилоглу [тур]: «Благодаря „Среднему коридору“ Турция превратится в новую глобальную логистическую базу».

В 2015 году Народно-республиканская партия (НРП), основная оппозиционная партия Турции, предложила проект «Центр Турции» [тур] (Merkez Türkiye), цель которого — сделать страну центром логистики и производства, соединяющим Европу, Азию и Африку. Этот проект расширяет «Средний коридор» до Африки через Ближний Восток, сохраняя при этом его совместимость с программой «Один пояс, один путь». Это также показатель общей заинтересованности ведущего правительства Турции и оппозиционных партий.

Если Турция сможет позиционировать себя как экономическая зона между Европой, Азией и регионом MENA, «Средний коридор» станет более привлекательным для Китая и других региональных партнеров, тем самым увеличивая экономическую и политическую выгоду для Турции.

В рабочем документе, опубликованном в мае 2021 года Азиатским банком развития, предполагается, что внутрирегиональная торговая зона и политика внерегиональной экономической интеграции, разработанная как часть «Среднего коридора», могут облегчить взаимодействие между ЕС и Китаем. Подобная торговая зона, возглавляемая Турцией и поддерживаемая межрегиональной торговлей, могла бы также усилить значение страны для государств региона, ЕС и Китая.

Однако, в отличие от китайской инициативы «Один пояс, один путь», проект региональной интеграции Турции не включает морской коридор. Вместо этого, начиная с 2015 года, Турция [тур] проводит агрессивную политику в отношении Восточного Средиземноморья, полагаясь на военный потенциал, а не на дипломатические переговоры, для обеспечения соблюдения требований собственной морской юрисдикции в отношении таких региональных государств, как Греция, Южный Кипр и Египет. Тем не менее, недавнюю политику Турции в отношении Восточного Средиземноморья также можно считать оборонительной.

В январе 2019 года Южный Кипр (Республика Кипр), Египет, Греция, Израиль, Италия, Иордания и Палестина учредили Восточно-Средиземноморский газовый форум для создания энергетического центра в регионе. Исключение Турции из группы вызвало напряженность в Анкаре, побудив государство запустить свой проект по разведке газа и бурению при поддержке военных кораблей. В ноябре 2019 года Турция и Ливия очертили морскую границу, которая частично пересекалась с исключительными экономическими зонами [рус] Греции и Египта, что вызвало резкую реакцию обеих стран.

Местные эксперты, такие как исследователь Ильхан Узгель, считают, что нынешняя агрессивная военно-морская политика Турции в Восточном Средиземноморье, воплощенная в доктрине «Голубой Родины» 2013 года, похожа на неоосманистскую политику [тур], проводившуюся бывшим министром иностранных дел Турции и премьер-министром Ахметом Давутоглу в 2000-х и начале 2010-х годов.

Наступательная политика Турции вызвала резкую реакцию со стороны других региональных держав и в некоторых случаях обострила существующую напряжённость. В мае 2020 года министры иностранных дел Кипра, Египта, Франции, Греции и ОАЭ осудили деятельность Турции в исключительной экономической зоне Южного Кипра, «районе моря, в котором суверенное государство [рус] имеет особые права в отношении исследования и использования морских ресурсов». В сентябре 2020 года тогдашний госсекретарь США Майк Помпео — а в ноябре и президент Египта Абдель-Фаттах ас-Сиси — заявили о поддержке Греции. В следующем месяце Европейский совет ввёл санкции против Турции.

Региональные конкуренты или партнёры?

Китай обычно хранит молчание по поводу напряжённости в Средиземноморье, стремясь сохранить позитивные отношения в регионе и получить максимальную выгоду. Однако эта позиция может измениться в зависимости от будущего развития событий.

По мнению Гу Чжэнлуна и Цзоу Чжицяна из Шанхайского университета международных исследований и Чжан Линя из Чжэцзянского университета международных исследований, политика Турции в Восточном Средиземноморье приводит к нестабильности. Если продолжить в этом духе, Китай может переосмыслить роль Турции в проекте «Один пояс, один путь».

В настоящее время Китай, похоже, предпочитает Грецию из-за её торговых отношений с Европой. Порт Пирей расположен ближе к европейским рынкам и обеспечивает более короткий и экономичный маршрут, чем турецкий Кумпорт. Однако, как показала шестидневная блокировка Суэцкого канала [рус] в марте 2021 года, важно развивать альтернативные торговые маршруты. По словам министра Караисмайлоглу [тур], «Средний коридор» является наиболее подходящим альтернативным торговым маршрутом между Востоком и Западом.

В связи с этими событиями ожидается, что Китай и Турция продолжат сотрудничество, согласовывая различные, но частично совпадающие взгляды на трансконтинентальную интеграцию. Этот факт подтвердил вице-президент Китая Ван Цишань. Если политические и военные амбиции Анкары в регионе возрастут, Пекин может пересмотреть роль Турции как надёжного партнёра в инициативе «Один пояс, один путь».

Этот материал — часть исследования Civic Media Observatory, посвящённого конкурирующим нарративам об инициативе Китая «Один пояс, один путь». Это анализ различных представлений обществ и сообществ о потенциальных преимуществах и вреде развития под руководством Китая. Здесь вы можете узнать больше об этом проекте и его методах.