Вид на холмы леса Эбо в январе 2021 года. Фото Эконде Даниэля. Использовано с разрешения.
[Все ссылки — на английском языке, если не указано иное.]
Лес Эбо в Камеруне — биологически разнообразный район, в котором сосредоточена богатейшая флора, а также обитают находящиеся под угрозой исчезновения приматы [1], в том числе единственная в мире популяция шимпанзе, способная одновременно раскалывать орехи и добывать термитов с помощью орудий труда.
В июле 2020 года правительство Камеруна выделило [2] в качестве хозяйственной части 141 706 гектаров леса Эбо и одобрило концессию на лесозаготовки в этом районе. Несколько недель спустя, в августе того же года, к огромному облегчению борцов за охрану окружающей среды [3], выступавших против этого плана, правительство отменило это решение, издав указ о том, что осуществление плана по разрешению лесозаготовок приостановлено [4].
Решение порадовало и многих жителей района.
«Если они [члены правительства] в итоге решат использовать лес без обсуждений с нами, то мы уйдём в лес и устроим восстание [5] [рус]», — сказал мне вождь Декат Моис Нгуиле. «Сделаем то же, что сейчас происходит в Баменде», — добавил он, имея в виду город в неспокойном северо-западном регионе Камеруна.
«Здесь похоронены наши родители!»
Вместе с вождём Нгуиле я посетил лес Эбо, расположенный примерно в шести часах езды от Дуалы, экономической столицы Камеруна.
«Здесь деревья, гориллы и шимпанзе — здесь похоронены наши родители. Нас привела сюда война, — говорит Нгуиле, имея в виду местечко, где поселились жители его деревни и где у него самого есть дом. — У нас здесь священные места, так что, когда у нас какие-либо проблемы, мы приходим и молимся».
Вождь Декат Нгуиле в деревне встречается с женщиной из своего племени по прибытии из Дуалы, экономической столицы Камеруна. Фото Эконде Даниэля. Использовано с его разрешения.
Поездка, в которой я составил компанию Нгуиле, — одна из многих, регулярно совершаемых им в лес, где также находится его родовая деревня, одна из сорока общин этого района.
По прибытии в одну такую общину мы встретили вождя Эммануэля Белему, её главу, рассыпавшего какао-бобы перед своим домом на опушке леса Эбо. Белема узнал об июльском решении разрешить вырубку леса по радио — это его единственная связь с внешним миром.
Вождь Эммануэль Белема рассыпает какао-бобы перед своим домом. Фото Эконде Даниэля. Использовано с разрешения.
«Мы здесь ждём реакции правительства. Прежде чем наживаться на лесе, они должны сказать нам, что дадут взамен. Если нам помощи не будет, то мы не знаем, как отреагируем», — говорит мне Белема.
Он считает, что цвет его деревни, который сейчас живёт «в крупных городах, Дуале и Яунде», ведёт переговоры с правительством о том, чтобы лес был вырублен для промышленного использования. «Но мы стали стражами этого леса, — сказал он, а затем на какое-то время замолчал. — Это огорчает нас. Мы не обрадуемся, если это случится».
Будь то золотопромышленность или лесозаготовки, компании-концессионеры уже давно сталкиваются с сопротивлением жителей их районов добычи. Отчасти это объясняется тем, что обещания устойчивого управления и благоустройства никогда не выполняются. К этому следует добавить предполагаемый захват земель [6] и загрязнение окружающей среды французской бизнес-группой Bolloré в Прибрежном регионе Камеруна, а также постоянные столкновения [7] между китайскими шахтёрами и местными жителями в богатом золотом Восточном регионе.
Район, где живёт Белема, ему не родной — как и для Нгуиле. Они переехали сюда (здесь проживает примерно двести человек) из-за партизанской войны, произошедшей около 50 лет назад.
Клан Нгуиле также был среди жертв насильственного переселения в 1960-х годах, когда камерунское правительство боролось с повстанческим отрядом политической партии «Союз народов Камеруна» [8] [рус]. Поскольку члены СНК скрывались в саванне, оттуда совершали свои внезапные и молниеносные атаки, государство эвакуировало местных жителей.
Место удивительного биоразнообразия
В январе 2021 года более двухсот человек жили на опушке леса Эбо. Фото Эконде Даниэля. Использовано с разрешения.
В феврале я поговорил по телефону с доктором Эквоге Абве, научным сотрудником программы Союза дикой природы зоопарка Сан-Диего по изучению леса Эбо. «Эбо считается важным лесным массивом в очаге биоразнообразия на территории стран Гвинейского залива», — сказал он мне.
Абве работает в лесу с 2004 года. В 2005 году он с тринадцатью другими учёными с постоянной исследовательской станции в Эбо обнаружил и описал большую популяцию [9] нигерийско-камерунских шимпанзе. Считается [10], что эти обезьяны находятся «под самой большой угрозой, в дикой природе осталось всего от 3500 до 9000 особей».
Абве рассказал мне, что Эбо является местом обитания для примерно тысячи приматов или 1/9 от их общей численности. Но чем живущие в Эбо приматы отличаются от других, так это тем, что «это единственные шимпанзе, способные одновременно раскалывать орехи и добывать термитов с помощью орудий труда», отмечает исследователь.
«Другие популяции делают что-нибудь одно, но обитатели Эбо — и то, и другое, что делает лес воистину, воистину уникальным местом», — сказал Абве, также добавив, что с 2005 года было обнаружено двадцать восемь новых растений, «эндемичных этому лесу».
Правительство Камеруна, несмотря на богатую флору и фауну этой зоны, а также на тот факт, что там поглощается 35 миллионов тонн углерода, затягивает принятие решения о создании здесь национального парка, о чём с 2005 года просят борцы за охрану окружающей среды.
«Вот некоторые из причин, которые мы объясняем правительству, — сказал мне Абве. — Вместо того, чтобы вырубать эту территорию, мы должны подумать о других способах получения местными общинами альтернативных и стабильных доходов».
Однако увеличение инвестиций в деревообрабатывающую промышленность Камеруна, сектор, где раньше доминировали европейцы, а теперь — китайские компании [11], не гарантирует безопасности Эбо, особенно если учесть важность производства лесоматериалов для экономики страны.
В июле 2020 года, примерно в то время, когда было сделано первое объявление, министр лесного хозяйства и дикой природы Камеруна заявил [10], что страна уже сохранила вдвое больше лесного покрова, нежели требуемые ООН 12%, и не все деревья в Эбо будут вырубаться. 25 февраля я посетил Министерство лесного хозяйства и дикой природы Камеруна, чтобы выяснить, есть ли возможность открытия леса для промышленной вырубки в будущем, но не нашёл никого, кто был бы готов сделать комментарий для прессы.
С тех пор как правительство приостановило план по вырубке, оно ещё не делало дополнительных заявлений. «Эти люди [концессионные компании], которых я бы, пожалуй, назвал хищниками, так и думают, как бы его вырубить», — говорит Абве.
До тех пор, пока лес Эбо не будет объявлен охраняемой территорией, он остаётся лёгкой добычей для желающих нажиться на его дарах.
В работе над этой статьёй участвовал Борис-Карлофф Батата [12].
Примечание редактора: 11 марта 2021 года мы обновили данный пост, чтобы отразить новое название Альянса дикой природы зоопарка Сан-Диего (ранее — Глобальная программа зоопарка Сан-Диего в Центральной Африке). Мы также уточнили, что доктор Абве и ещё тринадцать человек, работавших на постоянной исследовательской станции в лесу Эбо, описали огромную популяцию диких приматов (а не обнаружили её).