- Global Voices по-русски - https://ru.globalvoices.org -

Российская активистка и феминистка Юлия Цветкова объявила голодовку

Категории: Восточная и Центральная Европа, Россия, гражданская журналистика, женщины и гендерное равенство, искусство и культура, ЛГБТКИА+, права человека, протест, свобода слова, цензура, цифровой активизм, Эхо Рунета, Advox
Russian activist Yulia Tsvetkova outside a courthouse. [1]

Российская активистка Юлия Цветкова у здания суда. Фотография (c): Юлия Цветкова/Анна Ходырева. Используется с разрешения.

[Примечание редактора: оригинал этой статьи был опубликован 5 мая. С тех пор Юлия Цветкова завершила голодовку. Мы публикуем этот материал для информирования о существующей проблеме с ходом судебных разбирательств в России и её влиянии на судьбы активистов.]

ЛГБТ-активистка и и художница-феминистка Юлия Цветкова объявила голодовку. Девушке грозит [2] тюремное заключение по обвинению в распространении порнографических изображений за то, что она распространяла «бодипозитивные» рисунки в социальных сетях.

Поскольку самой Цветковой запрещено пользоваться интернетом и социальными сетями, её мать, Анна Ходырева, поделилась первого мая постом в Facebook [3] от имени своей дочери. В посте Цветкова рассказывает, что в основе принятого решения о голодовке лежит ключевое требование: чтобы суд быстрее разобрался с её делом. Следствие и уголовное производство по обвинению активистки ведутся уже почти два года.

В пространном заявлении в Facebook [3] — «первом публичном посте за восемь месяцев» — Юлия Цветкова говорит о мотивах, которые спровоцировали её на голодовку:

Говорят, что голодовку объявляют от отчаяния, и с этим, да, трудно не согласиться. Еще считается, что это средство, к которому люди прибегают только в тюрьмах_колониях. Вот это не так. Голодовка — это способ мирного протеста против несправедливости, который использовали многие активисты и активистки по всему миру, в и вне физического ограничения свободы. А ещё голодовка — это способ привлечь внимание к проблеме личной, или глобальной.

Признавая значительное число политзаключенных и «немыслимых приговоров за „слова и мысли“» в России, Цветкова сосредотачивает внимание на «немного другой проблеме, возможно, менее заметной». Речь идёт о затяжном административном уголовном производстве и судебных заседаниях, которые типичны для России и в результате которых обвиняемые проводят месяцы или годы в предварительном заключении или под домашним арестом.

2 года следствия. 2 года украденной жизни. За репосты. И эти 2 года даже не зачтутся в срок, потому что я под самой мягкой мерой пресечения.
И моё дело не уникально. Многие люди годами просиживают в сизо, под арестом, или под следствием. Многие проходят через ад, ещё до того, как им назначат срок. У системы есть всё время, ей некуда торопиться. И ей всё равно на людей, и их жизни. А защититься от системы почти не возможно.

В своём посте Цветкова подчёркивает тяжесть и боль «невидимой пытки» менее очевидных ограничений свободы граждан, налагаемых государственной судебной системой. Она говорит, что с трудом переносит изоляцию и неспособность работать из-за запрета на какие-либо социальные контакты.

Люди, проходящие через пытку ожиданием, неизвестностью, изоляцией достойны того, чтобы про них не забывали. Нельзя мерить кто страдает сильнее или больше или правильнее. Простая истина – никто не должен подвергаться преследованию по причине своей инакости или неудобности.

Объясняя, почему она объявляет голодовку, активистка пишет, что готова к тюремному заключению и не просит оправдания, но требует быстрой надлежащей правовой процедуры, открытого судебного разбирательства и доступа к общественному защитнику для реализации своих законных прав.

Мое требование просто. Я прошу государство «быть мужиком».
Хотите меня осудить? Пожалуйста. Но делайте это открыто.
Я требую открыть мой процесс для общественности, тк основания для его закрытия притянуты за уши.
Я требую дать мне возможность защищаться всеми законными методами, и допустить в процесс общественного защитника. И я требую не затягивать мой процесс. Назначать заседания не по одному в месяц, а чаще.

Заявление [3] Цветковой завершается надломленно: она признаёт свои страхи, но также добавляет, что не может смириться с нынешними обстоятельствами и позволить себе «абстрагироваться и думать о глобальном».

Страшно ли мне? Да, пожалуй. Но терять мне особо нечего. Здоровье у меня подорвано уже достаточно давно. Каких то привязок в виде работы, коллег или друзей, благодаря действием государства, тоже почти не осталось. У меня есть только моё достоинство, и сейчас я рада, что поступаю так, как говорит совесть.